Еще один «страдалец»

родных «ветвей» и Европейского Суда

 

Допуск россиян в Европейский Суд в 100 раз ниже, чем допуск турок и в 77 раз ниже, чем допуск итальянцев. И это не я говорю, это говорит контора Эллы Памфиловой, а я только повторяю. Я это повторяю потому, что вы, наверное, думаете, сколько же надо иметь Европейским Судьям изощренного ума, чтобы оправдать свое насилие над здравым смыслом?

Абсолютно никакого ума не требуется, не то, что изощренного. Требуется безмозглость, вернее, как говорят математики по другому поводу, безмозглость необходима и достаточна. Но, давайте подробно и по порядку.  

Один мой корреспондент (ОМК), ознакомившись с настоящим сайтом , затеял со мной переписку. Я предложил ему плюнуть на этот Европейский Суд (ЕС) и заняться лучше пропагандой его несомненной подлости, которая из него так и прет, только общественность об этом не подозревает. Так как междусобойчики ЕС под видом «Троек» Судей (Комитет) вершит свои темные дела скрытнее ОГПУ, НКВД и КГБ, вместе взятых.  Однако ОМК мне не поверил, решив добиваться правды от ЕСПЧ во что бы-то ни стало, поэтому возможность публикации своего дела у меня на сайте отклонил до лучших времен. А мне ждать некогда, ибо 70-т не шутка и из гроба не докричишься. Поэтому публикую то, что есть, испросив разрешения у ОМК без публикации о нем более конкретных данных. Итак, он пишет мне чуток помельче, а я его прерываю курсивом, так и вам будет понятнее, и мне как главному автору приятнее.   

Уважаемый Борис Прокопьевич!

Сегодня узнал о Вашем сайте в Интернете и Ваши мытарства в Европейском Суде. Скачал вашу книгу с сайта, но пока не успел прочитать.

Я тоже имею опыт обращения в Европейский Суд. До настоящего времени по вине судебного пристава не исполнены требования исполнительного листа. Сговор суда, службы судебных приставов, прокуратуры. Есть все основания для возбуждения уголовного дела.

Сговор – безусловно, только он имеет не тот характер, о котором говорит автор, как бы предполагая конкретный сговор имяреков. Ничего подобного. Это так называемый мной постоянно действующий сговор, сговор всех и вся ветвей любых наших властей, вытекающий из людоедства самого государства. Никому ни с кем «сговариваться» конкретно не надо, каждый винтик власти заранее знает, как ему поступать с нами – давить как клопов. Поэтому конкретно вообще сговариваться не надо, примерно как всему скопу врачей: «кушайте больше фруктов», а если денег на фрукты нет, то «воздух, воздух и еще раз – свежий воздух». Неужто по этому плевому поводу врачам надо непременно и конкретно созваниваться или встречаться? А ОМК продолжает.   

Дело дошло до Европейского Суда, за что подвергаюсь преследованию со стороны органов власти. Открытая травля и беспредел. (Я живу в селе и уже из дома не выхожу). Получил уведомление из Европейского Суда, что моя жалоба подана поздно и решение обжалованию не подлежит. Однако, очевидно, что жалоба подана своевременно. Я подготовил письмо в Европейский Суд, в котором доказываю, что жалоба подана своевременно. Но мне нужно заключение авторитетных правозащитных организаций о приведенных мною доказательствах. Без этого Европейский Суд не отнесется серьезно к моему письму.

Святая простота! А еще говорит, что «узнал о моих мытарствах». Во-первых, о правозащитниках я скажу ниже, во-вторых, ЕСПЧ послал практически на х.. не только мелких наших правозащитников, но и международные организации во главе с Советом Европы, например, в деле Чепмен (Chapmen), британской цыганки (см само дело или мой упомянутый сайт). 

Сейчас чиновники открыто препятствуют не только обжалованию в Европейский Суд, но и обжалованию в правозащитные организации. Отправил несколько писем по электронной почте в различные правозащитные организации, однако ответа не получил. Я не верю, что мне не захотели ответить эти правозащитные организации. Высокая вероятность того, что передаче писем по электронной почте препятствуют. По телефону дозвониться также не могу, кроме того, его прослушивают. Прошу не считать мое письмо "бредом сумасшедшего" (если бы мне кто-то рассказал об этом, я бы сам засомневался).

Об ответе правозащитников – опять ниже, а миллиарды постов врагу не пожелаешь считать, не только читать. А спецслужбы сегодня сытые, довольные и поэтому – ленивые. О дозванивании правозащитникам по телефону опять же – ниже.

 Борис Прокопьевич!  Вы живете в Москве и правозащитные организации, в которые я отправил письма по электронной почте, также находятся в Москве, поэтому прошу помочь мне: 1. установить связь с указанными ниже организациями и узнать поступали ли им письма от ОМК.  2. отправить по электронной почте ниже прилагаемое письмо.  3. сообщить мне о результатах Ваших действий по электронной почте. 4. сообщите свой номер телефона, чтобы я мог позвонить Вам.  (Если моего ответа не будет, то это означает, что Вашего сообщения я не получал). Контактные данные правозащитных организаций (ответа не получил). Европейский центр защиты прав человека (EHRAC) в Москве. Контактные данные: Tel.: (495) 273-69-48 Fax: (495) 273-69-52 E-mail: admin@ehrac.memo.ru Елена Рыжова. Или Консультант Кирилл Коротеев mailto:Koroteev@ehrac.memo.ru. Фонд "Общественный вердикт". Тел. (7 095) 540-68-51, Факс (7 095) 540-68-52, E-mail: info@publicverdict.org.  Региональная общественная организация «Независимый экспертно-правовой совет», тел. 207-87-88, факс 207-01-78, E-mail: neps@rc.msu.ru. Юристы за конституционные права и свободы тел. (495)981 1318  mailto:jurix@jurix.ru.

Заранее благодарю. С уважением ОМК.

 

Как видите, я эти данные привожу, так как, во-первых, они не просили меня их скрывать, во-вторых, если бы даже просили, то я их все равно бы привел – ведь они же правозащитники, а не те, кто их «курирует» от имени нашего президента. В-третьих, вы сами может проверить их «отзывчивость», авось пригодится.

Кроме того, я вынужден заранее сообщить, что ОМК – не простофиля, и вы сейчас это сами увидите из его собственных слов на примере с логикой «ложности основания». Только у него плохо с математикой, вернее с арифметикой. Ведь достаточно прикинуть, сколько в России судов и как они быстро решают наши с вами дела, когда мы жалуемся на государство, так станет понятно, что «прослушивать телефоны» и «препятствовать» электронной почте почти так же маловероятно как ущипнуть за бочек электрон. Или хотя бы инфузорию-туфельку. Однако надо дать слово и ОМКу.      

Уважаемые правозащитники!

Прошу вашей помощи. Злостно и преднамеренно не исполнен исполнительный лист (решение суда). Сговор суда и службы судебных приставов, прокуратуры. Оснований для возбуждения уголовного дела более чем достаточно. Поэтому против меня организована настоящая травля. (Не буду этого описывать, поскольку это недоказуемо).

Именно из-за фразы в скобочках не стоило писать и сам абзац. Или писать со многими  подробностями для того, чтобы с несомненностью можно было заключить, как это часто делает ЕС, например для Турции, что «сложилась система, при которой обращения в суд бессмысленны».  

Дело дошло до Европейского Суда. Мною получено уведомление Европейского Суда о том, что моя жалоба  неприемлема, поскольку подана  с опозданием.  Вы уже сейчас подумали: решение Суда о неприемлемости жалобы не подлежит обжалованию, поэтому можно и не читать мое обращение. Я абсолютно убежден, что моя жалоба подана своевременно. А следовательно, был подлог жалобы. Очень прошу выделить 15 минут для изучения моего обращения,  и абсолютно уверен, что вы согласитесь со мною.

Здесь я должен добавить только, что вопиющим нарушением самой главной основы правосудия является то, что самое первое судебное решение не может быть обжаловано, и нарушение это придумал именно Европейский Суд. И если, в который уже раз, кто-то вздумает мне объявить, что это решение считается необжалуемым только  в случае единогласного решения «Тройки» Судей, то я тут же им заткну рот первым Регламентом Суда на Земле в городе Медина. В каковом прямо так и сказано, что единогласное решение суда в любом случае расценивается как  сговор судей (при тайном голосовании), и дело подлежит пересмотру.

Прошу найти логическую ошибку в моем  строгом доказательстве о том, что окончательное внутреннее решение по делу моей жалобы в Суд вынесено  не 25.01.02  (Абсолютно уверен: ошибку вы не найдете). Прошу при изучении моего обращения в первую очередь применять формальную логику, теорию опровержения и доказательства. Прошу обязательно ответить на мое обращение, поскольку я буду вынужден думать, что вы мое письмо не получили.

Теперь по существу дела.

Всем известен анекдот о том, что «письмо, в котором ты просишь денег, я не получил». Только не все догадываются, что суд, прибегнувший к такой практике, должен быть немедленно объявлен недееспособным по причине очевидности моральной несостоятельности судей. Что записано в любом процессуальном кодексе мира, не исключая Европейской Конвенции, пункт 1 статья 21. Например, в моем деле  стопроцентно доказано, что ЕСПЧ «не получил» моего самого главного письма, хотя французская почта доказала мне в какой именно день, час и минуту Секретариат Суда получил его в собственные руки конкретного имярек.

