Разрушение института государства – Анархия

 

История вопроса

 

1. Нечто вроде введения

 

Это завершающая стадия моей работы по истории, поэтому для понимания того, что я собираюсь сказать в настоящей статье и последующих статьях этой папки, надо прочитать почти все предыдущие мои труды, так как объяснить их здесь все невозможно, не хватит места.

Итак, государства создали бандиты, казаки-разбойники, или просто казаки. Только не надо их уравнивать с нынешними российскими бутафорскими казаками, они, конечно, наследники тех казаков, только такие примерно наследники, как фауна – наследница флоры. Или все мы – наследники Адама и Евы. Поэтому нынешним казакам не надо все это принимать близко к сердцу, на свой счет. А если вы, многоуважаемые казаки, особенно московские, все-таки примете мое исследование на свой счет, тогда вам надо смириться с тем, что вы – евреи. И ваш многоуважаемый генерал Макашов, не друг ваш, а – враг. Ибо даже двор у вас называется по-еврейски – баз, откуда и произошел «греческий» базилевс (василевс так же как и Арабия = Аравии), хотя он – чистейше еврейский, из Йемена, родины евреев. На первый абзац этой статьи вы, надеюсь, обратили свое внимание.

Для разгона обратите внимание на мою критику безмозглой книжонки Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» в папке «Бог», затем обязательно прочтите то, что находится в нескольких статьях под общим названием «Главный вывод», под номерами. Этого, я думаю, достаточно, но если возникнут дополнительные вопросы, придется читать почти все мои труды, начиная с книги «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории».

Надеясь, что вы последуете моему совету, формулирую самые нужные здесь и сейчас аксиомы, уже не требующие доказательства:

1. Фундамент нынешнего мироздания – прибыльная торговля с заранее рассчитанной прибылью.

2. Сия торговля – первейшее величайшее изобретение человечества, и у него есть групповой автор – торговые племена из Йемена.

3. Прибыльная торговля с заранее рассчитанной прибылью немыслима без:

а) постоянного перемещения, расширенного переселения, охватывания своим влиянием всей Земли;

б) минимального набора слов глобального торгового языка;

в) прейскурантов, векселей и прочих каменных «бумаг», содержимое которых невозможно запомнить, а значит – письменности;

г) достижения консенсуса и связанных с ним коммуникабельности, силы убеждения и прочих черт характера, которые не являются первозданными как голод и любовь и должны быть выработаны;

д) внутренней идеологии торгового племени, объединяющей вкрапленные в других народах атомы этого племени в единое целое, и позволяющей мгновенно идентифицироваться в толпе, в том числе – в толпе народов;

е) интенсивной учебы и совершенствования, впитывания опыта прочесываемых торговым племенем народов.

Все это было создано. В результате торговое племя почувствовало себя среди аборигенов сплошь нобелевскими лауреатами на фоне первоклассников и даже обезьян. Недаром самое обидное пророчество в Талмуде: «Если…,  то вы превратитесь в обезьян». 

4. Все люди, впрочем, как и высшие животные, делятся на честных от природы и нечестных от природы. Для наглядности отправляю вас к фильму BBC «Живая природа» о медведях, о том, как они ловили рыбу на перекате реки во время массового хода лосося. Именно так, как в фильме о медведях, спонтанно появляются честные труженики и воры-бандиты. Генетика здесь – несомненна.

5.  Главная ошибка торгового племени вышла из-за внутриплеменного гуманизма: обнаруженных в своей среде воров-бандитов не убивали, что по тем временам было раз плюнуть, но изгоняли из своей среды. В результате изгои все как один оказывались в среде аборигенов, им просто некуда было больше деваться. И, естественно, становились главарями, собирая вокруг себя дружину. И принимались мстить, одновременно добывая себе средства пропитания и даже процветания.

