 |
на сайте | на Народ.Ру | на Яндексе |  | |||
 |
 |
|
|
| ||||||||||||
|
|
Общее состояние Европейского Суда
|
|||||||||
Европейский Суд - вотчина Вильдхабера. Вообще говоря, любая международная контора в конце концов превращается в кормушку для ее сотрудников, не брезгующих коррупцией. И это не исключение, а - правило. Но Суд?.. ведь это звучит так гордо, особенно если он - по так называемым Правам Человека. И это уж - чересчур.
"Поступательно", маленькими шажками, причем Вильдхабер - "впереди, на белом коне", - этот Суд фактически частью отменил, частью переделал (как кормушку для "белого коня") Европейскую Конвенцию. Заметьте, Конвенция - единственный для этого Суда закон, по которому Он судит и который Он же и "охраняет". В результате Европейский Суд стал здорово похож на безмозглого сатрапа, рубящего головы направо и налево и совершенно не соображающего, что он творит новый европейский порядок, весьма схожий с "новым мировым порядком" Гитлера. Не верите? Тогда переходите к следующей странице. |
|||||||||
Для тех, кто мне не верит. Этот так называемый Суд каждый божий день нарушает незыблемое правило преемственности: решения суда в одинаковых случаях должны быть одинаковыми.
Семейство Спорронг из Стокгольма решило покрасить свою собственность, примерно как наш ГУМ, веселенькой красочкой. А Швеция им запретила, дескать это испортит исторический ландшафт столицы. Спорронг - в Европейский Суд. Суд - нехорошо Швеция, зачем ущемляете права собственности? Заплатите-ка обиженным неустоечку. Наши власти вообще бы поступили с этими Спорронг примерно как с Ходорковским. Лишь чихнули бы, а Евросуд им: "будьте здоровеньки".
Наша старушка Еманакова попыталась вернуть себе дом, построенный ее отцом, которого власть убила, а дом отобрала. А потом реабилитировала, то есть должна наступить полнейшая реституция. Не тут-то было. Старушка - в Страсбург, а оттуда ей - мы тут новой собственностью не наделяем, как будто они там, в Страсбурге не знают, что им Еманакову надо не наделять новой собственностью, а всего лишь осуществить несомненную реституцию. Да, если бы со Срорронг так Швеция поступила, она бы от Евросуда волчком вертелась.
Ну вот например, один мультмиллионер подрядился построить Греции нефтеперерабатываюшщий завод, истратился, а Греция передумала и затраты возвращать отказалась, а затраты ведь, сами знаете, вещь почти виртуальная, не чета еманаковскому дому несомненной принадлежности. И как тут Страсбург всполошился о мультмиллионере - вернуть миллионы до копейки!
А вот нашему Султанову - простому работяге российские власти залатили за его собственный дом три копейки, а самого с милицией - в хрущобу, как нанимателя. А за землю вообще не дали не копейки, так как земля очень дорогая, в самом центре города. Он тоже как дурак - в Страсбург. А там ему - обойдешься, скажи спасибо, что хоть хрущобу дали.
Совсем другой коленкор - грек Иатридис, у которого Греция тоже хотела кое-что из собственности изъять. Но могучий Евросуд тут же "подчеркнул, что первый вопрос, который необходимо ставить, это - правомерность, поскольку если вмешательство не было правомерным, оно не могло быть совместимым со ст.1 Дополнительного проткокола к Конвенции, и затавило Грецию заплатить Иатридису за обиду. А вот Султанову так почему-то не сказали. Ему за "правомерность" в отличие от Иатридиса засчитали пустую бумажку. То есть пустая бумажка для россиян равна закону, а для Греции - не равна.
Далее. В деле собственности грека Суду, видите ли, "первым вопросом надо ставить правомерность вмешательства", а вот в деле русской Герасимовой этот вопрос не надо ставить первым, первым надо ставить вопрос - имелись ли общественные интересы Герасимову ободрать как липку? Тогда, естественно, вопрос о правомерности сам собой отпадет. Ловко ведь?
Кстати, о подмене понятий и, естественно, о подмене ответственности любимых Судом государств. Например, для русских вопрос о собственном доме Евробасманный Суд начинает рассматривать не с права пользования своей собственностью, а - с права на уважение частной и семейной жизни, каковую можно уважать или не уважать вне зависимости от собственности на жилье. И в этом расплывшемся понятии можно творить все, что душе угодно, а потом просто прибавить, дескать, "по этим же основаниям" можно и собственность не уважать. Дескать "для русских" этого блефа достаточно.
Между тем, такое начало с второстепенного, как бы не замечая первостепенного, ни для одного другого народа этот Псевдосуд не применил ни разу, я все его прошлые талмуды перерыл. Но он же знает, что, например, из той же Швеции или Франции весь имеющийся в них народ разом прибудет в этот Псевдосуд и разнесет его как Бастилию. А русские не придут, у них "силовики" крепкие и не пустят.
Кстати, так бессовестно можно поступать не только с большим народом целиком недемократическим как русские, но и с меньшинствами демократических стран, например, с английскими цыганами или с финскими саоми. Он ведь отчетливо представляет себе, что цыган не только в Англии недолюбливают, а о саоми вообще мало кто знает, может они все еще "дикие племена" или даже инфузории-туфельки. Притом ведь титульная власть просит и "поощряет" на посиделках с Вильдхабером. Как не учесть?
Теперь Вы можете даже и не открывать синенький заголовок выше, хотя для особо недоверчивых там и спрятан, как больший объем, так и - исчерпывающие доказательства. Подробности, повторяю, здесь...
|
|||||||||
Европейский Псевдосуд -
тупость, безжалостность, подлость Решение о неприемлемости моей жалобы выглядит так: "Уважаемый господин, Довожу до Вашего сведения, что 29 апреля2005 г. Европейский Суд по правам человека, заседая в составе Комитета из трех судей (г-жа Ф.Тулькенс, Председатель, г-н А. Ковлер и г-н С.Э. Йебенс) в соответствии со статьей 27 Конвенции, принял решение на основании статьи 28 Конвенции объявить вышеуказанную жалобу неприемлемой, поскольку она не отвечает требованиям, изложенным в статьях 34 и 35 Конвенции. Исходя из материалов дела, имеющихся в распоряжении Суда, а также в той степени, в какой поданные жалобы входят в его компетенцию, Суд решил, что они не содержат признаков нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции или в Протоколах к ней. Это решение является окончательным и не подлежит обжалованию в Суд, включая Большую Палату, или в какой-либо иной орган. Также сообщаю Вам, что Секретариат не в состоянии предоставить дополнительную информацию, связанную с рассмотрением жалобы Комитетом, равно как и вести дальнейшую переписку в отношении данной жалобы. Суд не будет направлять Вам каких-либо дополнительных документов, относящихся к жалобе. В соответствии с указаниями Суда, досье по данной жалобе будет уничтожено по истечении одного года с даты настоящего письма. Настоящее уведомление сделано Вам в соответствии с правилом 53 § 2 Регламента Суда. С уважением, От Имени Комитета Сантьяго Кесада Заместитель Секретаря Секции"
На это "уведомление", но не решение Суда я обратился к Грефье Суда:
Уважаемый господин Секретарь Европейского Суда, Мое обращение к Вам касается Жалобы № 35993/02 SINYUKOV v. Russia (Синюков против России).
Письмом Заместителя Секретаря Первой Секции Европейского Суда Сантьяго Кесада от 19 мая 2005 года (ECHR-LRus 11.OR(CD1) NAB/OXG/mma) я уведомлен о Решении Комитета (г-жа Ф. Тулькенс, Председатель, г-н А. Ковлер и г-н С.Э. Йебенс) «объявить указанную жалобу неприемлемой, поскольку она не отвечает требованиям, изложенным в статьях 34 и 35 Конвенции».
При этом из указанного письма неизвестно: - почему в представленных обстоятельствах 6-ти судебных дел «не содержится признаков нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции или в протоколах к ней»? - какое из двух ограничений статьи 35 Конвенции я нарушил: неисчерпание внутренних средств правовой защиты, шестимесячный срок, или же - оба эти ограничения одновременно? Поэтому, единственным средством для меня получить ответ на эти вопросы является Экспертиза Судьи-докладчика (§1 Правила 49 Регламента Европейского Суда). Так как именно «в Экспертизе жалобы» Судья-докладчик: - «определяет, будет дело рассматриваться Комитетом или Палатой» (§2а). - выражает свое «мнение» о том, что «материалы, представленные заявителем, сами по себе являются достаточными, чтобы можно было прийти к выводу о том, что жалоба неприемлема». И именно поэтому «жалоба рассматривается Комитетом» (§2b). Кроме того, Судья-докладчик «готовит заключения, проекты и другие документы, которые могут помочь Комитету, Палате или Председателю в выполнении своих функций» (§3). То есть, в любом случае, Экспертиза Судьи-докладчика оформляется в виде Заключения. В письме «За Секретаря Суда» Юридический референт от 13 мая 2003 года (ECHR-LRus 1.1 OC/IA/tsa) уведомил меня, что «Ваша жалоба будет рассмотрена Судом», «судебное разбирательство осуществляется главным образом в письменном виде, и у Вас нет необходимости лично присутствовать при рассмотрении, если только Суд не попросит Вас об этом». Европейский Суд не попросил меня о присутствии. Таким образом, как «письменный вид», так и требование §1 статьи 6 Конвенции в части «публичного разбирательства» остаются в силе. На основании изложенного прошу Вас выслать мне по указанному ниже адресу копию Заключения Судьи-докладчика, а также стенографический отчет заседания Комитета по правилу 70 Регламента (§1, b, с). Тем более что данный отчет согласно §4 указанного правила является «официальным материалом Суда». До исполнения указанной просьбы, заявляю, ссылаясь на §1 (последний абзац) и §2 статьи 37, §1 статьи 45 Конвенции, что требование статьи 28 Конвенции в части отсутствия необходимости «дополнительного изучения жалобы» нельзя считать выполненным. Другими словами, без предоставления мне в письменном виде обоснования (мотивировки) отсутствия необходимости «дополнительного изучения жалобы» решение Комитета «о неприемлемости» является нарушением §1 статьи 45 Конвенции. Поэтому фразы указанного письма, «что Секретариат не в состоянии предоставить дополнительную информацию, связанную с рассмотрением жалобы Комитетом, равно как вести дальнейшую переписку в отношении данной жалобы» и «Суд не будет направлять Вам каких-либо дополнительных документов, относящихся к жалобе» - являются нарушением указанных статей Конвенции и правил Регламента Суда. Учитывая, что в аналогичных случаях Суд установил «трехмесячный срок» на любые «обращения» после вынесенных решений или постановлений, (например, §1 статьи 43 Конвенции) настоящее письмо прошу считать таким обращением. При этом прошу трехмесячный срок отсчитывать от даты направления мне требуемого документа с учетом обязательства Высокой Договаривающейся Стороны по последнему предложению статьи 34 Конвенции. С уважением Борис Прокопьевич Синюков, заявитель, 10 июня 2005 г."
