Кривосудие Европейского Суда

(роман в письмах)

 

        

«Жалоба № 35993/02  SINYUKOV v. Russia.  Первая Секция

Довожу до Вашего сведения, что 29 апреля 2005 г. Европейский Суд по правам   человека,   заседая    в   составе    Комитета    из    трех     судей  

(г-жа Ф. ТУЛЬКЕНС, Председатель, г-н А. КОВЛЕР и г-н С. Э. ЙЕБЕНС) …принял решение… объявить вышеуказанную жалобу неприемлемой, поскольку она… не содержит признаков нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции или в Протоколах к ней. Это решение…  не подлежит обжалованию….  Суд не будет направлять Вам каких-либо дополнительных документов, относящихся к жалобе, …досье по  …жалобе будет уничтожено…

                                Сантьяго Кесада Заместитель Секретаря Секции».

 

 

Часть VIII

Горох об стену…

и

«Новые, относящиеся к делу факты…»

(Это уже не в пустоту, а – лично к вам..., к каждому)

 

1. Лобовая атака «мегалита»

 

Да, не скоро я стал соображать, получив письмецо от Кесады, примерно как от Кассандры. Это приблизительно как прыгаешь с подстреленного  самолета с парашютом, парашют раскрылся, и купол вас нежно несет к земле, на зелененькую травку, ровненькую, мягкую  и яркую как ковер. Всклокоченная душа ваша почти засыпает…, вы нежнейшим образом касаетесь земли как во сне…,  ноги не чувствуют тверди…, и вы – уже по уши в бездонном болоте, таком красивеньком сверху…, и с новым, внезапным  ужасом вдруг осознаете, что вам  через мгновение  предстоит в последний раз вдохнуть воздуху…

Несколько справившись с потрясением, что в 69 лет не так просто, я … разозлился. А, разозлившись, написал следующее письмо.

To Greffier of European Court of Human Rights

Council of Europe

F – 67075 Strasbourg Cedex France Франция

 

Уважаемый господин Секретарь Европейского Суда,

 

Мое обращение к Вам касается Жалобы № 35993/02 SINYUKOV v. Russia (Синюков против России).

Письмом Заместителя Секретаря Первой Секции Европейского Суда Сантьяго Кесада от 19 мая 2005 года (ECHR-LRus 11.OR(CD1) NAB/OXG/mma)  я уведомлен о Решении Комитета (г-жа Ф. Тулькенс, Председатель, г-н А. Ковлер и г-н С.Э. Йебенс) «объявить указанную жалобу неприемлемой, поскольку она не отвечает требованиям, изложенным в статьях 34 и 35 Конвенции».

При этом из указанного письма неизвестно:

- почему в представленных обстоятельствах 6-ти судебных дел «не содержится признаков нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции или в протоколах к ней»?

- какое из двух ограничений статьи 35 Конвенции я нарушил: неисчерпание внутренних средств правовой защиты, шестимесячный срок, или же – оба эти ограничения  одновременно? 

Поэтому, единственным средством для меня получить ответ на эти вопросы является Экспертиза Судьи-докладчика (§1 Правила 49 Регламента Европейского Суда). Так как именно «в Экспертизе жалобы» Судья-докладчик: 

- «определяет, будет дело рассматриваться Комитетом или Палатой» (§2а).

- выражает свое «мнение» о том, что «материалы, представленные заявите­лем, сами по себе являются достаточными, чтобы можно было прийти к вы­воду о том, что жалоба неприемлема». И именно поэтому «жалоба рассматривается Комитетом» (§2b).

Кроме того, Судья-докладчик «готовит заключения, проекты и другие документы, ко­торые могут помочь Комитету, Палате или Председателю в выполнении своих функций» (§3). То есть, в любом случае, Экспертиза Судьи-докладчика оформляется в виде Заключения.