Мною получено  письмо-уведомление от 20.04.05 г. Европейского Суда по правам человека, в котором сообщается, что  моя "жалоба была подана с опозданием". Однако я абсолютно убежден, что жалоба подана своевременно. Есть более чем достаточно оснований, из которых с логической необходимостью следует, что жалоба подана своевременно.

 Поскольку очень маловероятно, что к такому ошибочному заключения мог прийти Суд, поэтому у меня есть основания считать о подложности или изъятии из моей жалобы документов. (Уже был факт вскрытия моего заказного письма).

Скажите или хотя бы честно подумайте про себя: вы же тоже готовы грешить на всех и вся, кроме Европейского Суда. И именно поэтому я решил как можно шире обнародовать преднамеренное нарушение Европейским Судом Конвенции, чтобы все поняли, наконец, что это такая же своекорыстная и продажная контора, как и российские суды. Ибо я не могу даже предположить, что она стопроцентно – безмозглая.  

Моя жалоба о явном неисполнении в принудительном порядке приставом-исполнителем исполнительного листа. Есть все основания для возбуждения уголовного дела. Поэтому на меня оказывается давление по всем жизненным вопросам, в том числе лишили квалифицированной юридической помощи (об этом ниже).  Поэтому считаю, что национальными чиновниками, которые боятся ответственности, совершен подлог моей жалобы, и Суд рассматривал не мою жалобу.

Сильное заявление, только абсолютно голословное.

После тщательного изучения юридической литературы, Конвенции, практики Европейского Суда заявляю (повторяюсь), что такое грубое ошибочное заключение не мог сделать Европейский Суд. Однако я вынужден доказать "необоснованность" заключения Суда и "ошибки", якобы допущенные Судом, чтобы показать: такие грубые ошибки не мог совершить Суд.

Вы сами видите, насколько заражен ОМК всеобщим мнением о непогрешимости ЕСПЧ. И я не устану повторять, что этот миф надо рассеять.

В письме-уведомлении от 20.04.05 г. Европейский Суд сообщил, что  Комитет из трех судей принял решение: "объявить жалобу неприемлемой, поскольку она не отвечает требованиям, изложенным в статьях 34 и 35 Конвенции. Суд решил, что окончательное внутреннее решение по смыслу ст.35 §1 Конвенции  было вынесено 25.01.02 г., то есть более чем за шесть месяцев до подачи жалобы в Суд. Соответственно, жалоба была подана с опозданием. Последующие жалобы и обращения в судебные органы и прокуратуру…,  административные органы не могут быть приняты во внимание, поскольку они не рассматриваются Судом как эффективные средства правовой защиты по смыслу статьи 35  §1 Конвенции".

На этом этапе мы не можем с вами ничего сказать определенного, особенно по «последующим жалобам, поэтому продолжаю цитировать.

Сообщение Суда о неприемлемости жалобы  не обосновано и  представляет собой констатацию как бы очевидного факта. Из материалов моей жалобы в Суд видно, что 25.01.02 г. национальными органами власти вынесено единственное решение: определение областного суда от 25.01.02 г. Следовательно, Суд утверждает: "определение от 25.01.02 г. областного суда (кассационной судебной инстанции) - окончательное внутреннее решение по делу моей жалобы в Суд".

Из этого утверждения сразу становиться ясным то, в чем заключается суть "ошибки" Суда: Суд  рассматривает мою жалобу как "типичную" и с типичной ошибкой.

Я бы, конечно, эту фразу сформулировал по-другому, например: Так как определение областного суда от 25 января 2005 – единственное по делу, то оно не может считаться окончательным. Но тогда сам ОМК роет себе могилу,  признав, что не использовал все внутренние средства правовой защиты. А это ему надо? Вот он и мутит воду насчет «типичности» ошибок ЕСПЧ. Пойдем далее.

Действительно, когда объектом жалобы  в Суд являются постановления судов России,  то при разрешении вопроса об окончательном внутренним решении по делу применяется подразумеваемая в уведомлении правовая позиция Европейского Суда по толкованию "смысла ст.35 §1 Конвенции". Согласно этой правовой позиции постановление кассационной судебной инстанции является окончательное внутреннее решение по делу (правовая позиция изложена в деле "Л. Тумилович против России", а также в  п.7, п.9 Пояснительной записки для желающих обратиться в Европейский Суд). Отличительные (видообразующие) признаки "типичного" дела:  в Европейский Суд обжалуются  действия судебных органов власти, объектом жалобы в Суд  являются постановления судов. Однако моя жалоба не является "типичной".

Другими словами, чтобы вам было понятно, ОМК не обжалует в ЕСПЧ никакого судебного решения. А то в этом частоколе ненужных слов, которые вообще не надо было писать, у ОМК потерялась суть. И он нам сам это сейчас объявит.

Объект моей жалобы - постановление от 25.12.01 г. судебного пристава-исполнителя, должностного лица исполнительной власти, а не постановление суда.

Тут мне надо сызнова прервать ОМК, ибо он следом же никак не будет эту свою фразу оправдывать. Вернее, он ее оправдывать будет, только далеко отсюда и вы позабудете, что фраза эта у ОМК висит в воздухе. Дело в том, что судебный пристав-исполнитель – мелкая российская сошка, поэтому обжаловать его действия сразу же в ЕСПЧ по меньшей мере – самонадеянно. Надо подать на него в суд, пройти кассационную инстанцию, если это потребуется, а затем уже обращаться в ЕСПЧ. Поэтому у ОМК «объекта жалобы» пока нет, и не предвидится. Далее он пишет.

Предмет  жалобы  - нарушение гарантированного Конвенцией  (§1 ст.6) моего права беспрепятственного доступа к правосудию  с иском к службе судебных приставов по гражданско-правовому спору о взыскании вреда, нанесенного мне незаконным постановлением от 25.12.01. г. об окончании исполнительного производства.  (Я не буду указывать другие нарушения Конвенции, которые я обжаловал Суд, чтобы не отвлекать внимание). Я не обращался в национальный суд с указанным иском, поскольку ущемлено мое право беспрепятственного доступа с этим иском в суд.  Поэтому нет никакого окончательного судебного решения по делу.  (Почему определения судов оказались в деле: поясню ниже).

Во-первых, «объект» и «предмет» жалобы – синонимы, поэтому у ОМК – путаница в голове, если он их различает. Другими словами, он только вводит в заблуждение и нас, и Суд, но Суд-то – не мы с вами, он должен соображать, а для этого – читать медленно, примерно как я сейчас.

Во-вторых, мы поняли, что ОМК пытается подать на пристава в суд, а ему кто-то, пока неизвестный, «препятствует». Поэтому он прав, требуя от ЕС защиты по указанной статье Конвенции, но…

В-третьих, ОМК ведь сам пишет, что «не обращался с этим иском в суд», поскольку ему это не удалось из-за «ущемления права беспрепятственного доступа к правосудию». А если он не обращался в национальный суд, то, совершенно очевидно, что «никакого окончательного судебного решения нет», ни по «объекту», ни по «предмету». Собственно, с этого жалобу и следовало начинать. Только у меня на уме еще один пункт и я его вам сейчас представлю.

В-четвертых, и это самое главное – ЕСПЧ заведомо постановил произвольное решение, основанное на несуществующем для этого событии – «окончательном решении внутреннего российского  суда». Так как ОМК ни в какой суд не обращался. Только ОМК, заведомо уверовав в непогрешимость ЕСПЧ примерно как в бога, не может допустить в своей голове эту несусветную глупость и беззаконие этого Суда. Вот как интеллигентно это вышло у ОМК.  

После характеристики моего дела и восстановления аргументации Суда, очевидно, что Суд допускает ошибку, называемую в логике "ложность основания". Указанная правовая позиция Суда, положенная в большую посылку умозаключения, является частным утверждением, однако оно неверно обобщается и используется как общее безусловное суждение, действующее  при любых обстоятельствах дела. Под правовую позицию Суда, применяемую  для "типичных" дел,  неверно подводится и мое дело, существенные отличительные признаки которого указывают, что дело не является "типичным", а можно сказать, уникально.

Хотя эта фраза ОМК – безусловно верна, я бы ее не стал писать. Ибо она выглядит здесь примерно как написавшая на ковер собачка «нехорошо себя ведет» или вместо высморкаться говорят «я обошлась посредством носового платка». Ибо здесь к каждому слову можно придраться, так как и слова и фразы в целом – иносказательные, приблизительные и не определяют строго и однозначно действия. Но пойдем дальше. 

Согласно ст.35 §1 Конвенции "Суд может принимать дело к рассмотрению только после того, как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, ... с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу".         Согласно п.10  Пояснительной записки окончательным внутренним решением по делу может быть "решение высшего компетентного органа государственной власти или суда". Отсюда следует, что в данном случае Суд неверно ограничивает указанное в ст.35 §1 Конвенции понятие "национальные органы" до понятия "судебные национальные органы".