"Ответ" Секретариата на это письмо:
" Уважаемый господин, Страсбург, 23 июня 2005. Подтверждаю получение Вашего письма от 10 июня 2005. Европейская Конвенция по правам человека не предусматривает права на обжаловние решения, которым Европейский Суд по правам человека объявил жалобу неприемлемой. Поэтому решение о неприемлемости Вашей жалобы является окончательным. Также обращаю Ваше внимание на то, что в силу статьи 35 §2 (b) Конвенции Суд не сможет рассмотреть Вашу жалобу, если она является по существу аналогичной вышеуказанной жалобе и не содержит новых относящихся к делу фактов.
С уважением, за Секретаря Суда Наталия Брейди Юридический референт".
Пришлось этим бессердечным нелюдям, делающим из себя болванов, написать:
"Уважаемый господин Секретарь Европейского Суда, Мое обращение к Вам касается Жалобы № 35993/02 (неприемлема) SINYUKOV v. Russia (Синюков против России). Я направил Вам письмо от 10 июня 2005 года с требованием выслать мне копию Заключения Судьи-докладчика и стенографический отчет заседания Комитета в составе г-жи Тулькенс, Председатель, г-на А. Ковлер и г-на С.Э. Йебенс от 29 апреля 2005 года по моей жалобе. Это требование я исчерпывающе обосновал Конвенцией и Регламентом Суда, и оно не может быть отвергнуто без объяснений. В своем указанном письме я также сделал заявление о трехмесячном сроке от даты вынесения решения Комитетом о неприемлемости. На указанное письмо я получил ответ от Юридического референта г-жи Наталии Брейди от 23 июня 2005 года. В ответе нет ни единого слова о моем упомянутом требовании. Нет и требуемых мной официальных документов Суда. Весь текст касается только критики моего обращения к трехмесячному сроку и невозможности аналогичной жалобы. То есть, того, о чем я не просил. Повторяю еще раз: никаких вопросов о жалобе на решение Комитета я не ставил, так как эти вопросы невозможно поставить в принципе в отношении необъясненной ссылки Комитета на статьи 34 и 35 Конвенции. Повторяю еще раз: в своем письме от 10 июня 2005 года я четко и обоснованно потребовал выслать мне копию Заключения Судьи-докладчика и стенографический отчет заседания Комитета от 29 апреля 2005 года в отношении моей жалобы. Обоснование в письме представлено и нет нужды его вновь здесь повторять. Повторяю еще раз: Решение Комитета о неприемлемости жалобы при вопиющем нарушении § 1 статьи 45 Конвенции не может быть действительным, так как это - произвол. Невыполнение моего требования о присылке требуемого без объяснения причин убеждает меня, что мотивировки нет, решение - не основано на Конвенции. Повторяю еще раз: если нет мотивировки, то нет самого решения о неприемлемости. Поэтому письмо о неприемлемости от 19 мая 2005 года, направленное мне, не имеет юридической силы согласно Конвенции. До даты получения мной мотивировки отказа моя жалоба все еще находится на рассмотрении Европейского Суда. Поэтому Досье № 35993/02 не может быть уничтожено в течение года с даты 29 апреля 2005 года. Такой датой может быть только дата представления мне требуемых документов и выполнения в полном объеме условия по § 1 статьи 45 Конвенции. Второй раз прошу прислать мне требуемые документы Суда. И, кстати, прошу вернуть в мой адрес почтовое уведомление, поступившее в адрес Суда с Дополнением № 6 к Жалобе от 17 мая 2005 года. С уважением, 11 июля 2005 г., Борис Синюков, заявитель".
"Ответ" Секретариата на повторное письмо:
"Уважаемый господин, Страсбург, 29 июля 2005. Подтверждаю получение Вашего письма от 10 июня 2005. Европейская Конвенция по правам человека не предусматривает права на обжаловние решения, которым Европейский Суд по правам человека объявил жалобу неприемлемой. Поэтому решение о неприемлемости Вашей жалобы является окончательным. Также обращаю Ваше внимание на то, что в силу статьи 35 §2 (b) Конвенции Суд не сможет рассмотреть Вашу жалобу, если она является по существу аналогичной вышеуказанной жалобе и не содержит новых относящихся к делу фактов.
С уважением, за Секретаря Суда Наталия Брейди Юридический референт".
Вы же сами видите, эта паскудная Брейди в своем "ответе" просто заменила дату в предыдущем письме и больше - ни единого слова. Поэтому я написал одинаковые письма двум Судьям, "судившим" меня, г-же Тулькенс и г-ну Йебенс, паскуднику А. Ковлеру не написал, но и он не останется, как Вы увидите ниже, без внимания.
Госпожа Председатель, я обращаюсь к Вам как к Судье в личном качестве.
29 апреля 2005 года Комитет под Вашим председательством объявил мою жалобу (№ 35993/02 Синюков против России (Sinyukov v. Russia)) неприемлемой по статьям 34 и 35 Конвенции. Это решение невозможно, ибо: 1. В 6 судебных делах, окончательно рассмотренных в России и представленных Европейскому Суду, я - жертва нарушения многих статей Конвенции. Но здесь я приведу только один пример: хотя бы один раз, я - жертва по статье 34 Конвенции. В окончательном решении российского суда (приложение 86 к жалобе) записано: «На основании статьи 49(3) ЖК РСФСР…
- Выселить Синюковых Г.В, Б.П. и Д.Б. из квартиры № 9 дом 16 по ул. Грина в г. Москве (обозначу - квартира А), с предоставлением другого благоустроенного жилого помещения, расположенного по адресу: Москва, ул. Бартеневская дом 13 квартира 121 (обозначу - квартира В). - Прекратить право собственности Синюковой Г.В. на - квартира А. - Предоставить в собственность Синюковой Г.В. - квартира В. - Во встречном иске Синюковых Б.П., Г.В., Д.Б. отказать. - Жилое помещение - квартира А - перевести в муниципальный фонд города Москвы». Во-первых, статья 49(3) «Жилищного кодекса РСФСР» (ЖК РСФСР) предписывает: «Если дом… подлежит сносу… выселяемым из него собственникам квартир с их согласия предоставляется равноценное жилое помещение на праве собственности либо иная компенсация…». Нашего «согласия» никогда не было, так как мы подали кассационную жалобу. В ее удовлетворении тоже отказано. Таким образом, национальный суд своим окончательным внутренним решением принудил нас к «согласию». Это невообразимо. Во-вторых, наша квартира, изъятая судом, не приватизирована, но куплена. Другими словами, статья 49(3) ЖК РСФСР написана не для нас. В третьих, статья 49(3) (вступила в действие 6 июля 1991 года) «Жилищного кодекса РСФСР» вступила в противоречие со статьей 8 (вступила в действие 21 апреля 1997 года) Федерального закона «Об основах федеральной жилищной политики». В четвертых, статья 49(3) ЖК РСФСР противоречит §1 статьи 34 Конституции РФ. Таким образом, статья 1 Дополнительного протокола к Конвенции в части «никто не может быть лишен своего имущества иначе как … на условиях, предусмотренных законом...» должна вступить в действие. Мы - жертва по статье 34 Конвенции. Это стопроцентно и неопровержимо. Но Комитет отверг жалобу. 2. Во всех 6 судебных делах, представленных Европейскому Суду, я согласно статье 35 Конвенции: - исчерпал все внутренние средства правовой защиты (приложение 1); - не нарушил 6-месячного срока (приложение 2); - моя жалоба не анонимна (формуляр жалобы); - моя жалоба ранее не рассматривалась Судом, она не была предметом другого международного рассмотрения. Другими словами, я не нарушил условия приемлемости по статье 35 Конвенции. Это стопроцентно и неопровержимо. Но Комитет отверг жалобу. 3. Безусловно, это - реальная судебная ошибка Комитета. Госпожа Председатель, Ваша Честь! Я верю, что Вы любыми доступными для Вас средствами исправите очевидную судебную ошибку. Прошу Вас это сделать. Я не уверен в «машинном» переводе текста, поэтому добавляю оригинал по-русски. С уважением, 11 июля 2005, Борис Синюков, заявитель".