В письме «За Секретаря Суда» Юридический референт от 13 мая 2003 года (ECHR-LRus 1.1 OC/IA/tsa) уведомил меня, что «Ваша жалоба будет рассмотрена Судом»,   «судебное разбирательство осуществляется главным образом в письменном виде, и у Вас нет необходимости лично присутствовать при рассмотрении, если только Суд не попросит Вас об этом». Европейский Суд не попросил меня о присутствии. Таким образом, как «письменный вид», так и  требование §1 статьи 6 Конвенции в части «публичного разбирательства» остаются в силе.

На основании изложенного прошу Вас  выслать мне по указанному ниже адресу копию Заключения Судьи-докладчика, а также стенографический отчет заседания Комитета по правилу 70 Регламента (§1, b, с). Тем более что данный отчет согласно §4 указанного правила является «официальным материалом Суда».

До исполнения указанной просьбы, заявляю, ссылаясь на §1 (последний абзац) и §2 статьи 37, §1 статьи 45 Конвенции, что требование статьи 28 Конвенции в части отсутствия необходимости «дополнительного изучения жалобы» нельзя считать выполненным. Другими словами, без предоставления мне в письменном виде обоснования (мотивировки) отсутствия необходимости «дополнительного изучения жалобы»  решение Комитета «о неприемлемости» является нарушением §1 статьи 45 Конвенции.

Поэтому фразы указанного письма, «что Секретариат не в состоянии предоставить дополнительную информацию, связанную с рассмотрением жалобы Комитетом, равно как вести дальнейшую переписку в отношении данной жалобы» и «Суд не будет направлять Вам каких-либо дополнительных документов, относящихся к жалобе» – являются нарушением указанных статей Конвенции и правил Регламента Суда.   

Учитывая, что в аналогичных случаях Суд установил «трехмесячный срок» на любые «обращения» после вынесенных решений или постановлений, (например, §1 статьи 43 Конвенции) настоящее письмо прошу считать таким обращением. При этом прошу трехмесячный срок отсчитывать от даты направления мне требуемого документа с учетом обязательства Высокой Договаривающейся Стороны по последнему предложению статьи 34 Конвенции.    

С уважением Борис Прокопьевич Синюков, заявитель, 10 июня 2005 г.

 

Ответ не заставил себя ждать, и был чисто советско-российским типа «шлите апельсины бочками». Вот он.

 

ECHR-L-Rus 11.2                                                    Страсбург, 23 июня 2005 г.

NAB/OXG/mma

Жалоба № 35993/02 (неприемлема)

Sinyukov v. Russia

 

Уважаемый господин,

Подтверждаю получение Вашего письма от 10 июня 2005 г.

Европейская Конвенция по правам человека не предусматривает право на обжалование решения, которым Европейский Суд по правам человека объявил жалобу неприемлемой. Поэтому решение Суда о неприемлемости Вашей жалобы является окончательным.

Также обращаю Ваше внимание на то, что в силу статьи 35 § 2 (b) Конвенции Суд не сможет рассмотреть Вашу жалобу, если она является по существу аналогичной вышеуказанной жалобе и не содержит новых относящихся к делу фактов.

С уважением, За Секретаря Суда Наталия Брэйди, Юридический референт.

 

Письмо в точности соответствует анекдоту, дескать, «письма, в котором ты просишь денег, я не получила». Смотрите сами, как я вразумляю высоколобых международных юристов, вроде малых детей.

 

To Greffier of European Court of Human Rights

Council of Europe

F – 67075 Strasbourg Cedex France Франция

 

Уважаемый господин Секретарь Европейского Суда,

 

Мое обращение к Вам касается Жалобы № 35993/02 (неприемлема) SINYUKOV v. Russia (Синюков против России).

Я направил Вам письмо от 10 июня 2005 года с требованием выслать мне копию Заключения Судьи-докладчика и стенографический отчет заседания Комитета в составе г-жи Тулькенс, Председатель, г-на А. Ковлер и г-на С.Э. Йебенс от 29 апреля 2005 года по моей жалобе. Это требование я исчерпывающе обосновал Конвенцией и Регламентом Суда, и оно не может быть отвергнуто без объяснений. В своем указанном письме я также сделал заявление о трехмесячном сроке от даты вынесения решения Комитетом о неприемлемости.