Другими словами, ОМК обращает внимание на то обстоятельство, что он не смог беспрепятственно подать на пристава в суд, поэтому он может рассчитывать при обращении в ЕСПЧ  на защиту своего права беспрепятственного доступа к правосудию в России. И вдобавок утверждает, что не обязательно надо обращаться в российский суд, для защиты его прав Конвенцией возможно и достаточно обратиться не в суд, а в какой-то иной «национальный орган». И это – абсолютно верно и несомненно, так как пункт 1 статьи 35 Конвенции упоминает как «внутренние средства правовой защиты» (это суд и прокуратура), так и «национальные органы», компетентные принимать «окончательное решение по делу», например, но… дадим слово самому ОМК. 

Окончательным внутренним решением по данному делу в принципе не может быть какое-либо постановление суда, а может быть только решение иного "высшего компетентного органа государственной власти". Таким органом по данному делу является Министерство юстиции РФ.

Прокомментирую эту фразу, так как к ней у ОМК в ближайшем соседстве нет никакого ее более подробного разъяснения.

Во-первых, я думаю, нельзя писать «в принципе не может быть какое-либо постановление суда» по жалобе на судебного пристава-исполнителя, так как это пусть суд решает сам после подачи ему жалобы на пристава. Пока эта часть фразы голословная.

Во-вторых,  словосочетания, взятого ОМК в кавычки, «высший компетентный орган государственной власти» я в Конвенции не нашел, там только есть уже упомянутый «национальный орган». Значит, или не надо брать в кавычки, или объяснить, что это такое и откуда взято.

В-третьих, я бы на месте ОМК вместо загадок процитировал Европейскому Суду следующее предложение из п.1 статьи 254 ГПК РФ: «Гражданин… вправе обратиться непосредственно в суд или в вышестоящий в порядке подчиненности орган государственной власти…» Предлог «или» однозначно показывает, что право выбора «суда» или «органа власти»  – за ОМК. Кроме того, предлог «или» отождествляет упомянутые институты, значит решения их – равноценны с точки зрения права, и поэтому после прохождения двух этапов по старшинству в «органах власти» уже не нужно дублировать свои претензии в суде. А так как ЕС уже устал повторять, что «усмотрение государства» в таких вопросах уважается, то этой самой ссылкой на внутренний закон ОМК доказал бы ЕСПЧ, что выбор его между судом и другим органом власти правомерен. Но, как видите, ОМК этого не написал, его уже две подряд комментируемые фразы так и остались пока висеть в воздухе, а сам он вновь обратился к «опровержению утверждения Суда», как будто он уже не делал этого, но весьма витиевато. Но сперва я скажу, в-четвертых. 

В-четвертых, все то, что я слишком медленно описываю, тщательно подбирая слова, должно секунд за десять пробежать в каждой голове из  «Тройки» Европейских Судей, причем синхронно. А теперь вопрос: как у них с головой? Или, как с совестью? А теперь последуем вспять за ОМК.   

Моя задача  опровергнуть утверждение Суда о том, что "окончательное внутреннее решение по смыслу ст.35 §1 Конвенции  было вынесено 25.01.02 г." и не более. Поэтому лишних фактов, объяснений и обоснований не привожу.

Объект жалобы в Суд - постановление от 25.12.01 г. судебного пристава-исполнителя, должностного лица исполнительной власти. В постановлении пристава от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства основанием указано: "по определению от 25.12.01  районного суда исполнительное производство считать оконченным".

Незаконные действия пристава:

1.   Ст.27 п.1 закона «Об исполнительном производстве» содержит исчерпывающий перечень оснований окончания исполнительного производства. В этом перечне отсутствует основание «по определению суда об окончании исполнительного производства». Следовательно, пристав вынес незаконное постановление, в нарушение ст.27 закона.

Это косноязычие надо бы объяснить. Ибо ОМК не указал главного. Дело в том, что судебный пристав-исполнитель автономно  обладает всей полнотой власти для исполнения решения суда по выданному судом исполнительному листу. Поэтому пристав сам определяет, исполнил он решение суда или не исполнил, и постановление пристава об окончании исполнительного производства принимается только в случае исполнения предписаний исполнительного листа, каковой возвращается в суд с отметкой пристава о его исполнении. Поэтому приставу не требуется никаких и ни от кого подтверждений, что он выполнил свою работу. В данном случае я не рассматриваю случая, когда пристав постановил, что исполнительный лист исполнен, но фактически не исполнил его. Тогда неудовлетворенная сторона может подать в суд, заявив, что, хотя постановление об окончании исполнительного производства написано, фактически исполнительное производство не окончено или даже не начиналось. Только в таком случае суд может принять решение о выполнении или невыполнении его же собственного исполнительного листа. Но, если жалоб от сторон исполнительного производства нет на сам факт исполнения или неисполнения исполнительного листа, то суд не вправе самостоятельно рассматривать этот факт и констатировать исполнение или неисполнение своего исполнительного листа. Он может только проявить молчаливое «удовлетворение», получив свой исполнительный лист от пристава с отметкой пристава, что исполнительный лист исполнен. Другими, краткими словами: не суй свой нос, куда тебя не просят.

Но все наши, как один «басманные», суды часто суют свой нос, куда их никто не просит. Например, совершенно анекдотически, если не сказать с безмозглой хитростью, поступили Сухова, Ахмидзянова и Пименова с моими судебными делами, ныне представленными и столь же подло "рассмотренными" Европейским Судом. Другой судья Пименова по моей жалобе на ряд нарушений закона судебным приставом при исполнительном производстве постановила, что судебный пристав часть требований закона нарушил, а другую часть – не нарушил. Я обжаловал это решение в Мосгорсуде в той части нарушений закона приставом, по которой мне было отказано в первой инстанции. Мосгорсуд оставил решение суда первой инстанции «без изменений». Другими словами, подтвердил, что нарушения закона есть, хотя и не в том объеме, который я заявил. Тогда я с полным основанием обратился в суд первой инстанции с просьбой выдать мне исполнительный лист на устранение тех нарушений закона, которые двумя судебными инстанциями подтверждены. Но, так как судья Пименова, постановившая эти нарушения, в суде уже не работала, то мою просьбу о выдаче исполнительного листа рассматривала судья Ахмидзянова. Не долго думая, эта «басманная правосудица» пишет мне, заметьте, не  постановление суда, а свое чисто «личное» письмо, примерно как любовнику и примерно следующее: Считаю, что нарушения закона приставом исправлены, а посему в выдаче исполнительного листа – отказать. То есть, это – полнейшая аналогия случая с ОМК. Суд вторгается, куда его не просят. А «личноее» письмо вместо судебного постановления потому, что «любовные» письма судей не подлежат обжалованию во второй судебной инстанции в отличие от судебных постановлений, непременно подлежащих обжалованию.

Самое главное в том, что и Страсбургский Суд не нашел здесь никакого нарушения статьи 6 Конвенции. Однако, я сильно расписался, пора переходить к пункту 2 ОМК, постулирующему второе, независимое от пункта 1, нарушение.          

2.  Поскольку определение суда от 25.12.01 вступило в законную силу только 25.01.02 г., то пристав даже по указанному им незаконному основанию вынес постановление несвоевременно (рано). Следовательно, хотя постановление пристава от 25.12.01 г. вынесено якобы во исполнение определения суда от 25.12.01 г., однако в действительности определение суда не являлось причиной, не порождало с необходимостью постановление пристава от 25.12.01 г., а было использовано приставом в качестве повода для окончания исполнительного производства. Причем этот повод для себя создал сам пристав: определение суда от 25.12.01 г. является также результатом незаконных действий самого пристава. Поясню.

Это просто домысливающая интрига ОМК, закрученная  как в романе, поэтому ее вообще бы не надо писать и читать. Но я же не могу выбрасывать слова из «песни».

17.12.01 г. пристав вынес постановление о наложении на должника (должник – это не ОМК – мое) штрафа с основанием: "решение  районного суда не исполнено".  Поскольку такого нелепого основания в законе нет, то постановление пристава незаконно.

На мой взгляд, ОМК просто придирается к словам. Вполне могло быть, что пристав предложил ответчику добровольно исполнить решение суда, а ответчик не внял его мольбе, за что и получил штраф. Поэтому данный пассаж тоже не надо ни писать, ни читать.

17.12.01 должник представил в суд жалобу на действия судебного пристава-исполнителя, в которой просил: постановление пристава от 17.12.01 о наложении штрафа отменить (другие жалобы не были удовлетворены судом, поэтому я их не указываю). Районный суд по указанной жалобе должника вынес определение суда от 25.12.01., которое определением Судебной коллегии  по гражданским делам областного суда от 25.01 02 оставлено без изменения. (То есть определение районного суда от 25.12.01 г. вступило в законную силу 25.01.02 г.).  Руководствуясь п.1 ст.27 закона, суд вынес определение: "Постановление пристава от 17.12.01 года о наложении штрафа отменить. Исполнительное производство... считать оконченным. В удовлетворении жалобы в остальной части - отказать".

Сквозь дебри ненужных сведений и слов вполне можно добраться до смысла: 1) судебное разбирательство с окончательным решением от 25 января 2005 затеял не жалобщик в Европейский Суд. 2) К суду никто не обращался, чтобы он устанавливал факт законченности или незаконченности исполнительного производства. Суд это решил по собственной инициативе, неизвестно, откуда взявшейся. Тем более что.. .

Пристав  в судебном заседании (протокол от 25.12.01 г.) показал: "7.12.01 возбуждено исполнительное производство. По истечении 5 дней ИМНС (должник) представил документы, подтверждающие факт исполнения решения суда от 13.12.00 г. Они приложены к материалам дела. Считаю, что решение суда от 13.12.00 г. исполнено".  