Ни Тулькенс, ни Йебенс вообще не стали мне отвечать, хотя письма мои получили стопроцентно, почтовое уведомление есть. Тогда я обратился к Председателю Европейского Суда Вильдхаберу: "Господин Председатель Европейского Суда, Ваша Честь! Я обращаюсь к Вам в личном качестве. 1. Комитет 29 апреля 2005 г. объявил неприемлемой жалобу № 35993/02 Синюков против России (Sinyukov v. Russia) по статьям 34 и 35 Конвенции. Это невозможно понять, так как: 1.1. В 6 судебных делах, представленных Европейскому Суду, я был жертвой нарушения многих статей Конвенции согласно статье 34. Здесь я привожу только один факт. Хотя бы один раз я являюсь жертвой (приложение 1). Это не может быть ошибкой, это - произвол, безразличие или коррупция. 1.2. Во всех 6 судебных делах, представленных Европейскому Суду, я: - исчерпал все внутренние средства правовой защиты (приложение 2); - не нарушил 6-месячного срока (приложение 3); - моя жалоба не анонимна (формуляр жалобы); - моя жалоба ранее не рассматривалась Судом, она не была предметом другого международного рассмотрения. Не видеть все это невозможно. Поэтому отказ по статье 35 является произволом, безразличием или коррупцией. 1.3. Я никогда не изменял свою позицию перед Судом. Поэтому решение Комитета о неприемлемости по статьям 34 и 35 - произвол, безразличие или коррупция. 2. Невозможно представить, что независимый и беспристрастный Европейский Cуд нарушает § 1 статьи 45 Конвенции. Но это именно так. Ибо Секретариат не дал мотивировки и пишем мне: «Секретариат не в состоянии представить дополнительную информацию, равно как вести дальнейшую переписку в отношении данной жалобы. Суд не будет направлять Вам каких-либо дополнительных документов» (приложение 4). На мое обращение 10 июня 2005 года к Секретарю Европейского Суда (приложение 5) автор письма уходит от ответа на простой и прямой вопрос (приложение 5_а). 3. Я направил 17 мая 2005 года в Европейский Суд приложение № 6 к моей жалобе. В этом приложении я написал очень подробно о нарушении Россией статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции (приложение 6 к настоящему письму). В день 17 мая 2005 года я еще не знал о решении Комитета от 29 апреля 2005 года, так как это решение Комитета направлено мне 19 мая 2005 года. Почтовое уведомление о вручении Европейскому Суду дополнения № 6 к моей жалобе от 17 мая 2005 г. не вернулось в мой адрес. Другими словами, в момент принятия решения Комитет не располагал моим приложением № 6 к жалобе. Это плохо повлияло на его решение. 4. Предыдущий пункт и нарушение § 1 статьи 45 Конвенции показывает, что у Комитета нет (не может быть в принципе) разумной мотивировки, основанной на Конвенции. Если бы мотивировка была, она была бы мне представлена. 5. «Правило единогласия» Судей Комитета о неприемлемости нельзя воспринимать как «серьезную гарантию прав заявителя», ибо: 5.1. Только Судья - представитель Высокой Договаривающейся Стороны может воспринимать жалобу в целом из ее оригинала на языке Высокой Договаривающейся Стороны. 5.2. Представления о сути проблемы у остальных Судей Комитета зависят от заключения Судьи-докладчика. 5.3. В свою очередь, Судья-докладчик зависит от Юридического референта, если сам Судья-докладчик не является представителем Высокой Договаривающейся Страны-ответчика. Таким образом, Судья - представитель Высокой Договаривающейся Стороны имеет преимущество перед остальными двумя Судьями Комитета. Они психологически вынуждены учитывать мнение Судьи - представителя Высокой Договаривающейся Страны-ответчика. Они отдают предпочтение его личному пониманию сути жалобы. Так как думают, что Судья - представитель Высокой Договаривающейся Стороны «действует в личном качестве» (§ 2 статьи 21 Конвенции). 6. Вопрос теперь в том, действует ли Судья - представитель Высокой Договаривающейся Страны-ответчика в личном качестве? Не пренебрегает ли Он Правилом 28 Регламента Суда в моей конкретной жалобе? Считаю, что в отношении Судьи А.И. Ковлер объективно должны были возникнуть сомнения. Эти сомнения не были известны его коллегам-Судьям Комитета в момент принятия упомянутого единогласного решения. Судья Ковлер до начала работы в Европейском Суде участвовал, мог участвовать или мог быть солидарен с московским сообществом судей и судебными структурами для получения незаконных личных и корпоративных благ и льгот от мэра Москвы (приложение 7). Между тем, по всем 6 судебным делам, окончательно разрешенным внутри России и представленным Европейскому Суду в моей жалобе, моей противной стороной является мэр Москвы и лично ему подчиненные структуры правительства Москвы. Поэтому Судья Ковлер должен был поступить согласно правилу 28 Регламента, но он этого не сделал. Исходя из этого, я обоснованно подозреваю, что Судья Ковлер преднамеренно не воспользовался правилом 28 Регламента, чтобы использовать свое преимущество в знании русского языка для формирования неверного «единогласного» представления о жалобе у остальных Судей Комитета. 7. Несомненный знаток внутренней «кухни» Европейского Суда В.А Туманов пишет в своей книге «Европейский Суд по правам человека» («Норма», Москва, 2001, с.156): «Заявитель должен быть счастлив, если ему удалось пройти Комитет…». 7.1. Но счастье не имеет отношения к правосудию. Тем не менее, так написано о правосудии в Комитете. Счастье - редкое событие, поэтому правосудие не может от него зависеть. Для правосудия есть более четкая формула: «если такое решение может быть принято без дополнительного изучения жалобы» (статья 28 Конвенции). 7.2. Моя жалоба из-за неоднократных пересмотров 6 судебных дел внутри России содержит 242 страницы текста и 204 приложения в среднем по 5 страниц каждое, итого свыше 1200 страниц текста. Я не мог использовать меньший объем, так как было бы невозможно доказать нарушения статей 1, 3, 4, 6, 8, 13, 14, 17 Конвенции, статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции, статьи 2 Протокола № 4 к Конвенции. 7.3. Поэтому два Судьи Комитета для формирования своего мнения о том, являюсь ли я жертвой по статье 34 Конвенции, должны: - либо изучить текст жалобы в адекватном переводе; - либо довериться на сто процентов Судье-докладчику, Судье от России и Юридическому референту. 7.4. Принимая во внимание - объем моей жалобы, - что в этот же день 29 апреля 2005 года этот же Комитет рассмотрел не только мою жалобу, - а также то обстоятельство, что я, безусловно - жертва по статье 34 Конвенции (приложение 1), очевидно, что двое Судей Комитета доверили свои голоса третьему Судье Комитета, именно г-ну Ковлеру. Согласно моему пункту 6 доверять ему голоса нельзя. 7.5. Доверять свои голоса друг другу - абсурдно. В этом случае Комитет не нужен, Комитет - только ширма для единоличного решения одного Судьи - представителя Высокой Договаривающейся Страны-ответчика. Высокая Договаривающаяся Страна-ответчик имеет в своем распоряжении много средств и способов влиять на своего Судью. Конкретный человек не имеет таких средств и способов. То есть равенство сторон перед Судом нарушается. 8. Точное следование принципу правила статьи 28 Конвенции: «если такое решение может быть принято без дополнительного изучения жалобы», замедляет конвейер принятия решений Комитетами о неприемлемости. Что лучше для правосудия? Скорость или ошибки? Повторяю: стопроцентно я - жертва согласно статье 34 Конвенции. 9. Комитет в решении по моей жалобе без объяснений причин игнорирует принцип стабильности и преемственности судебной практики Суда. Например, в отношении жалобы № 24077/02 «Герасимова против России» Палата постановила: «5. Заявитель жалуется… на решение суда… в части, предусматривающей передачу заявителю права собственности на новую квартиру. Суд полагает, что эта жалоба подлежит исследованию по Статье 6 § 1 Конвенции и Статье 1 Протокола Номер 1. Суд считает, что не может, на основании материалов жалобы, определять допустимость данной жалобы, но, в соответствии с Правилом 54 § 2 (b) Судебного регламента, необходимо уведомить об этой части жалобы Государство-ответчик». В моей жалобе поставлен этот же вопрос. Тем не менее, жалоба отвергнута Комитетом без какой-либо коммуникации. 10. Мой Бог! Если бы это был только один пример! «Двойной стандарт» правосудия Европейского Суда на конкретных примерах: 1) для России и 2) для демократических стран Запада представлен в приложении 8. Невозможно понять интерпретации одной и той же Конвенции для России и для Запада как диаметрально противоположные. 11. Я знаю, что решение Комитета о неприемлемости не может быть обжаловано. Только невозможно понять причину. Почему, как я показал выше, фактически единоличное решение Судьи, в котором видна коррупция, не может быть обжаловано? Тогда как для решения Палаты обжалование возможно. 12. Комитет называется «фильтрование». Он создан для очевидных решений. Для России и моей жалобы (1200 страниц) Комитет превратился в институт неочевидных решений. Отверстия в «фильтре» настолько велики, что сквозь них все проваливается, над фильтром ничего не остается. В целом это есть - «большая политика» или коррупция. Юридический референт, Судья-докладчик и Судья - представитель Высокой Договаривающейся Страны-ответчика фактически решают задачу. Но подписи под решением ставят другие люди. Действительно, «пройти Комитет это есть - счастье», но не есть - правосудие. 