6. Но это был не единственный источник противостояния в торговом племени. Вторым источником были так называемые цыгане  – тоже часть торгового племени. Узнавание невообразимо разных цен простого обмена (без прибыли) в разных местах на одни и те же вещи было следствием попрошайничества, попрошайничество же – следствие невообразимо трудных жизненных условий окружающей среды в пустыне по сравнению с приморской низиной Индийского океана. И племя пошло двумя путями: одна часть научилась торговать на естественной разнице цен, другая часть продолжала попрошайничать и воровать.

7.  Естественно, грабить легче, чем работать в поте лица. Естественно, что волонтеров из аборигенов изгоям можно набрать сколько угодно, тогда как силы торговцев ограничены. На торговых путях стало слишком неспокойно, торговые фактории пришлось укреплять. И здесь помогло другое торговое обстоятельство. Товар разных видов в разных племенах – случаен, это излишки. Развернутая торговля не могла на это рассчитывать. Потребовалось товарное производство, когда торговец знал, что получит нужный товар в нужном количестве. Началось с заказов, авансом оплаченных, продолжилось организацией на местах цехов, закончилось организацией при факториях производства. То есть, небольшая фактория для жизни и торговли ячейки торгового племени, обнесенная стеной, за стенами стала окружаться посадом, где без всякой защиты жил и производил товары ремесленный люд, специально туда «посаженный». Почти в одночасье этот ремесленный люд стал подспорьем торговому племени в защите, посад тоже огородили, и появился город – совершенно аномальное и даже вредное явление для первобытного мира, так как практически все средства к жизни аборигены добывали на природе, растекаясь по ней равномерно. И даже сегодня любой город вымрет, отрежь его от сельского хозяйства, животноводства, рыбалки и охоты.

8. Непременным условием успешной прибыльной торговли является микроскопически раздробленный торговый ареал, например, от Тихого океана до Волги. С тем, чтобы в любом из атомов этого ареала никто ничего не знал даже о ближайших соседях и, в первую очередь, соседний прейскурант. Если узнают, торговому племени здесь уже нечего делать.

9. Поэтому только сумасшедший торговец додумается объединять эти атомы в государство. Чтобы помереть с голоду.

10. Напротив, бандиты всегда и везде, даже сегодня, стараются подчинить себе, «под свою руку» как можно больше потенциальных данников, земель, со всем, что на них находится. И нынешние транснациональные корпорации именно у них этому научились.

На этом, самом интересном месте, остановлюсь и направлю вас в уже упомянутые работы. Не толочь же мне в ступе воду.

 

2. Мононациональных государств нет в природе

 

Я уже освещал этот вопрос в других своих работах. Здесь мне на этот факт надо только сослаться, чтобы вы поняли, что государство – насильственное соединение несоединимого.

Если в одном только микроскопическом Дагестане имеется сорок народов, а в такой же небольшой Эфиопии – и того больше, о каком мононациональном государстве можно вести речь? В современной Италии соседние ареалы, отстоящие друг от друга в нескольких десятках километров, едва понимают друг друга на «итальянском» языке. Взятые «с потолка» франки (франкские племена), составляющие современную Францию, – абсолютно то же самое. Эти племена «произошли» в головах историков, что не соответствует действительности. В действительности это абсолютно разные народы, объединенные силой разбойников в междоусобной борьбе. О России вообще нечего говорить, здесь двести официально существующих народов фактически нужно поделить еще на десять каждый.

Исторический процесс от Вавилона, Шумера, Египта и так далее – это непрерывный процесс жестокого соревнования торговцев с разбойниками, в котором разбойники победили, подчинив себе торговцев. Но общемировой империи разбойников никогда не достичь. Слишком противоречивы разбойные кланы и противоречие это исходит от их вождей. Таких как Жириновский и его соратники, один из которых не далее как вчера, 29 июля 2005 года на радио «Эхо Москвы» поведал миру ископаемую «истину», что сила решает все, и применение ее не требует оправданий.