Теперь ОМК должен еще раз напомнить Европейскому Суду, что он, Европейский Суд поставил ему в вину относительно «превышения» 6-месячного срока примерно то же самое как взрыв  вулкана Кракатау 100 лет назад. Так как судебная тяжба между судебным приставом и налоговой службой (ответчиком) имеет такое же отношение к существу жалобы ОМК как и взрыв Кракатау. Но ОМК этого, как видите, не написал, а вновь обращается к существу своей жалобы в ЕСПЧ, чего бы я не делал, так как жалоба уже отвергнута, в ней нижеследующие перипетии уже описаны. Теперь надо только доказывать, что жалоба отвергнута незаконно, вернее неконвенционно так как закон для ЕСПЧ - Конвенция. Но это уже доказано, как говорится, «если повар нам не врет». Но и слов «из песни» мне выбрасывать нельзя.    

Из сказанного приставом следует, что пристав (еще) 12.12.01 обязан был вынести постановление об окончании исполнительного производства. Однако пристав 17.12.01 выносит постановление о наложении штрафа на должника с основанием: "решение суда не исполнено". 

Из указанного следует:

а)  пристав допускает не только логическое противоречие "решение суда не исполнено" и "решение суда исполнено", но противоречие между словами и делами. А, попросту говоря, лжет. (Если бы пристав действовал точно в соответствии со своими словами и  законом, и вынес бы 12.12.01 г. постановление об окончании исполнительного производства, то ущемления моего права обжалования постановления об окончании исполнительного производства не было бы).

Во-первых, именно на «логическое противоречие» и надо, прежде всего, напирать. Так как «наложение штрафа» – следствие «неисполнения решения суда», а «неисполнение решения суда» – причина. Но так как сам пристав отверг эту «причину», то, естественно, и суд отменил наложение штрафа.

Во-вторых, фраза ОМК  в скобках никоим образом не относится к предмету жалобы ОМК, ибо речь идет о правоотношениях, в которых ОМК не участвует, хотя и  имеет собственный  интерес в виде удовлетворения действиями пристава, которому не удалось исполнить решение суда.

В-третьих, так как сам пристав доподлинно не знает, выполнил он,  или не выполнил он  решение суда, то – смотри мой пункт «во-первых». Поэтому пристав виновен, что не написал постановление об окончании исполнительного производства, но вот в том, что это «ненаписание» причинило ущерб ОМК пока – неочевидно. Очевидно другое – то, что суд не имел права решать, что «исполнительное производство... считать оконченным». Отсюда – жалоба на это решение  суда должна быть подана именно ОМК (как непосредственно его касающееся) и не в ЕСПЧ, а пока что  – в кассационную инстанцию. И сейчас ОМК это сам будет доказывать.      

б) Сторонами в споре о наложении штрафа были юридически: пристав и должник. Соответственно, между ними и должен был идти состязательный процесс. У меня не было обязанностей доказывать, что "решение суда не исполнено". Между тем, при изучении дела может сложиться ложное представление, что якобы состязательный процесс шел между мною и приставом.

Кроме первых двух предложений, что уже давно и вполне очевидно, пункт б) не имеет смысла, ибо это – домыслы: «впечатление» может «сложиться», а может и не «сложиться».  

в)  Пристав, обязанный доказывать, что его постановление от 17.12.01 г. законно и обоснованно, в судебном заседании доказывает, что "решение суда исполнено"; то есть доказывает, что его постановление от 17.12.01 г. (с основанием "решение суда не исполнено") не обосновано! Я в знак протеста покинул зал судебного заседания!

«Покидать зал судебного заседания» еще до того как суд принимает любое решение-постановление – глупо. Ведь пристав только обосновывает свою позицию и, так как она весьма скользкая, то показания «покинувшего» ОМК были бы весьма кстати, позволили бы суду принять более взвешенное решение. 

г) Дело дошло до абсурда: пристав "состязался" сам с собой, доказывал суду, что "решение суда исполнено". Принцип состязательности, гарантированный Конвенцией, явно извращен. В результате этого "состязания" я (взыскатель) оказался пострадавшим. Районный суд, превысив полномочия, вынес определение: "считать исполнительное производство оконченным".   

Весь этот пункт г) является верхом абсурда. Во-первых, так как ОМК «покинул зал», то ему неизвестно, «дошло ли дело до абсурда»? Во-вторых, пристав не мог «состязаться сам с собой», так как он состязался с налоговой службой (ответчиком), именно приставом оштрафованной. В-третьих, именно из «во-вторых» следует, что принцип состязательности не нарушен. В-четвертых, Конвенция прямо не гарантирует «принципа состязательности», ибо это – основа правосудия и в миллионный раз повторять его в Конвенции просто глупо. Тогда в нее надо включить все «римское право», хотя логичнее включить древнееврейский регламент суда в Медине (см. мои другие работы в объявленном месте). В-пятых, не надо было «покидать зал», вполне можно было бы оказаться не «пострадавшим», а районный суд мог бы и не «превысить полномочия». В-шестых, и это – самое главное, пристав ни в чем перед ОМК не виноват. Так как  суд штраф (не касающийся ОМК) отменил, а то, что в действительности касается ОМК (исполнительное производство считать оконченным) с одной стороны принял в преднамеренное отсутствие ОМК, с другой стороны – самочинно. Поэтому вся вина с пристава должна быть переложена на этот суд.  А уж из этого следует, что решение этого суда, если оно ущемляет права ОМК, должно быть обжаловано им самим, причем не в ЕСПЧ, а внутри страны и в двух инстанциях.        

2. В нарушение ст.27 закона и п.8.1 Инструкции пристав направил мне копию своего постановления от 25.12.01 только 04.07.02 г., после моих настойчивых требований.

Это тоже должно быть предъявлено суду или «национальному органу», если опоздание существенно для ОМК.

3. В нарушение п.1.13 Инструкции пристав изменил типовую форму постановления об окончании исполнительного производства, в частности, убрал из постановления требование направить копию постановления взыскателю.

И это – предмет разбирательства внутри России по инициативе самого ОМК.

"Непосредственное осуществление функций по принудительному исполнению судебных актов... возлагается на судебных приставов-исполнителей" (п.4 ст.3 закона). Судебный  пристав-исполнитель обязан: "принимать   меры  по  своевременному,   полному  и правильному исполнению исполнительных документов"  (п.1 ст.12 ФЗ "О судебных приставах"). Пристав, нарушив указанные нормы законов, не исполнил принудительно требования исполнительного листа № 2-531/00 от 9.11.01, вынес незаконное постановление от 25.12.01 об окончании исполнительного производства,  копию которого направил мне только 4.07.02. Пристав своими действиями не только нанес мне вред, но также своими действиями ущемил мое право беспрепятственного доступа к суду о взыскании вреда, нанесенного мне своими действиям, в частности, постановлением от 25.12.01.

Все это должно быть обжаловано в российских судах, или, как я писал выше, по выбору ОМК – в вышестоящих «национальных органах». То есть, ОМК должен возбудить либо два судебных дела: кассационную жалобу на решение суда об «окончании исполнительного производства» и новое дело в суде первой инстанции на только что перечисленные нарушения закона приставом. Либо одно дело по кассации, а второе – по инстанциям «национальных органов». Пока не видно, что ОМК идет по намеченному мной пути, ибо…

Предмет  моей жалобы в Суд - нарушение гарантированного Конвенцией  (§1 ст.6) моего права беспрепятственного доступа к правосудию  с иском к службе судебных приставов по гражданско-правовому спору о взыскании вреда, нанесенного мне незаконным постановлением пристава от 25.12.01.  Я не обращался в национальный суд с указанным иском поскольку ущемлено мое право беспрепятственного доступа с этим иском в суд. То есть в процессе принудительного исполнения приставом исполнительного листа № 2-531/00  от 9.11.01 возник новый гражданско-правовой спор между приставом и мною, взыскателем. Это дело в национальных судах не рассматривалось.  Поэтому нет никакого окончательного судебного решения по делу.

Уж который раз ОМК пишет голые, ничем не доказанные слова об «ущемлении права беспрепятственного доступа к правосудию». И столько же раз доказывает, что ни в суд, ни в «национальные органы» не обращался, чтобы эти «попранные» права восстановить. Посмотрим, что будет дальше.    

"Постановление судебного пристава-исполнителя об окончании исполнительного производства может быть обжаловано в соответствующий суд в 10-дневный срок" (п.2 ст.27 ФЗ "Об исполнительном производстве"). Согласно П.3.3 Постановления Конституционного Суда РФ от 14 июля 2005 года N 8-П государство обязано «обеспечить для взыскателя реализацию в полном объеме его конституционных прав на судебную защиту и на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Следовательно, взыскателю должна быть гарантирована действительная возможность получить то, что ему причитается по судебному решению в разумный срок, а также эффективный, а не формальный судебный контроль за исполнением судебного решения уполномоченными органами, предполагающий в частности, обеспечение заинтересованным лицам права на обжалование решений и действий (бездействия) органов государственной власти и их должностных лиц, приводящих к затягиванию исполнения судебного решения или его неисполнению». «Право доступа должно быть эффективным и для этого необходимо, чтобы лицо обладало реальной возможностью оспорить действия, являющиеся вмешательством в его права» (цитата по: Reports. 1997 - V. N 49).