13. Было бы более логичным, более дешевым и более безопасным для заявителя, чтобы жалобу объявлял «неприемлемой» Судья-докладчик лично, вместо Комитета. Но это решение обязательно могло бы быть обжаловано. Тогда Судья-докладчик был бы реально ответственным. Сегодня Судья-докладчик реальной ответственности не несет, он имеет только много полномочий. 14. Европейский Суд нарушает фундаментальный принцип правосудия: первоначальное решение суда может быть обжаловано. Комитет решил, что Конвенция не нарушена относительно меня, я - не жертва. Мотивировка мне не представлена, обжалование невозможно. Этот произвол не имеет отношения к правосудию. 15. Повторяю: любое решение любой власти, не только суда, которое не может быть обжаловано, является непреодолимым источником произвола, «большой политики» и коррупции. 16. Согласно Правилу 78 Регламента Суда публикуются только постановления Палат и Большой Палаты. Решения Комитетов не публикуются, хотя решается вопрос: я - жертва, или - не жертва? Это - нарушение § 1 статьи 6 Конвенции. Я думаю, Европейский Суд это понимает. 17. Я заявляю: я - жертва нарушения статья 1 Дополнительного протокола к Конвенции (приложение 1). Это нарушение привело к нарушению статей 1, 3, 6, 8, 13, 14, 17, 2 Протокола № 4, так как нарушения взаимосвязаны. Комитет заявляет: нет, не жертва, не дает никаких объяснений и не публикует свое решение. Это - произвол. 18. Возникает мысль, что Комитет - не суд, он - политическая полиция перед дверью суда, полиция действует по своим правилам, а суд может проявлять свою юрисдикцию только над теми, кого полиция пропустит в дверь к суду. В целом эта двойственная система начинает напоминать пастбище. 19. Я поставил перед Европейским Судом очень серьезные проблемы факта и права, особенно по статье 1 Конвенции, это доказано. Не может быть, чтобы внутренние суды 6 раз непреднамеренно ошибались только для одного человека (из 146 миллионов). Значит, суды 6 раз «ошибались» специально. То есть имеется повод для рассмотрения «ошибок» в свете статьи 1 Конвенции: «Очевидно, что существует административная практика постоянных нарушений, несовместимая с положениями Конвенции. Государство проявляет терпимость в отношении подобных нарушений. В результате этого разбирательства в национальных судах не имеют смысла». Но Суд даже не стал рассматривать мою жалобу. Значит, Суд исповедует «большую политику», но - не право. 20. Россия - большая страна, взносы ее в бюджет Суда - существенны. Российские власти самолюбивы, обидчивы и несдержанны, они слишком часто напоминают в средствах массовой информации (в каждом неугодном им случае): не прекратить ли платить деньги в Совет Европы? Совсем недавно, не прошло месяца, это прозвучало даже в Страсбурге. 21. Я понимаю, это напрягает Европейский Суд. Не хочется раздражать «Русского Медведя». Но Русский Медведь - это мы, 146 миллионов «подданных» российских судов. Мы 350 лет страдаем от беззакония, начиная от Закона царя Алексея 1649 года «О рабстве». Европейский Суд создал хорошую иллюстрацию к пословице «И волки - сыты…, и овцы - целы…». Суд создал в свом составе два суда: законный для Запада и беззаконный для России. «Русский медведь» остался доволен. Я еще раз хочу напомнить. Я направил в Европейский Суд 12 корреспонденций. На 11 корреспонденций я получил подтверждение Европейского Суда об их получении. Кроме того, я регулярно получал почтовые уведомления. Но я не получил от Европейского Суда ни его сообщения, ни оплаченного почтового уведомления, когда направил в Европейский Суд дополнение № 6 к своей жалобе (приложение 6 и пункт 3 выше). Следует обратить внимание на даты. Я 17 мая 2005г. направил дополнение № 6. Европейский Суд 19 мая 2005г. направил мне письмо о неприемлемости жалобы якобы от 29 апреля 2005 г. От 17 до 19 мая прошло 2 дня, но этого времени достаточно для телефонного разговора. Чтобы Европейский Суд «не получил» мое дополнение №6. В результате я не получил сообщения Суда о получении моего дополнения №6. В результате почтовое уведомление о вручении моего дополнения №6 Европейскому Суду не возвратилось ко мне. При этом, «случайно» оказалось, что я подробно описал в своем дополнении №6 свое право на защиту статьей 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Все это может быть чистой случайностью. Но случайность является красноречивой. Я обращаюсь к Вам, г-н Президент, в личном качестве. Я прошу проанализировать настоящее письмо в соответствии со статьями 6, 10, 14, 17, 24, 32, 37 (§1, последнее предложение, §2), 40 (§2), 45 (§1), 53 Конвенции, а также на основании Правил 3, 4, 7, 49, 73, 78, 103 Регламента Суда. Я прошу найти возможность прекратить произвол Комитета Европейского Суда в отношении моей жалобы. Я прошу рассмотреть ее по существу. Кроме того, я прошу принять возможные личные меры к усовершенствованию процесса правосудия в Европейском Суде и ликвидации явных, отмеченных выше, недостатков. Именно поэтому я обращаюсь к Вам, г-н Президент. Для ориентации прилагаю также краткую аннотацию к моей жалобе № 35993/02 (приложение 9).
Я не уверен в «машинном» переводе этого обращения, поэтому прилагаю текст по-русски. С уважением, 21 июля 2005, Борис Прокопьевич Синюков, заявитель".
Вильдхабер тоже не стал мне отвечать, да и что он мог ответить? Если, конечно, Вы прочитали о его "вотчине". Кроме того, Вы, надеюсь, заметили, что Секретариат трижды мне написал: "...Суд не сможет рассмотреть Вашу жалобу, если она... не содержит новых относящихся к делу фактов". А новые факты у меня как раз были.
Кроме новых фактов, неизвестных мне и Европейскому Суду при принятии им решения, я в этом заявлении до предела сузил свои требования к Суду, сосредоточившись только на одном нарушении Россией Конвенции, а именно статьи 1 Дополнительного протокола, то есть моего права собственности. Это нарушение настолько очевидно и несомненно, что Европейский Суд, не будучи стопроцентным подлецом, расплакался бы, извинился и пересмотрел бы мое дело по существу. Но в том-то и дело, что этот Суд - подлец. Ибо, получив мое заявление, он по Конвенции, на которую он сам ссылался, должен был бы мне ответить хотя бы так: Ваши ""новые, относящиеся к делу факты" таковыми не являются по следующим обстоятельствам..." . Тогда бы можно было считать, что Конвенция соблюдена. Но Суд же не может так написать, судя по тому, что Вы эти "факты..." только что читали. Поэтому Подлец-Суд вообще сделал вид, что только что прочитанное Вами заявление он вообще не получал, хотя почтовое уведомление о получении лежит у меня в папочке. Тогда я написал следующее письмо: To Greffier of European Court of Human Rights Council of Europe
F - 67075 Strasbourg Cedex France Франция Уважаемый господин Секретарь Европейского Суда,
Я направил Вам «Новые, относящиеся к делу по Жалобе № 35993/02 Синюков против России (неприемлема), факты» от 17 ноября 2005 года следующего вида (здесь рисунок не привожу). Европейский Суд получил мое обращение 05 декабря 2005 года, о чем имеется почтовое уведомление. С момента получения Европейским Судом указанного документа прошло три месяца. Прошу сообщить мне о судьбе «Новых относящихся к делу фактов». С уважением, 06 марта 2006 года, Б.П. Синюков, заявитель.
Почтовое уведомление о вручении этого письма тоже лежит у меня в папочке. Сегодня 9 июня 2006, в ответ - ни гу-гу. Поэтому, я думаю, и Вы разрешите мне называть Европейский Суд - подлецом. Мне ничего не оставалось другого как обратиться в Совет Европы и прокуратуру Франции с открытым письмом в
Интернете http://forum.yurclub.ru/index.php?showtopic=118925&hl=: Комитет Министров СЕ
Mr. Nikolaï Topornin, Director Pr. Vernadskogo 76, RU - 119 454 Moscou, Russian Federation E-mail: coemoscow@dionis.iasnet.ru Tribunal Grande Instance, quai Finkmatt 67070 STRASBOURG CEDEX Синюков Борис Прокопьевич, гражданин России,
Улица Барт..., дом..., квартира..., 117..., город Москва, Россия - Russie. E-mail: borsin1@yandex.ru Заявление
«Об уголовном преступлении на территории Франции, Страсбург»
1. Краткий состав преступления. Ниже перечисленные служащие Европейского Суда преднамеренно и неоднократно нарушили в отношении меня Европейскую Конвенцию в части предусмотренных Ею процессов. Нарушения начались 29 апреля 2005 и продолжаются до настоящего времени. 2. Лица, по моему мнению, причастные к нарушению закона: - Наталия Брейди, Юридический референт Секретариата Европейского Суда,
- Ирина Яценко, Юридический референт Секретариата Европейского Суда, - Ольга Чернышова, Юридический референт Секретариата Европейского Суда, - Не установленное лицо Секретариата Европейского Суда, подписавшее мне два письма «За» выше упомянутую Наталию Брейди, - Сантьяго Кесада, Заместитель Секретаря Первой Секции Европейского Суда, 3. Лица, способствовавшие указанным лицам в нарушении процессуального права Конвенции: - Ф. Тулькенс (Franзoise TULKENS), Председатель Комитета Европейского Суда по моему судебному делу,
- Ковлер (Anatoly KOVLER), Судья Европейского Суда, член Комитета, - С.Э. Йебенс (Sverre Erik JEBENS), Судья Европейского Суда, член Комитета, - Пауль Махоней (Paul MAHONEY), Секретарь (Грефье) Европейского Суда,
- Люциус Вильдхабер (Luzius WILDHABER), Председатель Европейского Суда. - Не установленный Судья Европейского Суда, исполнявший в моем судебном деле обязанность Судьи-докладчика Европейского Суда.