 

3. Этап, когда людоедская власть – единственная в мире

 

Она у меня описана неоднократно, подытожу кратко. Вообще говоря, разбойники завоевывали не народы, а – торговцев, проникших в народы и организовавших там прибыльную торговлю и производство товаров, короче – торговые города. И именно это насилие над торговлей в значительной степени отправляло торговое племя все дальше и дальше к горизонту (самар, самаритяне), заставляя торговцев осваивать все новые и новые пространства. Не-самаритяне же оставалась на местах и хитрили с разбойным государством, причем старались попасть в людоедскую власть разбойников и тем самым облегчить себе жизнь. Некоторым из них во власти понравилось больше, чем торговать. Наступила эра создания идеологии государства.

На первых порах, не слишком утруждаясь, прирученные торговцы создали из своей собственной религии ислам, убрав из него равноправие, частное право и избираемый суд и заменив все это безграничным, рабским послушанием разбойным властям, государственным (гражданским) правом и назначенным судом,  с отдачей долгов своим «гражданам» на «том свете».  Потом эта идеология постепенно совершенствовалась с учетом «местных» условий, превратившись в синтонизм, буддизм и так далее.

Отныне разбойники получили власть не только грубой силы, каковой не напасешься на столь огромный народный потенциал, но и  власть идеологии, которая оказалась несоизмеримо эффективнее физической силы. В результате государства росли как грибы. Но вместе с ними росли и амбиции властителей.

Что велел Ленин захватить в первую очередь? Зимний дворец, почту, телеграф, вокзалы. Точно так же в «Вавилонах» всех мастей захватывали столицу, главный торговый город государства. А люди – как трава на захваченном лугу, им все равно, кто их будет жевать, кому подчиняться.

Наконец все немного как говорится «устаканилось», ибо военные силы вошли в противоречие с возможностью удержать завоеванное. Начались простые набеги типа войн Александра Македонского, которые ни к чему стабильному привести не могли и заканчивались со смертью полководца. Становилось ясно, что войной больше ничего не добудешь надолго.

Появились политики, сделавшие ставку не на военные силы, а на модернизацию идеологии. Ее старались сделать привлекательной для народов, но ни в коем случае не меняя ее внутреннюю суть: в «этой» жизни вы – временно, ненадолго, зато в «той» жизни вам всем будет отлично, до предела хорошо и до упора долго. Только слушайтесь без прекословия начальство в «этой» жизни, ведь она скоро закончится, так что недолго вам страдать. Одной из сотен таких новых идеологий было христианство, только оно еще так не называлось.

Исламские властители всполошились, перед ними встала дилемма: или продолжать отвоевывать друг у друга города, или прекратить распри ради всеобщего, добрососедского благоденствия элит при исламе. Разум взял верх, во многом благодаря представителям торгового племени, встроенным во власть.

Наступил всеобщий застой в азиатской формации. Я его подробно описал в других своих работах и все же главное сообщу.  Наиболее предприимчивые и самовластные торговцы стали самаритянами, и пошли туда, где еще не было бандитской власти и самого государства. Оставшиеся в государстве и прирученные бандитской властью торговцы потеряли интерес к прогрессу, было гораздо выгоднее сотрудничать с властью, походя обманывая ее на каждом шагу.  Изменилась суть прогресса, если это можно назвать таким словом. Интенсивный прогресс сменился экстенсивным прогрессом.

Я понимаю интенсивный прогресс как всестороннее развитие торгового племени, необходимое и достаточное условие прибыльной торговли. Впитывание в себя все новых и новых знаний аборигенов, встретившихся на пути расселения, их обработка на более совершенном уровне умственного развития и получение новых качеств прогресса во всех отраслях знаний вообще и технологий в частности. Этому способствовала здоровая конкуренция, частное право и выборность руководителей. Все это было задавлено и регламентировано людоедской властью разбойников – царей государств. И, главное, торговые прибыли были ограничены властью до предела существования самого торгового племени. В результате – прекращение интенсивного прогресса, сиречь – застой. По истории России, которой я посвятил большую часть своих работ, это отчетливо видно.