Это, конечно, банальность, но ее следует написать, если бы ОМК тут же стал бы доказывать, что эти права у него кем-то узурпированы или не действуют. Посмотрим, что будет дальше.

Прежде чем обращаться в суд с иском к службе судебных приставов (а также к соответчику Федеральному Казначейству РФ) о взыскании вреда, нанесенного мне действиям пристава, в частности, постановлением пристава от 25.12.01, мне необходимо доказать в судебном порядке, что постановление пристава от 25.12.01 незаконно.

Здесь мне вновь надо разбирать невообразимый завал. Начнем с конца. Во-первых, постановлением пристава от 25 декабря 2001 назначен штраф ответчику – налоговой службе за «неисполнение решения суда», поэтому никакого «вреда» ОМК не несет. Во-вторых, судебный пристав сделал ряд других нарушений закона (см. пункты ОМК 2 и 3), но ОМК их здесь не упоминает, сосредоточившись именно на постановлении пристава от 25 декабря. В-третьих, но так как никакого вреда от этого постановления для ОМК нет, то и «необходимости доказывать в судебном порядке, что постановление пристава от 25.12.01 незаконно» – тоже нет. Имея в виду, что только после этого «судебного порядка» наступит следующий «судебный порядок», именно тот, с которого ОМК начал свою фразу – «иск к службе судебных приставов». То есть, если у ОМК (в отличие от налоговой службы) нет основания к первому «судебному порядку», то нет его и ко «второму судебному порядку». Или «второй судебный порядок» к службе судебных приставов о взыскании вреда» может быть инициирован без «первого судебного порядка» о «незаконности постановления от 25.12.01». В целом же эта коротенькая фраза никчемна и нисколько не приближает нас к обоснованию «отсутствия доступа к правосудию». Пойдем дальше.   

Основанием окончания исполнительного производства в постановлении от 25.12.01 г. указано: "по определению от 25.12.01 г. районного суда исполнительное производство считать оконченным". Поскольку постановление пристава от 25.12.01 г. вынесено якобы во исполнение определения суда от 25.12.01 г., то бессмысленно обращаться в суд  с жалобой на действия пристава о признании постановления пристава незаконным. К тому же это бы противоречило общеправовому принципу "никто не может быть судьей в собственном деле".

То есть, это все-таки не «препятствие к доступу к правосудию», а всего лишь «бессмысленность обращения в суд». Но кто эту «бессмысленность» установил? Разумеется, установил ее сам ОМК.

Само незаконное основание постановления и ГПК РСФСР не позволяли  мне эффективно и по существу оспорить в суде незаконность постановления пристава от 25.12.01 г..  Это является  ущемлением  предусмотренного законом (п.2 ст.27 ФЗ "Об исполнительном производстве") и гарантированного Конституцией РФ (п.1, п.2 ст.46) моего права беспрепятственного доступа к правосудию о признании незаконным постановления пристава от 25.12.01 г.; а также, как следствие, нарушением предусмотренного законом (п.2 ст.90 ФЗ "Об исполнительном производстве", ст.16 ГК РФ, ст.1069 ГК РФ) и гарантированного Конституцией РФ  (п.1, п.2 ст.46; ст. 53),  Конвенцией  (§1 ст.6) моего права беспрепятственного доступа к правосудию  по гражданско-правовому спору (о взыскании вреда, нанесенного мне в результате незаконных действий пристава по исполнению в принудительном порядке исполнительного листа,  в том числе в результате издания незаконного постановления от 25.12.01 г. об окончании исполнительного производства).

Первое предложение – демагогия. Ибо «незаконное основание» напротив позволяет жаловаться хоть куда. И, коль скоро позволяет, то не является «ущемлением». Значит, и все остальное – демагогия. Посмотрим теперь, как ОМК будет «доказывать» свою демагогию?  Вот как.  

                Факты.

1. 25.03.03 мною направлена жалоба (письмо) в Европейский Суд по права человека, которой 14.04.03 Судом был присвоен номер досье (№12480/03).

Вместо национального суда или национальных же «органов» ОМК обращается сразу же в ЕСПЧ и тот факт, что его письмо «зарегистрировано» в ЕСПЧ (все письма регистрируются) не имеет никакого отношения к доказательству нарушения его прав на доступ к правосудию внутри России.

2. Присланный из Суда  и заполненный формуляр жалобы  15.05.03  отправлен мною в Европейский Суд.

Абсолютно то же самое я уж не буду повторять с вашего разрешения второй раз подряд.

3. 17.11.03 мною направлено письмо в Европейский Суд, в котором я, в частности, просил: "Прошу приобщить к формуляру моей жалобы: п.15 формуляра жалобы (продолжение на 2 листах)".  На приложенных к письму двух листах мною было изложено продолжение п.15 формуляра жалобы, где я ясно указал и подробно обосновал:

а) нарушение гарантированного §1 ст.6 Конвенции моего права беспрепятственного доступа к правосудию по гражданско-правовому спору о взыскании вреда, нанесенного мне действиями пристава;

Так как у нас с вами нет перед глазами этих «двух листов» с «подробностями», то судить о «доказательствах» мы вроде бы не можем. Тем не менее, из предыдущего пояснения ОМК следует, что он никуда не обращался с жалобой внутри России. Из предыдущего также следует, что обвинение России в «непредоставлении» ему права доступа к правосудию – голословно. В целом, по-моему, обращаться в ЕСПЧ ОМК вообще не мог, так как не предпринял ни  единого шага внутри России к восстановлению своего «права на доступ к правосудию». Но он же не закончил на этом своих «обоснований». Поэтому последуем за ОМК до конца, имея в виду, что пока ОМК абсолютно ничего не обосновал в своем требовании к ЕСПЧ «восстановить его права к доступу к правосудию» внутри России.

б) своевременность подачи жалобы в Европейский Суд. Продолжение п. 15 формуляра понадобилось, поскольку до этого я не знал о существовании "скрытой нормы" Конвенции: право на беспрепятственный доступ к правосудию по гражданско-правовому спору. Хотя в формуляре жалобы, направленной мною в Суд 15.05.03, я указал: "объектом моей жалобы является постановление пристава от 25.12.01 г.", "ущемлено предусмотренное п.2 ст.27 закона  мое право обжалования в суд постановления судебного пристава-исполнителя от 25.12.01. То есть,  ущемлено мое законное право на судебную защиту от необоснованного и незаконного окончания исполнительного производства судебным приставом-исполнителем".

Этот, я думаю, преднамеренно запутанный автором пункт, начнем опять рассматривать с конца.

Во-первых, несмотря на ранее мной изложенное, допустим на минуту, что пристав именно своим постановлением от 25.12.01 нарушил право ОМК на его «судебную защиту». Но ведь никто не мешал ОМК подать на пристава в суд или в «национальный орган» с целью восстановить это нарушенное право. А если ОМК не подал, то внутри России неизвестно, нарушено ли это право, или не нарушено. Поэтому жалоба в ЕСПЧ – преждевременна.

Во-вторых, хотя об этом ОМК и не пишет, но мы-то с вами уже знаем, что постановление пристава от 25.12.01 вручено ОМК «только 04.07.02, после многочисленных настойчивых требований» ОМК (см. пункт 2 выше). Но мы-то уже договорились с вами, что этот факт тоже надо обжаловать в национальном суде прежде, чем обращаться в ЕСПЧ. Чего ОМК тоже не сделал. Другими словами, и это «опоздание» пристава неподведомственно ЕСПЧ из-за неисчерпания внутренних средств правовой зашиты. Именно поэтому, ни «скрытая», ни явная, никакая «норма» Конвенции пока может считаться все еще не нарушенной. Во всяком случае, не доказано нарушение.

В-третьих, настало время разобраться со «скрытой» нормой. Эта «скрытая» норма совершенно явная и заключена в первом предложении пункта 1 статьи 6 Конвенции. Придется мне ее процитировать в части гражданских, не уголовных дел: «Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях… имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона». То есть, это и есть «право на беспрепятственный доступ к правосудию». И разве это «скрытая» норма?

В-четвертых, несмотря на то, что ОМК может выбирать между судебным и внесудебным («национальным органом»), Конвенция защищает только право на доступ к суду (правосудию), а вот доступ к национальным (внесудебным) органам не защищает. Поэтому я не зря выделил целый абзац, написанный ОМКом в начале этой статьи, и прокомментировал его. Теперь доказано, что утверждение ОМК насчет Минюста РФ не имеет под собой почвы в виде Конвенции. И ему надо обращаться только в суд, чтобы получить защиту в ЕСПЧ.

В-пятых, зачем тогда создателям Конвенции потребовалось как бы отождествлять в пункте 1 статьи 35 «исчерпание внутренних средств правовой защиты» с «национальными органами», принимающими «окончательное решение по делу»? Ведь именно на эту как бы несуразицу уповает ОМК. Я, конечно, доподлинно не могу ничего утверждать, так как не отношусь к создателям Конвенции. Тем не менее, могу предположить принятие «национальным органом» (парламентом) закона, противоречащего Конвенции. И применением этого закона национальным судом «окончательно решается», например, дело ОМК. Вот тут-то он уже подпадает под защиту Конвенцией. Только это ведь не означает тождества между судом и национальным органом. Или возьмем другой случай: парламент объявляет амнистию заведомым преступникам, конкретного преступника в отношении ОМК судят и по амнистии освобождают прямо из зала суда. И, вообще говоря, формулировка эта в статье 35 не совсем определенна, но только прожженный сутяга тут же примет ее на вооружение.           