Адрес упомянутых лиц: Counsil of Europe F - 67075 Strasbourg Cedex.
3.1. Правовые основания для моего обращения к Tribunal Grande Instance: 3.1. Европейская Конвенция является частью правовой системы Республики Франция. 3.2. Статья 17 Конвенции: «Ничто в настоящей Конвенции не может толковаться как означающее, что… какая
либо группа лиц или какое либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на упразднение прав и свобод, признанных в настоящей Конвенции, или на их ограничение в большей мере, чем это предусматривается в Конвенции». 3.3. Статья 53 Конвенции: «Ничто в настоящей Конвенции не может быть истолковано как ограничение или умаление любого из прав человека и основных свобод, которые могут обеспечиваться законодательством любой Высокой Договаривающейся Стороны или любым иным соглашением, в котором она участвует». 3.4. Статья 13 Конвенции: «Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве». 3.5. Преамбула Конвенции: «Правительства, подписавшие настоящую Конвенцию,… принимают во внимание Всеобщую декларацию прав человека, провозглашенную Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций 10 декабря 1948 года». 3.6. Статья 6 Всеобщей декларации прав человека 1948 года: «Каждый человек, где бы он ни находился, имеет право на признание его правосубъектности». 4. Перечень и состав предполагаемых уголовных преступлений. 4.1. Сокрытие документов и фальсификация фактов по моему судебному делу в Европейском Суде. 4.1.1. Шесть взаимосвязанных судебных дел рассматривались в России около трех лет. Согласно правилу Конвенции о 6-месячном сроке (Статья 35 Конвенции) я должен был последовательно представлять эти судебные решения в Секретариат Европейского Суда. Представляя очередное Дополнение № 5 к своей жалобе, я не заявлял, что мои судебные дела в России завершились. Напротив, из Дополнения № 5 следовало, что судебные дела внутри России продолжаются, и вероятно ожидать Дополнение № 6. Тем не менее, кто-то из указанных лиц Секретариата направил мою незаконченную жалобу (без Дополнения № 6) в Комитет как законченную. В результате Комитет Суда признал жалобу неприемлемой. Причина - преднамеренная торопливость клерка Секретариата. 4.1.2. Решение о неприемлемости вынесено Комитетом Европейского Суда якобы 29 апреля 2005, г-н Кесада написал мне об этом решении письмо якобы 19 мая 2005, получил же я его 31 мая 2005 (приложение 1). Но я сдал на почту свое Дополнение № 6 к жалобе 18 мая 2005 (приложение 2). Поэтому вполне вероятно, что кто-то из России мгновенно сообщил в Европейский Суд о моем письме от 18 мая, чтобы на следующий день мне было написано письмо о неприемлемости от 19 мая. Причем о событии якобы 29 апреля. Хотя промедление в 20 дней между решением Комитета и уведомлением об этом решении абсолютно ничем не оправдано, так как это письмо - трафарет, в который нужно только вставить имя заявителя. Такие письма Секретариатом Суда ежедневно рассылаются десятками. Значит, ждать 20 дней не имело смысла. Тем более что мое письмо с Дополнением № 6 от 18 мая как бы инициировало письмо о решении Комитета от 19 мая, каковое должно было быть отправлено еще 29 апреля. Но факт связи даты моего письма от 18 мая и письма Секретариата от 19 мая может показаться домысливанием, если бы не следующие факты. 4.1.3. Мое Дополнение № 6 где-то «потерялось», до Страсбурга якобы не дошло. Вместе с письмом «потерялось» и почтовое уведомление о вручении Секретариату этого письма. Но мне известно, что именно в Секретариате Суда отрывается скрепленное с письмом уведомление и именно Секретариат сдает его на почту Франции для возврата мне. Я написал в Секретариат 11 июля 2005 письмо (приложение 3), в котором в частности, говорится: «Верните мне почтовое уведомление…». В ответном письме от 29 июля 2005 (приложение 4) - ни подтверждения о получении моего письма от 18 мая, ни объяснений по поводу «потери» почтового уведомления. Причем ответ «за» Юридического референта Наталию Брейди подписан кем-то неизвестным. 4.1.4. Я возбудил на Почте России розыск своего письма от 18 мая с Дополнением № 6 и почтового уведомления. Почта России 26 сентября 2005 сообщила мне: «…по сведениям Почтовой службы Франции международное почтовое отправление № 10400064460203 выдано адресату 31 мая 2005» (приложение 5). 4.1.5. Первый обман: представление Комитету моей жалобы в незаконченном виде. В результате Комитет принял неадекватное решение по моей жалобе № 35993/02 SINYUKOV v. Russia. Это может быть представлено как случайность. Но есть и повторный обман Комитета - не предоставление Комитету полученного Дополнения № 6. Ибо Комитет должен был по факту моего Дополнения № 6 возвратиться к моему досье и пересмотреть свое предыдущее неадекватное решение. И я 10 июня 2005 настаивал на этом перед Секретариатом (приложение 6). Но Секретариат делает вид, что вообще не получал от меня Дополнение № 6, хотя он его несомненно получил. Налицо третий обман, уже меня, якобы в неполучении моего Дополнения № 6. Три обмана подряд, совершенные кем-то из указанных клерков Секретариата при исполнении ими своих служебных обязанностей, уже не может быть случайностью. Значит, это - преднамеренность. Кому это выгодно? - России. Кто это осуществляет? - кто-то из прямых ставленников России в Суде, одной из сторон по судебному делу. Поэтому мое предположение о мгновенной связи какого-то чиновника из России 18 мая 2005 с чиновником от России в Страсбурге получает косвенное подтверждение, ибо не может быть четырех уже случайных совпадений в преднамеренном обмане, результатом которого явилось неадекватное решение Комитета Европейского Суда. Поэтому указанный ряд обманов является уголовным преступлением на территории Франции и его необходимо расследовать. 4.1.6. Но и указанные выше Судьи Европейского Суда, и Его Председатель несут за это ответственность. Секретариат Суда не является исполнителем права. Именно Судьи и Председатель нанимают клерков Секретариата для услуг себе. Указанные клерки Секретариата обманывают нанимателя, Суд. Указанные клерки Секретариата обманывают меня, субъекта права. Ответственность за своих клерков ложится на этих Судей, обязанных контролировать действия нанятых Ими клерков. Значит, указанные Судьи не «обладают самыми высокими моральными качествами», которыми должны обладать согласно Статье 21 Конвенции. 4.2. Преднамеренное нарушение пункта 1 статьи 45 Конвенции кем-то из указанных лиц. Этот пункт гласит: «Постановления, а также решения о приемлемости или неприемлемости жалоб должны быть мотивированными». 4.2.1. Упомянутый С. Кесада, клерк Секретариата, написал мне 19 мая 2005 упомянутое письмо о «неприемлемости жалобы» (приложение 1) «от имени Комитета» Судей. В этом письме г-на Кесады требование пункта 1 статьи 45 Конвенции выражено следующими словами: «Европейский Суд в составе Комитета… принял решение… объявить… жалобу неприемлемой, поскольку она не отвечает требованиям, изложенным в Статьях 34 и 35 Конвенции». 4.2.2. Статья 34 Конвенции декларирует: «Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой другой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней». 4.2.3. Моя жалоба гипотетически могла «не отвечать» следующим «требованиям» этой статьи: 1) я написал не «индивидуальную жалобу»; 2) я не «физическое лицо»; 3) я не «неправительственная организация»; 4) я не «группа частных лиц»; 5) я ничего «не утверждаю» в своей жалобе; 6) я не «жертва» чего бы-то ни было; 7) я - жертва, но не Высокой Договаривающейся Стороны; 8) я - жертва Высокой Договаривающейся Стороны, но подобные жертвы не «признаны в Конвенции или в Протоколах к ней». И так далее. Я указал в своей жалобе нарушение 12 статей Конвенции, значит, к 8 упомянутым пунктам надо прибавить еще 12, итого 20 возможных причин. 4.2.4. Я оспорил в своей жалобе 6 окончательных решений российских судов, Верховного Суда, Конституционного Суда, итого 8, плюс 2 суда по вновь открывшимся обстоятельствам, всего 10. В двух инстанциях, поэтому всего 20 судебных процессов. 20 судебных процессов надо умножить на указанные 20 возможных причин, итого 400 возможных причин «не отвечать требованиям статьи 34 Конвенции». Уместен вопрос: что же я нарушил конкретно из 400 возможностей нарушить? Г-н Кесада на этот вопрос не отвечает. Значит, по нарушению мной статьи 34 Конвенции нет конкретной «мотивировки». Значит, г-н Кесада нарушил пункт 1 статьи 45 Конвенции. Или он не понимает этого? Но он же юрист, значит, понимает. А если понимает и нарушает, то он совершает преступление с заранее намеченной целью. 4.2.5. Эта заранее намеченная цель в его указанном письме от 19 мая 2005 (приложение 1) объявлена мне так: «…решение не подлежит обжалованию..., Секретариат не в состоянии предоставить дополнительную информацию…, Секретариат не в состоянии вести дальнейшую переписку в отношении данной жалобы. Суд не будет направлять Вам каких-либо дополнительных документов, относящихся к жалобе. Досье по данной жалобе будет уничтожено». Все это можно представить так: «Я, Кесада, нарушаю Конвенцию с целью, чтобы Вам, Синюков, отказать в праве на защиту Конвенцией. Я так хочу, хотя я и не Судья Европейского Суда. Я выше Судьи, я - Бог». 4.2.6. Перейдем к Статье 35 Конвенции. Она предусматривает в части условий приемлемости: 1) «когда были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты»; 2) «в течении шести месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу»; 3) «если жалоба не является анонимной»; 4) «если еще не была рассмотрена Судом»; 5) «если она не является предметом рассмотрения другого международного разбирательства». Г-н Кесада не указал, какое/какие именно из этих «условий» я нарушил, и в чем именно состоят нарушения. Значит, он вторично нарушил пункт 1 статьи 45 Конвенции. При этом я - не юрист, но это вижу, а г-н Кесада - юрист и этого якобы не видит. Не видит ежедневно на протяжении длительного времени? 