Экстенсивный прогресс это, вообще говоря, высасывание чего-нибудь до последней капли, например, как высасывают пауки свои жертвы, остается только сухая шкурка. Но так долго не проживешь, ибо колония кровососов растет от хорошего питания, а колония тех, кого сосут, уменьшается, так как ничтожная их часть успевает произвести потомство. Нужен либо мор кровососов от пресыщения, либо медикаментозное ограничение аппетита, либо какая-то микроскопическая часть всеобщего прогресса, направленная на повышение жизнестойкой работоспособности и плодовитости тех, кого сосут.

Жизнестойкая работоспособность заканчивается на очередном ударе кнута смертью «кормильца», так что на этом методе прогресса не разбежишься. Остается плодовитость, только люди ведь не мухи, откладывающие по 20 тысяч яиц. Выход был найден в идеологии всеобщего брака, создании семьи, многоженства, и запрете как разводов, так и абортов. Причем идеология подкреплялась палкой, палка действует радикальнее идеологии, так как сравнительно редко встречаются люди-диссиденты, палка – для них, идеология – для большинства.

Редкие животные составляют моногамные браки, а «видов» людей почти столько же, я рассмотрел это в других своих работах. Поэтому людская семья – это не предопределенная всеобщность, а – почти исключение из всеобщего правила. Недаром в современном мире институт брака дал такую трещину, что ее не заделать никакой религией, включая силовое и идеологическое государственное принуждение. И заметьте, все до одной более или менее крупные религии исповедуют именно этот принцип и готовы за него бороться до потери стыда и совести. Так что мне и доказывать ничего не надо.

Ныне некоторые ученые пытаются доказать, что дескать высокая рождаемость присуща малообразованным народам, попросту дикарям, каковые сосредоточились в Азии, и еще – в Африке. Эта концепция выскочила как черт из бутылки, была разом записана во все книжки и на этом скользком основании продолжает существовать. С Африкой – проще. Там нынешнее расширенное воспроизводство людей связано с привнесением европейской медицины и привнесением же повышенного благосостояния народа, хотя благосостояние заключается всего лишь в возможности не умереть с голоду в самом раннем детстве, чего не было ранее, до прихода туда европейцев.

А вот как быть с Азией? Ученые хотя и замалчивают тот факт, что азиатская культура древнее европейской, но не станут этого отрицать, если их об этом спросить в лоб. Поэтому азиатская плодовитость не соответствует посылу, что она произошла от необразованности. Возьмем ту же Россию. Великий Проходной Двор (см. мои другие работы), Урал, Кавказ, Поволжье показали пик рождаемости как раз в период своего наибольшего развития, которое совпало с Хазарским каганатом и минуло с образованием «святой» Руси, хотя и продолжалось еще по инерции до революции 1917 года. Только я прошу вникнуть в этот смысл культуры, несмотря на то, что в наши дни у России есть атомные бомбы и она «осваивает» космос. Дело в том, что по современным понятиям научно-технического прогресса Россия – одна из немногих самых отсталых стран мира, пытающаяся «догонять Португалию», самую отсталую страну Запада, так как даже говорить о  «догонянии Америки» по Хрущеву ныне даже говорить смешно.

Между тем, во времена Хазарского каганата, Картаусова царства из русских сказок на Южном Урале, Карталы и Караима времен Великой Перми, когда Ханты-Мансийск еще носил еврейское имя Самары, в указанных регионах  был такой расцвет научно-технического и культурного прогресса, каковой Западной Европе еще не снился. И не только выдуманной на бумаге Римской империи еще не было, не было даже еще и Византии.  В Китае, Японии, Индии, Юго-Восточной Азии не было ни одного европейца, они все пока еще сидели на деревьях у себя дома, а в Азии уже начал угасать прогресс, превращаться в экстенсивный прогресс из интенсивного прогресса.