4. Европейский Суд в письме от 10.12.03 г сообщил, что мое "письмо от 17.11.03 г. (с приложениями) приобщено к материалам досье". 

Видите, как ловко используется только что высказанное  предположение?

5.    20.04.05 мною получено вышеуказанное уведомление Суда: "жалоба была подана с опозданием". Проведу строгое логическое опровержение несколькими способами утверждения Суда: "окончательное внутреннее решение по смыслу ст.35 §1 Конвенции  было вынесено 25.01.02" методом, называемым в теории опровержения и доказательства "сведение к абсурду".

1. Из  утверждения Суда выводится следствие: в  период с 25.01.02 по  4.07.02 я мог обратиться с жалобой в Европейский Суд. Однако это следствие является ложным.  Объект обжалования (постановление пристава от 25.12.01), с которым связан предмет моей жалобы в Суд, был вручен мне только 4.07.02. До вручения мне объекта обжалования я не мог обратиться  в Суд, поскольку моя жалоба в Европейский Суд об ущемлении моего права беспрепятственного доступа к правосудию о взыскании вреда, нанесенного "несуществующим" постановлением пристава была бы абсурдной.  Необходимо учитывать, что пристав мог не издать постановление;  издать и затем заменить другим; и, наконец, издать, а затем уничтожить. Кстати, так и случилось. Как я уже сообщал, все документы исполнительного производства пропали, в том числе и постановление от 25.12.01.  Вывод: в период с 25.01.02 г. по  4.07.02 г. я  не мог обратиться  с жалобой в Европейский Суд.

Во-первых, из «утверждения Суда» в формуле «жалоба подана с опозданием» не выводится указанное ОМК «следствие», что он не «мог обратиться в ЕСПЧ». Но этот «вывод», кроме того, совершенно не нужен. Так как давно доказано, что отказывать г-ну ОМК по причине пропуска срока невозможно, ему надо отказать по причине неисчерпания внутренних средств правовой защиты. Поэтому дальнейший анализ пункта 1 не имеет смысла, хотя ОМК и пытается что-то  «свести к абсурду». Ибо «абсурдна» сама ссылка ЕСПЧ на несуществующую причину отказа, так как ОМК не возбуждал в суде дела, по которому получено решение от 25.01.02, и даже не имеет прямого отношения к вопросу, по которому это дело возбуждено налоговой службой.       

2. Принцип субсидиарности, заложенный в Конвенции, а также ст.35 §1 Конвенции, требуют, чтобы каждый обращающийся в Европейский Суд,  использовал все внутренние средства правовой защиты. То есть обязательно предварительно обжаловал  в национальных органах нарушение права, которое он в дальнейшем намеревается обжаловать в Европейский Суд, и только, получив окончательное решение по делу, может обращаться в Суд.  Следовательно, получив 4.07.02 постановление пристава от 25.12.01 и выявив ущемление моего права беспрепятственного доступа к суду, я был обязан предварительно обжаловать  в национальных органах власти  ущемление моего права, гарантированного Конвенцией. После 4.07.02 я просил устранить нарушение допуска к суду, а также об отмене судебных постановлений. Вывод:  в период с 25.01.02 по  4.07.02 я  не мог обратиться с жалобой в Европейский Суд.

Во-первых, слово «субсидиарность» произведено от слова «субсидия» (дача в долг) и именно поэтому ни самого этого слова, ни принципа с его «основой» в Конвенции нет и быть там не может, если, конечно, не переносить взаимозависимые дачи в долг несколькими заимодавцами на их внутренние взаимоотношения.

Во-вторых, неизвестно, к кому и как «обратился» ОМК после 4.07.02 за восстановлением своих попранных прав, обозначенным словами «я просил устранить нарушение допуска к суду»? Значит, это не может быть принято в качестве аргумента.

В-третьих, в период с 25.01.02 по 4.07.02 г-ну ОМК было известно как устно объявленное решение суда, так и устное же заявление судебного пристава на этом суде, что судебное решение от 25.12.01 «исполнено». При этом я даже не говорю о том что в отличие от устного заявления судебного пристава, каковое без бумажки нельзя обжаловать, устное решение суда, не дожидаясь письменного оформления этого решения, уже можно обжаловать в кассационной инстанции, взяв себе дополнительный  срок для полного оформления жалобы  после получения письменного решения суда. Но так как (см. выше) суд уже перехватил от пристава решение вопроса, исполнено или не исполнено решение предыдущего суда и  взял это решение на себя, то жаловаться надо уже не на пристава, а на суд.         

Согласно правилу логики ложное следствие всегда свидетельствует о ложности его основания. Ложность указанных следствий свидетельствует о ложности  утверждения Суда о том, что "окончательное внутреннее решение по смыслу ст.35 §1 Конвенции  было  вынесено 25.01.02".

Я думаю, г-н ОМК совершенно нелогично остался доволен собой, поэтому никак не может остановиться.

Из материалов моей жалобы в Суд очевидно, что 25.01.02 национальными органами власти вынесено единственное решение: определение областного суда от 25.01.02. Следовательно, Суд утверждает: "определение от 25.01.02 г. кассационной судебной инстанции - окончательное внутреннее решение по делу моей жалобы в Суд". Проведу опровержение по известной логической схеме:  "Если есть конец, то есть начало. Следовательно, если нет начала, то и нет конца".  Если определение областного суда от 25.01.02 окончательное внутреннее  решение по делу, то определение районного суда от 25.12.01 "первоначальное" внутреннее решение по делу об ущемлении моего права беспрепятственного доступа к правосудию (выделено мной, а не ОМК) о взыскании вреда, нанесенного мне постановлением пристава от 25.12.01. Очевидный факт: районный суд не рассматривал указанный вопрос, и определение районного суда от 25.12.01 г. не является "первоначальным" внутренним решением по делу моей жалобы в Суд. На момент вынесения определения районного суда от 25.12.01 не существовало постановления пристава от 25.12.01 - объекта моей жалобы в Суд. Следовательно, если нет начала, то нет и конца. Следовательно, определение областного суда от 25.12.01 г. не является окончательным внутренним решением по делу моей жалобы. Вывод. Окончательное внутреннее решение по делу вынесено  не 25.01.02,  и определение областного суда от 25.01.02 г. не является окончательным внутренним решением по делу моей жалобы.

Господи! Сколько же можно переливать из пустого в порожнее. Ведь давно всем ясно, с первой же страницы этой статьи, включая даже меня и вас, что ЕСПЧ не имел ни малейшего основания отказывать г-ну ОМК по причине «пропуска срока». Но и меня можно понять, я же не могу пропустить ни единого слова ОМК, ибо, судя по его способности все «сводить к абсурду», он тут же меня пригвоздит к позорному столбу, так как «в «пропущенном» будто бы и заключался главный смысл. Поэтому – терпите.   

Поясню некоторые вопросы, чтобы исключить какие-либо неясности. Обжалуя в Европейский Суд ошибки, допущенные в определениях районного суда от 25.12.01 г. и областного суда от 25.01.02 г., я руководствовался "Дополнениями к пояснительной записке": "Также Суд не компетентен рассматривать жалобы на фактические или юридические ошибки, предположительно совершенные национальными  судебными инстанциями при вынесении решений по делу, кроме как в случаях, когда результатом этих ошибок было ущемление прав и свобод, гарантированных Конвенцией".  

Вообще-то мне надо покаяться после этой цитаты. Дело в том, что ЕСПЧ так запугал нашего брата своими  отказами в 99,999… процентах случаев обращений к нему, что пусть теперь читает! Ибо это – его обязанность, сдобренная колоссальными зарплатами. В отличие от вас, читающих для личного удовольствия,  и совершено бесплатно. Тут вот один читатель моего романа «Кривосудие Европейского суда» написал мне: «Мужик, только без обид. Но твоя жалоба ну ОООЧЧЕЕНЬ длинная. Ну, очень многословная, ну очень много в ней лишних вещей. Ну, никто её читать не станет, даже я не смог её осилить». А я ему ответил: «Разве на таких обижаются? Тем более что ты – лучше Европейских Судей, так как они обязаны читать, какая бы ни была длинной жалоба, а ты – не обязан, но все же читал. Чувствуешь?» Однако я отвлекся.

Определения национальных судов от 25.12.01 и от 25.01.02 вынесены не по делу моей жалобы в Суд, но они связаны с делом моей жалобы в Суд. Связь выражается в том, что в результате логических и юридических ошибок, допущенных судами, была создана предпосылка, возможность для ущемления моего права, гарантированного Конвенцией. Эту возможность пристав  реализовал в действительность (осуществил нарушение). Ущемление моего права доступа к суду выявилось в момент вручения мне постановления пристава, то есть 4.07.02. Поскольку последствия судебных ошибок (в данном случае ущемление прав, гарантированных Конвенцией)  могут выявиться через 10 лет после того как эти ошибки были допущены,  то в этом смысле нет нарушения сроков обжалования  ошибок, допущенных в определениях судов.