4.2.7. Поэтому я обратился письмом от 10 июня 2005 к непосредственному руководителю г-на Кесада, к Грефье Суда Paul Mahoney, в котором все это изложил и потребовал уже от Грефье устранить нарушения пункта 1 Статьи 45 Конвенции (приложение 6). «За» Грефье Пауля Махонея мне 23 июня 2005 ответила якобы Наталия Брейди, хотя подписался за нее какой-то неизвестный субъект. При этом, ни единым словом в «ответе» не упоминаются мои законные требования, будто там их вовсе нет, а говорится то, о чем я вовсе не просил. Другими словами, я указал на нарушение Конвенции одним клерком Секретариата Суда, мне как бы отвечает другой, не установленный клерк. При этом анонимный клерк вновь делает вид, что не понимает ясно изложенную мысль. Это - факт преднамеренного упорства в нарушении Конвенции и, значит, уголовное преступление. 4.2.8. А что же предпринимают сами упомянутые Судьи? Если они «не знают» о нарушении Конвенции своими подчиненными клерками, то вина ложится на них. Если они знают, но ничего не предпринимают, то их вина удваивается. И я вновь ссылаюсь на Статью 21 Конвенции: указанные Судьи не «обладают самыми высокими моральными качествами», которыми «должны обладать». 4.3. Вспомогательный персонал Суда, не наделенный Конвенцией правом совершать правосудие, тем не менее, от своего имени совершает «правосудие» Европейского Суда, ничем не подтверждая факта участия в нем Судей Европейского Суда. Налицо преступный сговор между Судьями, включая Председателя Суда, и клерками Европейского Суда. Это видно из следующего. 4.3.1. До 01 ноября 2003 в Правиле 53 Регламента Суда не было фразы «Истец должен быть информирован относительно решения Комитета письмом». То есть, неоспоримо следовало, что заявителю должно быть представлено само решение Комитета. Иначе Европейское правосудие не могло считаться законченным. С введением этой фразы в Правило 53 Регламента, Европейские Судьи отделили себя от заявителя непроницаемой стеной. И эта стена - клерки Секретариата. Теперь не Суд, а не наделенные никакими судебными полномочиями, безответственные, клерки Суда пишут заявителю от своего имени то, что обязаны писать от своего имени Судьи. Но это невообразимо, исходя из основы правосудия и элементарной логики. Иначе «правосудие» может отправлять консьерж Суда, электрик Суда и так далее. Налицо преступный замысел и его осуществление. 4.3.2. Так как Судьи Комитета обязаны зафиксировать свое решение на бумаге, то не имеет никакого смысла переносить это решение в письмо от имени клерка Суда. Гораздо проще представить заявителю решение Комитета, как это принято в любом другом суде на Земле. Но с 01 ноября 2003 клерк, опираясь на указанную, новую фразу Правила 53 Регламента, не высылает документ Комитета Суда, который должен уже иметься в его распоряжении. Вместо этой элементарной работы: вложить в конверт готовое решение Комитета Судей, написать на конверте адрес и сдать письмо на почту, клерк сам себе создает дополнительную, никчемную работу, интерпретируя решение Суда в своем личном письме. Это немыслимо, но делается, значит, в этом есть какой-то тайный смысл. 4.3.3. Получив от клерка Суда С. Кесада абсолютно немотивированное письмо о неприемлемости моей жалобы (мой пункт 4.2), я направил в Суд пять писем. Два письма Грефье П. Махонею (приложения 3 и 6), аналогичные письма Судье Ф. Тулькенс и Судье С.Ф. Йебенс (приложение 7), письмо Председателю Суда Л. Вильдхаберу (приложение 8). Все пять писем получены Европейским Судом, уведомления о вручении имеются (приложение 9). Ни один из указанных Судей Европейского Суда мне не ответил. Я не могу себе представить, чтобы Судьи, получив неотразимые аргументы, не стали на них отвечать. Значит, они мои письма не получили от клерков Секретариата. Но они и не захотели бы их получить, так как доводы в письмах неотразимы. Налицо ситуация: ответственные по своему статусу Судьи якобы не знают о моих письмах. Безответственные по своему статусу клерки Суда дважды чисто механически «отвечают» на мои письма, ни единым словом не касаясь сути моих писем (приложение 4, два письма), примерно так: «Письмо, в котором ты требуешь соблюдать закон, я не получил». Или вовсе, преступно, не отвечают. 4.3.4. Ссылаюсь на предыдущие мои пункты 4.1 и 4.2, которые доказывают, что упомянутые клерки Европейского Суда обманывают Суд и заявителей, то есть лгут, уничтожают письма заявителей, преднамеренно не отвечают на предельно четко и совершенно понятно поставленные вопросы. Другими словами, прямо нарушают закон. Это все может происходить из-за природной и всеобщей (в пределах указанных имен) аморальности клерков Секретариата. Из-за своей аморальности клерки могут не мотивировать или искажать мотивировку решения Комитета Суда в своих «письмах». Только почему сами Судьи Европейского Суда помогают своим клеркам нарушать закон и даже заведомо толкают их на нарушение закона своим «новым» Регламентом? 4.3.5. Потому, что именно Судьи внесли в Регламент Суда провокационную фразу об «уведомлении заявителя письмом» клерка вместо представления заявителю самого судебного решения. Эта фраза совершенно несовместима с основами правосудия и здравым смыслом, как показано выше. Именно Судьи заставили своих клерков упомянутой фразой интерпретировать свои решения. Почему? Я думаю потому, что Судьи этим переносят свое бесчестие, которое может привести к отставке по Статье 24 Конвенции, на своих «вассалов». Это ведь еще со Средневековья известно. В результате решения Комитетов - тайна для всех, даже для заявителя, охраняемая тщательнее, чем тайна спецслужб. Между заявителем и Судьями - стена, наподобие разрушенной Горбачевым Берлинской стены. 4.3.6. Кроме того, надо все же иметь в виду, что именно Судьи нанимают на работу клерков. Поэтому клерки находятся в подчинении Судей. Но не до такого предела, чтобы явно нарушать Конвенцию по желанию Судей? Ибо клерки - такие же юристы, как и сами Судьи. Поэтому они могут и должны воспротивиться включению в Регламент обсуждаемой «поправки» насчет «уведомления письмом» вместо самого решения суда. Ведь клеркам проще отправить заявителю решение Комитета. Поэтому клерки должны сказать Судьям: «Вы хотите, чтобы мы брали на себя Вашу ответственность? Но это имеет цену. Только тогда мы вступим в эту игру». Ни один клерк Секретариата публично не воспротивился как бы идиотизму, и безропотно стал брать на себя вину Судей. Взамен получил возможность безнаказанно нарушать Конвенцию вдобавок и от своего имени. 4.3.7. Поэтому налицо сговор Судей с клерками Секретариата о преднамеренном нарушении основы правосудия. Ибо ни один суд в мире, исключая Европейский Суд, не изобрел для себя такое «правило», такой «закон», чтобы не исполнять до конца свои обязанности, переложив их на безответственных и почти случайных людей. Так как согласно Статье 25 Конвенции «У Суда имеется Секретариат, права, обязанности, и организация которого определяются Регламентом Суда. Суд пользуется услугами правовых референтов». Так как согласно пункту «d»статьи 26 Конвенции «на пленарных заседаниях Суд принимает Регламент Суда». Сговор состоялся и дал свои плоды беззакония. 4.4. Указанные лица Секретариата Суда, пользуясь полученной от Судей вседозволенностью, отменяют пункт 1 статьи 6 Конвенции в части публичности Суда, пункт 2 статьи 40 Конвенции в части доступа к документам Суда, пункт 1 статьи 40 Конвенции в части открытости заседаний. 4.4.1. Пункт 1 статьи 6 Конвенции гласит: «Каждый … имеет право на… публичное разбирательство…, судебное решение объявляется публично…». Ограничения этого права несущественны для дела об изъятии моей собственности, чтобы я их приводил. Кроме того, мне не представлено в письме г-на Кесады (приложение 1) никаких сведений о запрете «публичности» Судом. И я сам такой просьбы никогда не высказывал. Пункт 2 Статьи 40 Конвенции: «Доступ к документам, переданным на хранение в Секретариат, открыт для публики, если Председатель Суда не примет иного решения». 4.4.2. Судьи «на основании» этих требований Конвенции внесли в Регламент Правило 33: «1. Доступ ко всем документам, переданным на хранение в Секретариат в связи с жалобой, за исключением приобщенных к делу в рамках переговоров о дружественном урегулировании, предусмотренных правилом 62, является открытым, кроме случаев, когда Председатель ПАЛАТЫ, по основаниям, изложенным в пункте 2 настоящего правила, примет иное решение либо по своей инициативе, либо по требованию стороны или любого другого заинтересованного лица. 2. Доступ к документу или какой-либо его части может быть ограничен по соображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению ПАЛАТЫ, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия. 3. Любое требование о соблюдении конфиденциальности, выдвинутое согласно пункту 1 настоящего правила, должно быть мотивированным и указывать, следует ли закрыть доступ к документам полностью или частично. 4. Вынесенные ПАЛАТОЙ постановления и решения являются общедоступными. СУД ПЕРИОДИЧЕСКИ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ОБЩЕСТВЕННОСТИ ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ О РЕШЕНИЯХ, ПРИНЯТЫХ КОМИТЕТАМИ В СООТВЕТСТВИИ С ПУНКТОМ 2 ПРАВИЛА 53» (выделение - мое). 4.4.3. Трижды выделенное мной слово «Палата» в Правиле 33 Регламента исключает распространение требований указанных статей 6 и 40 Конвенции на заявителей, представленных своими жалобами перед Комитетами Суда. Так как речь идет исключительно о Палатах. Но Комитеты объявляют «неприемлемыми» и отклоняют не менее 90 процентов жалоб. Другими словами, 90 процентов заявителей отныне не защищены в самом Европейском Суде от произвола этого Суда Статьями 6 и 40 Конвенции. Я не могу себе представить, чтобы Судьи, принявшие Регламент, этого не понимали. Значит, произвольная отмена Судьями этих статей Конвенции для жалоб, представленных перед Комитетами, - преднамеренная. Значит, это - уголовное преступление. Ибо, как еще можно назвать отмену Судом действующего Закона (Конвенции)? 