На указанное письмо я получил ответ от Юридического референта г-жи Наталии Брейди от 23 июня 2005 года. В ответе нет ни единого слова о моем упомянутом требовании. Нет и требуемых мной официальных документов Суда. Весь текст касается только критики моего обращения к трехмесячному сроку и невозможности аналогичной жалобы. То есть, того, о чем я не просил.

Повторяю еще раз: никаких вопросов о жалобе на решение Комитета я не ставил, так как эти вопросы невозможно поставить в принципе в отношении необъясненной ссылки Комитета на статьи 34 и 35 Конвенции.

Повторяю еще раз: в своем письме от 10 июня 2005 года я четко и обоснованно   потребовал выслать мне копию Заключения Судьи-докладчика и стенографический отчет заседания Комитета от 29 апреля 2005 года в отношении моей жалобы. Обоснование в письме представлено и нет нужды его вновь здесь повторять.

Повторяю еще раз: Решение Комитета о неприемлемости жалобы при вопиющем нарушении § 1 статьи 45 Конвенции не может быть действительным, так как это – произвол. Невыполнение моего требования о присылке требуемого без объяснения причин убеждает меня, что мотивировки нет, решение – не основано на Конвенции.

Повторяю еще раз: если нет мотивировки, то нет самого решения о неприемлемости. Поэтому письмо о неприемлемости от 19 мая 2005 года, направленное мне, не имеет юридической силы согласно Конвенции. До даты получения мной мотивировки отказа моя жалоба все еще находится на рассмотрении Европейского Суда.

Поэтому  Досье № 35993/02 не может быть уничтожено в течение года с даты 29 апреля 2005 года. Такой датой может быть только дата представления мне требуемых документов и выполнения в полном объеме условия по § 1 статьи 45 Конвенции.

Второй раз прошу прислать мне требуемые документы Суда. И, кстати, прошу вернуть в мой адрес почтовое уведомление, поступившее в адрес Суда с Дополнением № 6 к Жалобе от 17 мая 2005 года.

                     С уважением  Борис Синюков, заявитель, 11 июля 2005 г.

 

Ну, и что же вы думаете? Наталия Брэйди достала из компьютера свое прежнее письмо, распечатала и отправила мне с новой датой. Слово в слово, буква в букву, будто ее сроду не только не учили читать, но даже и хоть сколько-нибудь соображать, а только – распечатывать и отправлять. Но она же не от себя лично письмо пишет, а «За Секретаря Европейского Суда» – разница большая.  

 

ECHR-L-Rus 11.2                                                    Страсбург, 29 июля 2005 г.

NAB/OXG/mma

Жалоба № 35993/02 (неприемлема)

Sinyukov v. Russia

 

Уважаемый господин,

Подтверждаю получение Вашего письма от 11 июля 2005 г.

Европейская Конвенция по правам человека не предусматривает право на обжалование решения, которым Европейский Суд по правам человека объявил жалобу неприемлемой. Поэтому решение Суда о неприемлемости Вашей жалобы является окончательным.

Также обращаю Ваше внимание на то, что в силу статьи 35 § 2 (b) Конвенции Суд не сможет рассмотреть Вашу жалобу, если она является по существу аналогичной вышеуказанной жалобе и не содержит новых относящихся к делу фактов.

С уважением, За Секретаря Суда Наталия Брэйди, Юридический референт.