Все верно, только об этом сказано уже бессчетное число раз. Но все равно предполагаемое нарушение Конвенции перед обращением в ЕСПЧ должно быть  обжаловано внутри России, иначе это обращение ЕСПЧ не вправе рассматривать, даже если 6-месячный срок не нарушен. 

Как известно из философии, главная причина - это та, без которой данное явление не в состоянии возникнуть. Она обуславливает основные черты этого явления. Отыскание главной причины дает возможность правильно понять происхождение и сущность данного явления, его место в ряде других, понять законы, по которым оно развивается. Главная причина нарушения моего права доступа к правосудию – деятельность пристава. Если бы пристав до судебного заседания 25.12.01 отменил свое постановление  от 17.12.01 и вынес постановление об окончании исполнительного производства, а не доказывал суду, что его собственное постановление о наложении штрафа необоснованно, то у суда не было бы повода выносить определение: "считать исполнительное производство оконченным". Следовательно, и у пристава не было бы повода указывать незаконное основание "по определению суда считать исполнительное производство оконченным".  

Во-первых, никакой суд не может рассматривать в качестве доказательства умозрения, поставленные в сослагательном (предположительном)  наклонении. Тем более, что у суда и без того не было повода рассматривать вопрос, было или не было исполнительное производство законченным, самочинно перехватывая у пристава его личные прерогативы. Во-вторых,  пристав воспользовался незаконным решением суда? Конечно, воспользовался. Но только эту возможность приставу предоставил все-таки суд, поэтому в первую очередь суд и  несет  ответственность за предоставление возможности. Ибо все граждане, чиновники России, включая ее президента, обязаны исполнить решение суда. Поэтому пристав по существу исполнил свой долг, и не более того.

В  период с 25.12.01 до 25.01.02 единственным виновником ущемления моего права доступа к суду является пристав. Единственной причиной в этот период ущемления моего права доступа к суду является бездействие пристава: задержка приставом вручения мне своего незаконного постановления. Если бы пристав своевременно вручил мне свое постановление от 25.12.01, например 28.12.01, я бы мог беспрепятственно, как не удивительно, обжаловать его в суд первой инстанции, поскольку определение суда вступило в законную силу только 25.01.02. Этот казус является следствием вынесения районным судом с превышением полномочий определения "считать исполнительное производство оконченным.  

Во-первых, «в период с 25.12.01 до 25.01.02» действовало принятое, но не вступившее в законную силу, решение суда «об окончании исполнительного производства». Но не вступило оно в законную силу не потому, что его обжаловал ОМК, а потому что его обжаловала налоговая служба. Таким образом, ОМК был согласен с этим решением суда еще до 25.01.02, когда оно вступило в законную силу. Поэтому ОМК не имеет даже морального, не говоря уже о юридическом, права писать первое предложение комментируемого абзаца.

Во-вторых, неужели ОМК может предполагать, например 28.12.01, как он сам пишет, что пристав не будет исполнять решение суда «об окончании исполнительного производства»? Тем более что пристав исполнил решение суда в тот же день, 25.12.01. И тем более что сам ОМК своими ушами слышал решение суда, которое пристав обязан исполнить. Все-таки – упрямый человек ОМК: не видит очевидного и строит домыслы, дескать, все – как хотят, а я вопреки очевидности виню только пристава. Посмотрим, что будет дальше.

Как я доказал выше, хотя постановление пристава от 25.12.01 вынесено якобы во исполнение определения суда от 25.12.01, однако в действительности определение суда  не порождало (не являлось причиной) с необходимостью постановление пристава от 25.12.01, а было использовано приставом в качестве повода для окончания исполнительного производства, причем этот повод для себя создал сам пристав. Определение суда от 25.12.01 является также результатом незаконных действий самого пристава. Наложение штрафа на должника было задумано приставом для того, чтобы окончить исполнительное производство и при этом не нести ответственности. Сговор службы судебных приставов и суда.

Здесь столько нелепицы и недоказанных обвинений, что мне вновь потребуется несколько пунктов.

Во-первых, факт написания приставом постановления 25.12.01 даже через одну секунду после решения суда от 25.12.01 не оставляет ОМК ни единого шанса писать «якобы во исполнение». Другое дело, если бы ОМК доказал, что пристав написал свое постановление на секунду раньше решения суда. Но ОМК не доказал же этого. Поэтому определение суда как раз и «порождало» вопреки мнению ОМК постановление пристава. И совершенно естественно, что «было использовано» то, что по закону должно быть использовано. А если использовано по закону и нет никаких доказательств противного, то не «сам пристав создал себе повод», а суд создал ему повод.

Во-вторых, вполне вероятно, что пристав «сам задумал наложить штраф», чтобы поставить суд в дурацкое положение, а себя сделать чистеньким. Но суд-то тоже сам, а не под пистолетом, включился в эту игру и выставил себя дураком, написав решение «об окончании исполнительного производства». Поэтому игра пристава удалась на славу, он – чист, а суд – виновен. А игра пристава не доказана, чтоб жаловаться на него в Европейский Суд. Недаром говорят, что факты – упрямая вещь.

В-третьих, такой «сговор», чтобы один из «сговаривающихся» остался в дураках а другой – в академиках, возможен только в сумасшедшем доме. Но пойдем дальше.    

Ошибки, допущенные районным судом в виде превышения полномочий, стали одной из причин (причем не главной) ущемления моего права доступа к суду только с 25.01.02. Главная причина – деятельность пристава.  Поскольку не суд исполняет в принудительном порядке исполнительные документы, а пристав, то и мои претензии к приставу о нанесении мне вреда незаконными действиями пристава – более чем достаточно обоснованы.

Насчет «более чем достаточности» – лозунги на заборе, каковые формулируют, как вздумается, в самых причудливых вариантах. Но почему же наш ОМК вопреки очевидным фактам настаивает на том, что «ошибка суда» – «не главная причина», а «деятельность» пристава, обязанного законом сделать именно эту деятельность, – «главная причина»? Из-за ккаковой ОМК обратился в ЕСПЧ. Так ведь он и обратился в ЕСПЧ не с жалобой на несправедливое судебное разбирательство, что было бы вполне доказуемым, так как суд, безусловно  «превысил полномочия». Он же обратился в ЕСПЧ на отсутствие доступа к правосудию, которому «препятствует» судебный пристав. Теперь как говорится, поезд ушел. Надо продолжать «мочить пристава», но и не терять уплывшую возможность, задним числом вспомнив и прегрешения суда, авось удастся как-то дело поправить. Хотя это и похоже на достижения Емели-дурака по использованию печки в качестве такси.       

Определения судов заведомо неправосудны и представляют собой типичные софизмы. Районный суд, кроме того, превысил  полномочия. В ГПК РСФСР и законе отсутствуют нормы оснований и полномочий суда выносить определение об окончании исполнительного производства. Окончание исполнительного производства по основанию указанному в п.1 ст.27 закона исключительная прерогатива пристава. Следовательно, районный суд превысил полномочия.  Районный суд  отменил постановление пристава от 17.12.01 о наложении штрафа на должника, хотя он правомочен только признать незаконным (недействительным) постановление. Считаю, этим суд также превысил полномочия. Эту ошибку суд вынужден допустить. Поскольку суд  не проверял законность  постановления пристава от 17.12.01 г., а  устанавливал факт основания постановления. А если бы пристав наложил штраф на должника за то, что должник "чихнул", то суд тоже бы устанавливал факт чихания?! А  затем установил, что постановление незаконно, поскольку за это наказывать нельзя?!

Во-первых, никто не знает, что такое «типичные софизмы», ибо софизмов может быть миллион.

Во-вторых, хотя и не «типичный» софизм применен самим ОМК  ибо, чем так сильно отличается «отмена постановления пристава» от «признания его недействительным»? Чтобы в первом случае нести в себе «превышение полномочий», а во втором случае не нести «превышение полномочий». Но это не один «нетипичный» софизм у ОМК в одном абзаце. Видите ли, «суд не проверял законность постановления», он только «устанавливал факт его основания». Как будто «факт основания» не ведет к законности или незаконности постановления. Но главный «нетипичный» софизм – в примере «чихания». А что, если предположить вместо штрафа за чихание – премию? Ах, премия от пристава вообще не предусмотрена законом? Ну, тогда придумайте сами примерно миллион причин оштрафовать, аналогичных чиханию. Хотя бы за спотыкание на работе об подставленную «ножку» хоть стула, хоть – натуральную.

В-третьих, что такое, «суд вынужден допустить ошибку»? Ах, из-за «нетипичных софизмов» ОМКа? Так суд для того и предназначен, чтобы не попадаться на «софизмах», а вовремя разгадывать их. Или не из-за софизмов, хоть «типичных», хоть «нетипичных», а из-за пуль, свистящих над головами суда? Или невдомек, что прежде, чем судить, суд должен освободиться от любых причин, явно заставляющих его «ошибаться»?  Иначе он будет зависимым, небеспристрастным и в целом – несправедливым. А это и есть причина для обращения в Страсбургский Суд. Только ОМК по этой причине туда не обращался. Тогда и нечего об этом и писать.  

Было также нарушено мое конституционное право на квалифицированную юридическую помощь. Был заключен письменный договор с юридической конторой, я заплатил деньги. Однако затем юристы дали мне понять, что на них оказано давление, и я от них не дождусь юридической помощи. После этого я к юристам не обращался. Пришлось самому изучать доступную юридическую литературу. Так что повод для пересмотра решения Суда есть, если все-таки это, действительно, ошибка Суда. – С уважением  Николай Андреевич.