4.4.4. Предыдущий вывод дополнительно подтверждается последним выделенным мной предложением относительно пункта 2 Правила 53. Другими словами, документы Палат и Большой Палаты являются публичными и общедоступными, а документы Комитетов, - абсолютная тайна. Кроме того, я имею право сейчас утверждать (получив вместо решения якобы Комитета письмо клерка Секретариата, и уже зная, что клерки Секретариата нарушают закон (мои пункты 4.1 - 4.3)), что решение о неприемлемости жалобы вынесено отнюдь не Комитетом, а исключительно - клерком Секретариата. Тем более что на мои неоднократные просьбы о представлении мне Заключения Судьи-докладчика и Протокола заседания Комитета - отказано преступным молчанием в ответ на мои просьбы. Значит, во-первых, этих документов нет в природе. Ибо мои просьбы были бы удовлетворены, так как клерку нет причин оставлять ответственность на себе, если ее можно перенести на Комитет. Во-вторых, если клерк берет «ответственность» на себя без фактической, юридической ответственности, налицо сговор между Судьями и клерками Секретариата. 4.4.5. И вообще, что такое «общие сведения о решениях, принятых комитетами»? Если этот «термин» не конкретизирован, расплывчат до бесконечности. Под ним можно понимать все, что угодно. Например, поступило 1000 жалоб, из них 900 - в корзине для мусора. 4.4.6. Я понимаю, что указанные Судьи согласно пункту «d»статьи 26 Конвенции «на пленарных заседаниях приняли Регламент Суда». Вопрос в том, можно ли это делать, заведомо нарушая Конвенцию, совершая уголовное преступление? 4.4.7. Я понимаю, что «права и обязанности Секретариата Суда определяются Регламентом Суда». Только ведь клерки Секретариата - дипломированные юристы, поэтому они знают закон, и даже принуждение Регламента на нарушение закона не может оправдать их персональное, добровольное нарушение закона. Во всяком случае, даже попытки со стороны клерков Секретариата отказаться нарушать закон - нет. 4.4.8. Из этого следует, с учетом выше изложенного, что существует не только разовый сговор указанных Судей и клерков Секретариата Европейского Суда нарушать Конвенцию, но и постоянное «содружество» в этом деянии. А это уже нельзя представить иначе как устойчивое преступное сообщество. 4.4.9. То, что изложено выше по данному пункту 4.4, относится к контролю общества над деятельностью Европейского Суда, но я-то - не «общество», я - заявитель, сторона судебного процесса. И даже от меня истинное решение Комитета, изложенное на бумаге - тайна. Не говоря уже о «материалах дела», таких как Заключение неизвестного Судьи-докладчика по моему собственному досье и протокол заседания Комитета по моему судебному делу. Вместо них - пустая бумажка совершенно безответственного клерка Суда. Это трудно себе вообразить. Ни в одном суде мира такого не существует, чтобы полный текст решения суда был тайной для стороны процесса. Поэтому авторам Конвенции даже не могло прийти в голову, чтобы запретить в Конвенции не выдачу на руки заявителю решения Комитета: весь мир смеялся бы, если бы они это написали. И Европейские Судьи воспользовались этим «пробелом» в Конвенции. Но это же несовместимо с Их «высокими моральными качествами» по Статье 21 Конвенции. Поэтому я вынужден процитировать Суду Статью 6 Всеобщей декларации прав человека, которую Конвенция «принимает во внимание»: «Каждый человек, где бы он ни находился, имеет право на признание его правосубъектности». Я лишен конкретными Судьями Европейского Суда правосубъектности, как сторона процесса. 4.5. Заявитель, жалоба которого отвергнута Комитетом, - дискриминирован по сравнению с заявителем, жалоба которого достигла Палаты или Большой Палаты, и уже Ими признана «неприемлемой» и отвергнута. Палата и Большая Палата «на любом этапе рассмотрения жалобы» могут объявить жалобу неприемлемой, уже после того, как Комитет объявил ее приемлемой и передал в Палату или в Большую Палату. В таком случае заявителю выдается мотивированное решение Палаты или Большой палаты о неприемлемости, документы доступны общественности (см. начало моего пункта 4.4). Но точно такое же решение о неприемлемости, постановленное Комитетом (притом еще неизвестно, им ли оно вынесено на самом деле?), лишено того же самого. Другими словами, одни и те же Судьи (а всего вернее, клерки Суда) одного и того же Суда совершенно по-разному относятся к двум разным субъектам прав, защищенных Конвенцией. Это просто невообразимо, если прочитать Статью 14 Конвенции, которая гласит: «Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации… по любым признакам». Указанная дискриминация относится к «любым другим признакам». И это есть вопиющее нарушение Конвенции указанными конкретными лицами Суда, совершившими в связи с этим уголовное преступление. 4.6. Судья Ковлер (от России) с точки зрения этики Судьи согласно Статьям 21 (цитировалась, см. мой пункт 4.1.6) и 27 Конвенции не мог участвовать в Комитете по рассмотрению моей жалобы (на Россию), но он участвовал. Статья 27 Конвенции гласит: 1. «…Суд образует комитеты в составе трех судей, Палаты в составе семи судей и Большую Палату в составе семнадцати судей. Палаты Суда на определенный срок образуют комитеты». 2. «Судья, избранный от государства, являющегося стороной в деле, является ex-officio членом Палаты и Большой Палаты…». 4.6.1. Я уверен, что авторы Конвенции не по забывчивости не включили Судью от Страны-ответчика в состав Комитета ex-officio, а только - в состав Палаты и Большой Палаты. Ибо в «тройке» Комитета Судье от Страны-ответчика как знатоку внутреннего права и языка легче повести за собой остальных двух членов Комитета, чтобы получить «единогласие». Они психологически вынуждены учитывать мнение Судьи - представителя Страны-ответчика. Они отдают предпочтение его личному пониманию сути жалобы. Так как вправе думать, что этот Судья, избранный от Страны-ответчика, «действует в личном качестве» (§ 2 статьи 21 Конвенции), а не как представитель Страны-ответчика. 4.6.2. Поэтому сам Судья Ковлер должен был сделать над собой усилие, чтобы избежать участия в Комитете по моей жалобе и тем самым показать свои «самые высокие моральные качества», как того требует от него Статья 21 Конвенции. Кроме того, в известных мне жалобах, объявленных Комитетами неприемлемыми, Судья от Страны-ответчика в состав Комитета не входил. Везде, кроме моей жалобы. Это наводит на подозрение в неэтичности Судьи Ковлера, каковое не может быть оставлено без внимания. 4.7. Судья Ковлер (от России) не мог участвовать в Комитете по рассмотрению моей жалобы согласно требованию пункта 2 Правила 28 Регламента Суда. Но он этим требованием пренебрег. Это требование звучит так: «Судья не вправе принимать участие в рассмотрении какого-либо дела, в котором: (а) он или она имеет личный интерес в деле, включая… также, если существуют любые отношения зависимости судьи от любой стороны по делу; <…> (e) имеются любые иные причины, наличие которых позволяют с учетом принципа разумности сомневаться в его или ее независимости или беспристрастности». 4.7.1. Судья Ковлер участвовал, мог участвовать или мог быть солидарен с судьями, сообществом судей и судебными структурами города Москвы для получения незаконных личных и корпоративных благ и льгот лично от мэра Москвы Лужкова (приложение 10). 4.7.2. Между тем, по всем 6 судебным делам, представленным Европейскому Суду в моей жалобе, моей противной стороной является мэр Москвы Лужков и лично ему подчиненные структуры правительства Москвы. Поэтому Судья Ковлер должен был уже вторично поступить согласно правилу 28 Регламента, взяв самоотвод в Комитете. Но он этого не сделал. 4.8. Исходя из моих пунктов 4.6 и 4.7, я обоснованно подозреваю, что Судья Ковлер преднамеренно не воспользовался своим правом по Статье 27 Конвенции и Правилом 28 Регламента Суда, пренебрег требованием Статьи 21 Конвенции. Для того чтобы использовать свое преимущество в знании русского языка и российского права для формирования неверного «единогласного» представления о жалобе у остальных двух Судей Комитета. И это является прямым нарушением закона, каковым для Судьи Ковлера является Конвенция и Регламент Суда. 5. Я понимаю, что указанные Судьи Европейского Суда защищены Статьей 51 Конвенции («Судьи при исполнении своих функций пользуются привилегиями и иммунитетами, предусмотренными Статьей 40 Устава Совета Европы и в соглашениях, заключенных на ее основе»). Но это не означает, что указанные Судьи в личном качестве могут нарушать Конвенцию на территории Французской Республики. 6. Что касается указанного персонала Секретариата Европейского Суда, то он в своих действиях полностью подотчетен на территории Франции законам Франции, составной частью которых является Конвенция. 7. В Статье 53 Конвенции сказано: «Ничто в настоящей Конвенции не может быть истолковано как ограничение или умаление любого из прав человека и основных свобод, которые могут обеспечиваться законодательством любой Высокой Договаривающейся Стороны или любым иным соглашением, в котором она участвует». Поэтому я вправе рассчитывать на расследование указанных уголовных преступлений в отношении Конвенции, совершенных на территории Французской Республики. С настоящим заявлением я не отправляю указанные в тексте приложения 1 - 9, каковые всего лишь доказывают то, что написано в тексте. Поэтому в случае, если по настоящему письму будет принято решение о расследовании фактов уголовного преступления, приложения 1 - 9 будут незамедлительно представлены, как почтой, так и по E-Mail. С уважением, апрель 2006, Борис Синюков
На это письмо, кроме кучи разных болванов, мне ответил лично Ковлер (Anatoly Kovler). Вот его ответ с форума http://forum.yurclub.ru/index.php?showtopic=118925&st=60 13.04.2006 - 9:27
Уважаемый господин Борис Синюков!