 

Подумав немного, я решил написать Судьям Европейского Суда, которые меня судили, воззвать, так сказать, к их судейской совести. Только я не стал писать всей тройке/ Ибо Судья от России г-н Ковлер, я не сомневаюсь, всю кашу с отказом Суда рассматривать мое дело и заварил, каким-то хитрым образом склонив Судью от Норвегии мистера Sverre Erik Jebens и председателя «Тройки», Судью от Бельгии мадам Françoise Tulkens к несправедливому и неправовому (по Конвенции) решению. Поэтому Судье Ковлеру писать было бесполезно. Но ведь мы, россияне так привыкли, что на Западе судьи действительно судьи, а не хрены собачьи, стоящие на задних лапах.

В общем, письмо мое г-же Тулькенс выглядело так.

 

To M-me F. TULKENS, President of Committee of European Court of Human Rights,

Council of Europe F – 67075 Strasbourg Cedex France

 

 

Госпожа Председатель, я обращаюсь к Вам как к Судье в личном качестве.

 

29 апреля 2005 года Комитет под Вашим председательством объявил мою жалобу (№ 35993/02 Синюков против России (Sinyukov v. Russia))  неприемлемой по статьям 34 и 35 Конвенции.  Это  решение невозможно, ибо: 

1. В 6 судебных делах, окончательно рассмотренных в России и представленных Европейскому Суду, я – жертва нарушения многих статей Конвенции. Но здесь я приведу только один пример: хотя бы один раз,  я – жертва по статье 34 Конвенции. В окончательном решении российского суда (приложение 86 к жалобе) записано: «На основании статьи 49³ ЖК РСФСР…

- Выселить Синюковых  из квартиры № 9 дом 16 по ул. Грина в г. Москве (обозначу – квартира А), с предоставлением другого благоустроенного жилого помещения, расположенного по адресу (обозначу – квартира В).

- Прекратить право собственности Синюковой  на – квартира А.

- Предоставить в собственность Синюковой  – квартира В.

- Во встречном иске Синюковых  отказать.

- Жилое помещение – квартира А – перевести в муниципальный фонд города Москвы».

Во-первых, статья 49³ «Жилищного кодекса РСФСР» (ЖК РСФСР) предписывает: «Если дом… подлежит сносу… выселяемым из него собственникам квартир с их согласия предоставляется равноценное жилое помещение на праве собственности либо иная компенсация…».  Нашего «согласия» никогда не было, так как мы подали кассационную жалобу. В ее удовлетворении тоже отказано. Таким образом, национальный суд своим окончательным внутренним решением принудил нас к «согласию». Это невообразимо.

Во-вторых, наша квартира, изъятая судом, не приватизирована, но куплена. Другими словами, статья 49³  ЖК РСФСР написана не для нас.

В-третьих, статья 49³ (вступила в действие 6 июля 1991 года) «Жилищного кодекса РСФСР»  вступила в противоречие со статьей 8 (вступила в действие 21 апреля 1997 года) Федерального закона «Об основах федеральной жилищной политики».  

В четвертых, статья 49³ ЖК РСФСР противоречит §1 статьи 34 Конституции РФ.  

Таким образом, статья 1 Дополнительного протокола к Конвенции в части «никто не может быть лишен своего имущества иначе как … на условиях, предусмотренных законом...» должна вступить в действие.  Мы – жертва по статье 34 Конвенции. Это стопроцентно и неопровержимо. Но Комитет отверг жалобу.

2. Во всех 6 судебных делах, представленных Европейскому Суду, я согласно статье 35 Конвенции:

- исчерпал все внутренние средства правовой защиты (приложение 1);    

- не нарушил 6-месячного срока (приложение 2);

- моя жалоба не анонимна (формуляр жалобы);

- моя жалоба ранее не рассматривалась Судом, она не была предметом другого международного рассмотрения. Другими словами, я не нарушил условия приемлемости по статье 35 Конвенции. Это стопроцентно и неопровержимо. Но Комитет отверг жалобу.

3. Безусловно, это – реальная судебная ошибка Комитета.

Госпожа Председатель, Ваша Честь! Я верю, что Вы любыми доступными для Вас средствами   исправите очевидную судебную ошибку.

Прошу Вас это сделать.