Не думаю, что открываю слишком уж большую тайну насчет имени-отчества моего ОМК. Я их оставил, чтобы вы поняли – письмо мне закончено. Поэтому уж не буду комментировать последний абзац, вы и без меня видите, что все это может быть правдой, только нет ни единого доказательства. Поэтому судьи еще до нашей эры научились эмоции пропускать мимо ушей.

Лучше я выборочно процитирую свой ответ ОМКу, выкинув беглый анализ его письма, так как вы и без того устали от моего подробного анализа, и оставив только рекомендации и отчет «о проделанной работе» по заданию ОМКа. Итак.

Судя по тому, как ловко Вы использовали логику "ложность основания" с тем чтобы доказать, что Вам не нужно было обращаться ни в суд, ни в Минюст с жалобой на постановление судебного пристава-исполнителя, я заключаю, что Вы должны понять то, что я Вам сейчас скажу.

1. Никто не препятствовал Вам сделать одно из двух:

- либо самому (а не должнику) пожаловаться в Минюст на пристава;

- либо опять же самому (а не должнику) подать на него в суд первой инстанции, а затем – во вторую инстанцию. <…>

2. У Вас вообще нет другого выхода, как смириться, прокляв этот Суд, ибо:

2.1.  Они, конечно, дураки, что Вам на таком основании отказали…

2.2. Надо все-таки прочитать на моем сайте хотя бы Введение и Заключение, которые Вам объяснят, что ЕС никогда не будет рассматривать Вашу жалобу. Если, конечно, не случится счастья лично для Вас.

2.3. Исчерпывающее представление о подлости этого Суда Вы найдете в главах, но они утомительны и длинны…

2.4. Но особенно рекомендую Вам прочесть мою переписку с Судом уже после вынесения их проклятой «Тройкой» решения об отказе…

3. Вот когда Вы все это поймете, я позволю себе обратить Ваше внимание на те «правозащитные конторы», адреса которых Вы мне дали. Я для очистки совести вчера звонил им целый день, хотя прекрасно осознавал, что занимаюсь онанизмом. Из  37 звонков (я их считал) трижды мне ответили и трижды спросили: «Вы знаете, сколько нам звонят и пишут?... <…> …так что пошли Вы на…». И я еще раз убедился, что если уж ЕС за такие-то деньжищи не хочет палец о палец ударить, то, что взять с нищенок, живущих на подачки от всяких там копеечных фондов? Им платят ведь за Чечню, за крупные события типа лодки «Курск» или «неправильных шпионов» и «шпионских камней» на обочинах дорог, вот они их и раскручивают насколько хватает того, что им падает в котомки. А на нас вообще всем плевать, нас же – миллионы. То есть на каждого приходится примерно по рублю…

И наконец последнее. Скрепите сердце. Оно Вам пригодится. Хотя бы для того, чтоб рассказать широкой общественности о своих страданиях от нашей «Великой» Родины с большой буквы. Когда большая часть наших беззаботных людей, пока их лично жареный петух не клюнет, поймут, что надо бороться с родимым государством стойче и жестче, как партизаны, как с татаро-монголами, французами и немцами во все прошедшие века, помалу дело пойдет. Поэтому не упускайте своих возможностей стать в ряды партизан.

С уважением, Борис Синюков

PS. Если Вы не примкнете, то хотя бы разрешите опубликовать хотя бы то, что у меня имеется по Вашему делу, естественно, без упоминания любых данных личного свойства, я Вас назову просто «одним моим корреспондентом» (ОМК), и больше ни единой буквы или цифры. – Б.С.

Не успел я отправить только что представленный ответ, как получил новое задание. Я его выборочно процитирую и кое-что вновь прокомментирую. 

Здравствуйте, уважаемый Борис Прокопьевич! Спасибо за оперативный  ответ и проделанную работу!

…скачал книгу с сайта Финкова, на который указали Вы. <…>         Вы пишете: "Никто не препятствовал Вам сделать одно из двух: - либо самому (а не должнику) пожаловаться в Минюст на пристава; - либо опять же самому (а не должнику) подать на него в суд первой инстанции, а затем - во вторую инстанцию". 

Дело в том что, Вы не обратили внимание…  <…> 7.12.01 пристав возбудил исполнительное производство. 10.12.01 я обжаловал бездействие пристава <…> в районную прокуратуру. 17.12.01 пристав вынес постановление о наложении штрафа на должника.

Только и скажу: оперативность ОМК потрясающая, результаты – тоже, так как я не знал о жалобе прокурору, но обратите внимание на дату жалобы прокурору: через 3 дня после постановления пристава о возбуждении исполнительного производства. Тогда как пристав должен дать минимум 5 дней ответчику на добровольное исполнение. С учетом 5 дней на добровольное исполнение, в течение которых штрафовать нельзя, штраф наложен приставом всего через 5 дней, как это только стало возможным. Заметьте, письмо мне шло от нашего Президента, от Кремля до Северного Бутова (для не-москвичей – 10 остановок на метро) ровно месяц. <…>

Ответ на первый ваш вопрос. Должник в Минюст не жаловался, я жаловался.  <…> Ответ на второй вопрос. В районный суд мне просто нечего было обжаловать. <…> Об окончательном внутреннем решении. Окончательным внутренним решением по моему делу может быть несколько решений. Какое будет окончательным - решит ЕС. <…> Четкое обоснование я сейчас готовлю. <…> С моей стороны является наглостью вновь просить Вас, но мне больше не к кому обратиться в Москве.  <…> Борис Прокопьевич! Я еще раз прошу установить связь с этим организациями (список я не привожу). <…> Вы умный человек  и как это сделать сами решите. Я готов Вам оплатить потраченное время (1тыс. руб. вышлю). <…> Пока у меня нет оснований не доверять ЕС. Травля, организованная против меня убеждает, что решение Суда о неприемлемости жалобы - происки власти. <…> Теперь, что касается опубликования материалов. На Форуме Права человека, где Вы зарегистрированы, мною открыта тема "Ошибка Европейского Суда или препятствование обращению в Европейский Суд?!". Все что там мною сказано (а там многое сказано), можете опубликовать на своем сайте. Кроме переписки с Вами. – С уважением  Николай Андреевич.

Комментировать тут нечего. Все рассмотрено выше. Николай Андреевич остался при своем мнении, я – при своем.

Скажу только, что ОМК, он же Николай Андреевич, он же Viksan3 сильно уж перестраховывается в вопросе разрешения опубликовать нашу переписку. Я заглянул в упомянутую им «тему» на упомянутом форуме и увидел там точнехонькую копию нашей с ним «переписки», разумеется, только с его стороны. И даже с теми же немногими грамматическими ошибками и перечнем «правозащитников», к которым довольно строго рекомендовано обратиться всем читателям в защиту «позиции» ОМКа, который рекомендуется там так же, как и мне, то есть Viksan3. Так что я открываю широкой публике только Николай Андреича в надежде, что их по России – миллионы. Тогда как Синюковых в одной только Москве –не менее тысячи.

Кстати, и Николай Андреич по-видимому – тоже псевдоним, так как блуждая на рекомендованном мне Н.А. сайте, я встретил пост довольно известного в кругах, связанных с российской практикой ЕСПЧ, человека. Вот этот пост от  12.03.2006: «Виктору Андреевичу, засыпавшему весь российский Инет сообщениями об ошибке ЕСПЧ в определении приемлемости его жалобы и жалобами на то, что ему чинятся препятствия в переписке с правозащитными организациями: Подтверждаю получение Вашего письма. Отказ ЕСПЧ в приемлемости, несмотря на возможную судебную ошибку, перспектив пересмотра не имеет, так что надо бы Вам это дело забыть. Вашу просьбу переслать Ваше письмо в Европейский центр защиты прав человека (EHRAC) в Москве и получить подтверждение от Европейского центра о получении письма, выполнить не могу, да и не желаю, с Вашим письмо они и так знакомы, и, судя по всему, также как и я, не видят возможности Вам помочь. С уважением…».

Этот Виктор Андреич чрезвычайно похож на моего Николая Андреича. Я, собственно, и взял его в пример потому, что сильно подозреваю, что несмотря на полнейший абсурд его жалобы в ЕСПЧ, он преодолеет все преграды и получит в конце концов удовлетворение своей жалобы. И, пожалуй, хватит о нем, есть дела поважнее.

Почему, например, ЕСПЧ столь безмозгло отказал ему? Вы только представьте. Сидят три высочайшей компетенции юриста в монашеских мантиях времен инквизиции и единодушно голосуют за абсурд: «пропущен 6-месячный срок обжалования», тогда как податель жалобы даже не предпринял ни единой попытки разрешить предмет своей жалобы в ЕСПЧ во внутрироссийских судах. Вы же сами только что это видели, повторенное несчетное число раз.  Причем срок они отсчитывают от такого события, каковое не имеет ни малейшего отношения к предмету его жалобы, примерно как от последнего извержения Везувия, женитьбы какого-нибудь прынца или даты рекордно высоких цен на нефть.

Но это уж – предмет другой статьи, а то эта слишком затянулась.

                                                                                                                            18.03.06.