Сообщаем, что Решение о неприемлемости в отношении Вашей жалобы вынесено Комитетом Европейского Суда 29 апреля 2005 на основании ее явной необоснованности. Так, согласно имеющихся прецедентов ЕСПЧ, оправдано вмешательство в право на уважение собственности в случае соблюдения "справедливого равновесия" между требованиями общего интереса и необходимыми условиями защиты основных прав личности при реализации политики градостроительства. В частности, ранее Суд уже указывал: "В такой сложной и трудной области, как развитие больших городов, Государства - участники Европейской конвенции должны пользоваться широкой свободой усмотрения при реализации своей политики градостроительства" (Sporrong et Lonnroth, 69); "Государства-участники должны пользоваться широкой свободой усмотрения при реализации своей политики градостроительства." (Phocas, 55). С уважением, Anatoly KOVLER. Пришлось этого прожженного подлеца, заседающего в Европейском Суде и прикидывающегося дураком,
вразумлять как малого ребенка на этом же форуме. ГОСПОДИН АНАТОЛИЙ КОВЛЕР (надо полагать, Судья Европейского Суда, участвовавший в упомянутом
им Комитете 29 апреля 2005) НИКОГДА НЕ ЧИТАЛ НИ СТАТЬИ 1 ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОТОКОЛА К КОНВЕНЦИИ, НИ «ИМЕЮЩИХСЯ ПРЕЦЕДЕНТОВ ЕСПЧ». Я это доказываю НЕ г-ну Ковлеру (ему - бесполезно, это примерно как доказывать что-нибудь железной кувалде), я это доказываю вам, господа читатели. Как дважды два - четыре. 1. В решении по делу Иатридис против Греции (25 марта 1999 г.), Европейский Суд подчеркнул, что первый вопрос, который необходимо ставить, это - правомерность, поскольку если вмешательство не было правомерным, оно не могло быть совместимым со ст. 1 Протокола № 1 (ныне этот протокол - Дополнительный). Другими словами, есть ли в России закон, по которому меня можно лишить собственной квартиры? Но г-н Ковлер не знает дела Иатридиса, он знает только дело Спорронг и Лоннрот (Sporrong et Lonnroth, 69), он сам на него ссылается. 2. В делах Спорронг и Лоннрот против Швеции и Джеймс против Соединенного королевства Суд установил следующий прецедент по незыблемому порядку рассмотрения защиты по ст.1: 2.1. Первый вопрос, который должен был решить Суд, имело ли место вообще вмешательство в право собственности по смыслу ст.1. - Да, вмешательство в мое право собственности было. 2.2. Вторым шагом становится решение вопроса о том, может ли такое вмешательство быть юридически обосновано государством. Другими словами, есть ли закон в России, по которому у меня можно изъять собственность? 2.3. Но только декларации того факта, что вмешательство в право собственности преследует законную цель, недостаточно. Такое вмешательство должно также быть соразмерным. 2.4. Было ли соблюдено справедливое равновесие между требованиями интересов общества и необходимыми условиями защиты основных прав личности. Другими словами, Суд сам себе установил этот порядок и отныне не может рассматривать эти пункты от конца к началу без специальной оговорки для каждого такого случая. Впрочем, в моем примере (п.1) по делу Иатридис это - несомненно. Надо задать себе вначале вопрос: есть ли закон? Точнее, «на условиях, предусмотренных законом». Ибо, если нет закона, то нечего времени терять на рассмотрение остальных пунктов. Надо прямо на этом этапе констатировать: Конвенция нарушена. 3. Для моего случая такого закона в России не существует. Ибо российский суд лишил меня имущества на основании статьи 49 (3) ЖК РСФСР, которая требует МОЕГО СОГЛАСИЯ на это самое лишение. Другими словами, российский суд отменил в действующем законе МОЕ СОГЛАСИЕ, или силою своего решения преодолел МОЕ НЕСОГЛАСИЕ, что одно и то же, и в любом случае - произвол. То есть, в судебном решении назван закон, который не мог быть применен без моего на то согласия. Никаких других ссылок ни на какие другие законы России в судебном решении нет. Поэтому Европейский Суд, если он не круглый идиот, на этом месте должен был бы написать: Конвенция нарушена, и поставить точку. Ведь сам же Суд пишет в деле Иатридиса «поскольку если вмешательство не было правомерным, оно не могло быть совместимым со ст. 1 Протокола № 1». 4. Вместо признания этого несомненного факта г-н Ковлер, перепрыгнув пункты 2.1 - 2.3, обращается непосредственно к пункту 2.4, «справедливому равновесию». Поэтому-то я и говорю, причем неопровержимо обоснованно, что г-н Ковлер никогда не читал ни статьи 1, ни прецедентов Суда. 5. Ведь этими своими словами, я их повторю «оправдано вмешательство… в случае соблюдения "справедливого равновесия"…», не упоминая об «условиях, предусмотренных законом», г-н Ковлер отменяет четкое понятие Конвенции «предусмотрено законом». В результате «справедливое равновесие» можно рассматривать в неограниченном правовом пространстве, тогда как «равновесие» не должно выходить из рамок закона. Вот, г-н Ковлер несколько слов из решения ЕСПЧ по делу Литгоу «…ПОСКОЛЬКУ ЗАКОННЫЕ ЦЕЛИ, преследуемые в «интересах общества»…». Видите разницу? У Вас нет упоминания «законных целей», а они должны быть, чтобы перейти к «интересам общества». 6. Я это доказываю словами самого г-на Ковлера «Государства - участники Европейской конвенции должны пользоваться широкой свободой усмотрения при реализации своей политики градостроительства». То есть, отныне по Ковлеру «широкой свободе усмотрения» нет никаких преград, в том числе и возведенных законом страны-участника Конвенции. Значит, г-н Ковлер отменил фразу Конвенции «предусмотренных законом и общими принципами международного права»? Естественно, отменил. Коль скоро он рассматривает ситуацию с конца, с пункта 2.4, не обращая никакого внимания на пункты 2.1 - 2.3 и не учитывая пункт 1 прецедента ЕСПЧ. 7. И после всего этого г-н Ковлер смеет писать о «ЯВНОЙ НЕОБОСНОВАННОСТИ» моей жалобы? Смеет, еще как смеет. Вы же сами только что читали его собственные слова. Только вот как теперь быть с совестью г-на Ковлера? Как быть с его беспристрастностью? Как быть с тем, что он «участвует в Суде в личном качестве» (ст. 21 Конвенции), а не в качестве сомнительного адвоката России? Как быть с его «самыми высокими моральными качествами»? (ст. 21 Конвенции). У Вас один выход, г-н Ковлер, вернее два: или с позором подать в отставку, или приложить усилия для возвращения моего дела на пересмотр. Тем более что я подал заявление в Секретариат ЕСПЧ в порядке «новых относящихся к делу фактов» (пункт b, § 2, ст. 35 Конвенции). Секретариат молчит, я направил письмо - «чего же Вы молчите?». И вновь без ответа. Борис Синюков. После этой публикации моя тема "Как вздернуть Европейский Суд" тут же была удалена модераторами в "Разное", где она и грустит ныне рядом с "Трудностями воспитания домашних любимцев", "Обмороженными бизнесменами" и "Пляжными девушками".
Взгляните сами, если хотите.
|
|||||||||
Он лично распорядился, чтобы его дворня не отвечала дальше на мои любые письма в Европейский Суд.
|
|||||||||
Пока этот файл - пустой. Но сколро здесь будет фамилия и факты. А если не будет, значит лужковская
камарилья предусмотрела и эту возможность. |
|||||||||