Я не уверен в «машинном» переводе текста, поэтому добавляю оригинал по-русски.

С уважением,  Борис Синюков, заявитель.  Москва, 11  июля 2005 года.

 

Боясь пуще огня «русскую службу» Европейского Суда, которая могла представить г-же Тулькенс неадекватный перевод этого письма, я написал его по-английски, извинившись за «машинный» перевод, и дополнительно представил только что процитированный текст по-русски. То есть, я был стопроцентно застрахован от влияния «русской службы» на г-жу Судью Тулькенс, ибо все Судьи обязаны владеть английским и французским языками согласно Регламенту Суда.

Это же самое письмо на двух языках я направил г-ну Судье от Норвегии Йебенсу, с приложениями, доказывающими мою правоту.

Я не привожу здесь этих приложений, так как приведу их в дальнейшем, в составе своего письма Председателю Европейского Суда г-ну Вильдхаберу.

Кстати, почтовые уведомления о вручении этих моих писем адресатам я получил.

Но ответа на них, увы, я не получил. Поэтому мне плевать, что мои письма не доходят до адресата из Секретариата Суда, главное, что письма в Суд попали. И уж дело Председателя и Судей организовать свой Секретариат так, чтобы Секретариат Европейского Суда не становился выше самого Европейского Суда. Ибо, в противном случае, не нужны там высокооплачиваемые Председатель и Судьи, коль скоро все вопросы решает Секретариат.

Тем не менее, я использовал последнюю попытку и написал письмо самому г-ну Вильдхаберу, Председателю Европейского Суда, с десятью приложениями, на двух языках, по-английски и по-русски. Я, пожалуй, приведу их на обоих языках, чтоб вы сами видели, насколько они соответствую друг другу. Итак.

 

To : Luzius WILDHABER, President of European Court

Council of Europe  F – 67075  Strasbourg  Cedex  France

 

Mister the President of the European Court! I am addressed to You in personal quality.

 

1. The committee of April 29, 2005 has announced unacceptable the petition № 35993/02 Синюков against Russia (Sinyukov v. Russia) under clauses 34 and 35 Conventions. It cannot be understood, as:

1.1. In 6 cases presented to the European Court, I was a victim of infringement of many clauses of the Convention according to clause 34. Here I bring only one fact. Even once I am by a victim (application 1). It can not be by the mistake, it - an arbitrariness, indifference or corruption.

1.2. In all 6 cases presented to the European Court, me:

- Has exhausted all internal remedies of legal protection (application 2);    

- Has not outraged 6-month's term (application 3);

- My petition is not anonymous (data card of the petition);

- My petition was not considered earlier by Court, she was not a subject of other international consideration. To not see all this it is impossible. Therefore refusal under clause 35 is an arbitrariness, indifference or corruption.  

1.3. I never changed the position before Court. Therefore decision of Committee on unacceptability under clauses 34 and 35 - arbitrariness, indifference or corruption.

2. It is impossible to present, that independent and impartial European Court offends against § of 1 clause 45 Convention. But it so.  For the Secretariat has not given the motivation and write to me: " Secretariat be not capable to present the additional information, is equal as to conduct the further correspondence concerning the given petition. The court will not direct you any additional documents" (application 4). On my reference of June 10, 2005 to the Secretary of the European Court (application 5) the author of the letter leaves from the answer to a simple and direct question (application 5_а).

3. I have directed May 17, 2005 to the European Court the application № 6 to my petition. In this application I have written very in detail about infringement by Russia of clause of 1 Additional protocol to the Convention (Application 6 to the present letter). Per day of May 17, 2005 I yet did not know about the decision of Committee from April 29, 2005, as this decision of Committee is directed to me by May 19, 2005. The mail notification of delivery to the European Court of supplement № 6 to my petition from May 17, 2005 has not returned to my address. In other words, at the moment of adoption of the decision the Committee had no my application № 6 to the petition. It badly has affected its decision.