Вот тут-то и образовалась идеологически насильственная семья, где все заботы о потомстве лежали на ней самой, а прибыли от семейного труда текли государству, вернее его хозяевам. Совершенно как на молочной ферме.       

Семья – это, конечно, великое изобретение государства, вернее, его хозяев-разбойников и людоедов, тем более что природное стремление к ней все-таки есть, только едва заметное, называется любовь, которую надо закрепить как можно на длительное время и хотя бы палкой. Любовь из изменчивой как ветер в мае, надо было закрепить в генах. Чтоб гены эти не спящими были и редко просыпающимися, а – постоянно начеку как солдат.  Вот тут и потребовалась идеология-религия для большинства и палка – для диссидентов.

Нравственно-генетическая потребность создавать семью и выкармливать бесконечную череду потомств на потребу государства, во-первых, не быстрое дело, именно поэтому этот феномен проявился много позднее и был затемнен другими привходящими направлениями человеческого «животноводства», рассмотренными мной в других работах. Во-вторых, сам факт института брака и семьи родился не в Европе, а в Азии, притом в самый расцвет азиатского научно-технического прогресса и культуры, после чего они стали хиреть во всех этих странах. И теперь нет туриста, который бы, глядя на чудеса далеких веков, не задавал себе вопроса: как же этот изможденный народ все это мог когда-то создать? А народ отвечает: не знаем.

Автоматическое, никак не зависимое от государства и его правителей расширенное воспроизводство населения с помощью насильственно внедренного брака и семьи наподобие грибницы, которую даже не надо поливать, вконец  развратило разбойников во главе государства. Вы только взгляните на президента Путина. Он ведь занимается только тем, чем хочет заниматься, короче – ерундой, несмотря на то, что вусмерть пьяная страна стоит, пошатываясь, на краю пропасти и «шутит»: вот сейчас свалюсь, вот смеху-то будет!  Кому тут какое дело до научно-технического прогресса и культуры? И только на самом краю пропасти народонаселение, променяв генетически сконструированное предпочтение к семейной жизни на водку, перестало размножаться.

Китай и Индия, хотя и рассмотрены у меня в других работах, имеют одну особенность, и я ее кратко отмечу, ибо настоящий рост их населения, кажется, не имеет причины по моему мировоззрению. Дело в том, во-первых, что в этих странах никогда не было крепких сообществ как в холодной России, созданных женскими кланами. Поэтому семья, созданная насильственно, заняла эту нишу в сознании разрозненных аборигенов. Именно поэтому, получив глоток чисто предпринимательской свободы, семья устремилась поправлять свое благосостояние и завоевывать мир. А социумы России типа патриархальных деревень пошли вразнос как сериесный электродвигатель без нагрузки. Во-вторых, еще не время подсчитывать окончательные китайские и индийские успехи в росте народонаселения. Ведь до времен, предшествующих владычеству там англичан и вообще западноевропейцев, и во времена самого владычества никакого особенного роста не наблюдалось, рост пошел после освобождения от этого владычества. Когда большая часть внутреннего продукта оставалась на месте, а внутренняя национальная политика вообще прекратилась, все силы направились вовне. Наевшись досыта и купив велосипед как предел мечтаний, семьи тут же вспомнят о всех своих застарелых несвободах, созданных государством, и все то, что творится в России, – их такой же удел. Ибо раскачать российский деревенский социум легче, чем китайскую семью, но последствия – одинаковы.

Таким образом, так называемая азиатская формация держится только на возможности эксплуатировать семьи, не вкладывая в них ни копейки. Это здорово похоже на перпетуум мобиле, но вечных двигателей не бывает, это более похоже на Луну, каковая все равно когда-нибудь свалится на Землю. Надо просто подождать, но все живое на Земле имеет нервы. И они не дают покоя.

 

4. Западная формация, вернее, европейская, хотя она – тоже азиатская

 

Ее создал выходец из торгового племени Моисей, происхождением из Медины, откуда пошло по свету частное право, право торговцев. Я ее столько раз уже описал, что повторять мне уже тошно. Главная особенность этой системы управления состоит в том, что никакого управления государством нет, так как нет самого государства, есть только торговое содружество суверенных городов-общин. И главный город как бы столица этого содружества, хотя никаких распорядительно-управленческих функций она не несет, тем более, приказных, как это следует из понятия государства. Разве что чисто академические функции.

Все внутренние и даже внешние проблемы решает суд на основе частного права. При этом так называемое гражданское право входит в это частное право как незначительный элемент, а не наоборот, как в государстве, где гражданское право, право мамы с папой бить своих детей, – основное, а частное право – всего лишь элемент права папы с мамой. Суд гласный, в «древнегреческом театре», за который историки нам ныне выдают этот суд. Судьи выборные, безупречные.

Города управлялись муниципалитетом на основе так называемого «магдебургского права», только  эпитет «магдебургское» приложился к муниципалитету много позднее, когда Козимо Медичи изгнал «древних греков» из Константинополя (Византия), они «изошли» на север Европы и снова начали с нуля. Медичи же, взяв Константинополь, переписал его историю в своей «Новоплатоновской академии» руками Поджо Браччолини и Марселино Фиччино, прибавив к ней «историю» древнего Рима, Римской империи, высосанные из пальца, вернее, собранные как попало из осколков истории Византии и вообще персидско-египетской. Но я забежал вперед.

Такая система управления общественной  жизнью, вообще говоря, является анархией, только это почти матерщинное ныне слово, сделанное таковым государством, надо понимать правильно, а не так как пишут в книжках про анархию конца 19 – начала 20 века.

Из самого смысла корня «арх» следует, что это папа с мамой всецело и без ограничений распоряжаются судьбой своих детей, то же самое делает государство, хотя никакого права на это не имеет в сравнении с родителями. Если живы мать матери и отец отца, то на этом же праве руководят деятельностью своих детей и уже через них руководят внуками. При матриархате была матриарх, при патриархате – патриарх, но это дело длинное и все уже описано мной в других работах. Но как только дети выросли, они плевать хотели на рекомендации папы с мамой, не говоря уже о битье. Но государство никогда не умирает и даже не стареет, вот в чем беда, оно как птица Феникс восстает из пепла. Тем не менее, захватив власть с помощью насилия, а не волеизъявления граждан, государство как самый настоящий бандит не хочет отдавать награбленное, продолжает угнетать и пожирать не им возделанные плоды. Именно поэтому Моисею пришлось искать место, где бандитское государство еще не успели создать, так как сломить государство уже не было никаких возможностей. Место это было – Босфор.

Главное в анархии – возраст гражданина. Как только он вырос, так становился свободным от обязательной родительской опеки, отныне для него был ограничителем свободы только суд. Впрочем, я остановлюсь отдельно на анархии, где приставка «ан» означает отрицание корня и не только в отношении папы с мамой, но и в отношении людоедского государства, у которого нет маминой любви к своим детям.

От  всего этого учения Моисея Козимо Медичи оставил нам только Второзаконие, притом преднамеренно выдав за Второзаконие Первозаконие. Но об этом я тоже устал уже говорить.

Еще Моисей уравнял в правах все религии, сиречь идеологии, отделив их от государства, вернее от муниципии. У него в Византии-городе все храмы, какие только придут в голову, выходили фасадом на одну и ту же главную площадь наравне с гимназией и судом.

Я для того все это кратко обрисовал, чтобы вы не задавали дурацких вопросов, не читая мои другие работы, почему анархия Моисея почти в мгновение ока сосредоточила в себе, перехватив у Азии, весь научно-технический прогресс и так его вознесла, что азиатские государства сильно обеспокоились. И было от чего. Почти все Средиземноморье было во власти безвластия, в описанном роде анархии, которая скрепляла абсолютно все стороны жизни социумов лучше не только насильственного государства, но и лучше цемента. Жили по всему Средиземноморю такие скользкие шарики, касаясь друг друга, исключая будущую Испанию, точнее Арагон, и не тужили. Было очень интересно жить.

Опешившие ближнеазиатские государства слегка проснулись в своих гаремах и направили к Царьграду войска, но не тут-то было, тройные стены были неприступны, а «греческий огонь» слишком горяч. Тогда они направили очередного Иисуса, Ис по-ближневосточному, откуда – ислам. Благо ворота Царьграда для любых идеологий были открыты. Их там побивали не силой, а умом. Но с данным Иc’ой было не совладать, уж очень он был обманчив, примерно как Ленин, со своим «земли – крестьянам, фабрики – рабочим, золото – на сортиры». Пришлось его распять, чтоб люди видели все его вранье на собственном его примере возможности воскресенья, а потом сбросили в Босфор, так и не воскресшего. Это тоже всем было видно, только в «Новоплатоновской академии» все это переписали, «как надо» для католичества, возник Христос.  Ближневосточные государства перестали общаться с Царьградом, примерно как Сталин, спрятавши всю свою страну за железным занавесом.       

 Один Арагон-государство не спал, там скопилось слишком много евреев Первозакония, так сказать государственников, собравшихся плыть за океан, но так и не смогших его переплыть, так как это невозможно даже Колумбу в более поздние времена, только Хейердал это смог сделать уже в эпоху телевидения, дважды чуть не потонув. Но не в этом дело.

Сперва Арагон идеологически завоевал Италию, она у них называлась Карфаген – непреодолимое препятствие перед Константинополем. Точнее: «кар» – нечто длинное, отделяющее, например, водораздел.  «Фаг» – препятствие, погибель, «ген» – делать, рождать. В целом то, что я сказал: трудно преодолимое препятствие. Только это не по-гречески, а по-еврейски. И «Карфаген должен быть разрушен». Разрушили, ибо Моисеевы потомки и последователи, создав идеологическое торговое содружество городов-муниципий Средиземноморья (мифическая «государство-империя» Византия вместо идеологической), просто не учли, что их можно будет перещелкать по одному, как орешки. Ведь они делали такой привлекательной жизнь.

В Италии власть арагонского Сфорца перешла к власти Козимо Медичи Старшего, «отца страны», что равносильно папе римскому. Пока шла эта династическая бойня за право создания католической империи-государства, Константинополь смекнул, что дела его – дрянь, воевать за свою свободу он не собирался. И «греки», то есть эллины (от Элоим – множественное число от Эл – бог, где любой Эл равноправен с остальными Элами) заблаговременно «изошли», примерно в область нынешней Голландии и ближайшей округи, включая юг Скандинавии. Именно голландцы (галланд), примерно во времена торгового покорения Британских островов (англосаксы), сплавали в Америку, из Португалии, что означает порты Галлии. Так что Константинополь купленная за индульгенции из-под печатного станка Гуттенберга «братва» (крестоносцы) Медичи брала уже фактически пустой, с кучкой эллинов в хранилищах «греческих» рукописей. Все это в подробностях у меня описано в соответствующих работах, поэтому замолкаю, упомянув лишь о том, что в конце концов «греки» победили без особой крови католицизм и затолкали его обратно на Апеннины и Пиренеи. И вместе с ним – католическую империю потомков Козимо Медичи, каковая в официальной истории, размноженной в «Новоплатоновской академии» на украденном у Гуттенберга станке, фигурирует под названием «Римской империи германской нации» – дурнее не придумаешь.  

Именно католицизм создал в Западной Европе государства, такие же в точности как в Азии. Но и «греки» не дремали, всячески противодействовали. В результате получился симбиоз соловья с вороной. Но для их описания мне нужна отдельная статья.

Напоследок задам сам себе, ибо вы еще меня не читали, простой вопрос: что лучше, государство или торговля? Вернее, государство или анархия? Разумеется, торговля и анархия, ибо государство – людоед по своей природе.

                                                                                                          31 июля 2005.