4. The previous item and infringement § 1 clauses 45 Convention show, that at Committee no (there can not be basically) a reasonable motivation founded on the Convention. If the motivation was, she to me would be presented.

5. "The Rule of unanimity" of the Judges of Committee about unacceptability cannot be perceived as "a serious guarantee of the rights of the applicant", for:

5.1. Only Judge - representative of the High Contracting party can perceive the petition as a whole of its original in language of the High Contracting party.

5.2. The representations about essence of a problem at others of the Judges of Committee depend on the conclusion of the Judge - reporter.

5.3. In turn, the Judge - reporter depends on the Legal reviewer, if Judge - reporter is not the representative High Agreeing of the Country - defendant.

Thus, the Judge - representative of the High Contracting party has advantage before others by two Judges of Committee. They are psychologically constrained to take into account opinion the Judge - representative High Agreeing of the Country - defendant. They prefer his personal understanding of essence of the petition. As think, that the Judge - representative of the High Contracting Party  "acts in personal quality" (§ 2 clauses 21 Convention).

6. The question now in, whether acts the Judge - representative High Agreeing of the Country - defendant in personal quality? Whether he neglects a Rule 28 Rules of court in my concrete petition? I consider, that concerning the Judge A. Kovler  objectively there should be doubts. These doubts were not known for his colleagues - judges of Committee at the moment of adoption of the mentioned unanimous decision.

The judge A. Kovler  prior to the beginning job in the European Court participated, could participate or could be solidary with the Moscow community of the judges and judicial structures for receiving the illegal personal and corporate values and privileges from the mayor of Moscow (application 7). Between that, on all to 6 cases definitively solved inside Russia and presented to the European Court in my petition, my opposite party is the mayor of Moscow and personally to him the subordinated structures of government of Moscow. Therefore Judge A. Kovler  should act according to a rule 28 Rules, but he it has not made. Proceeding from this, I am proved I suspect, that the Judge A. Kovler  deliberately has not used a rule 28 Rules to use the advantage in knowledge of Russian for formation of incorrect  "unanimous" representation about the petition at others of the Judges of Committee.

7. The doubtless connoisseur of internal "kitchen" of the European Court  A.A. Tumanov writes in the book "The European Court under the human right " ("Standard", Moscow, 2001, with 156): "The Applicant should be happy, if he managed to pass Committee …".  

7.1. But the happiness has no the relation to justice. Nevertheless, so is written about justice in Committee. The happiness - rare event, therefore justice can not from it depend. For justice there is more precise formula: "if such decision can be accepted without additional study of the petition" (clause 28 Convention).

7.2. My petition because of numerous reconsiderations 6 cases inside Russia contains 242 pages of the text and 204 applications on the average till 5 pages everyone, total more than 1200 pages of the text. I could not use smaller volume, as it would be impossible to prove infringement of clauses 1, 3, 4, 6, 8, 13, 14, 17 Convention, clause  1 of Additional protocol to the Convention, clause 2 of Protocol  4 to the Convention.

7.3. Therefore two Judges of Committee for formation of the opinion about, whether am I by a victim under clause 34 Convention, owe:

- Or to study the text of the petition in adequate translation;

- Or to trust on hundred percents in the Judge - reporter, Judge from Russia and Legal reviewer.

7.4. Considering

- Volume of my petition,

- That per the same day of April 29, 2005 the same Committee has considered not only my petition,

- And also that circumstance, that I, is unconditional - victim under clause 34 Conventions (application 1), 

It is obvious, that two Judges of Committee have entrusted the votes to the third Judge of Committee, Mr. A. Kovler. According to my item 6 to trust him votes it is impossible. 

7.5. To trust the votes to each other - it is absurd. In this case Committee is not necessary, Committee - only screen for the privately-owned decision one the Judge - representative High Agreeing of the Country - defendant. High Agreeing the Country - defendant has at the order many remedies and ways to influence on the Judge. The concrete man has no such remedies and ways. That is the equality of the parties before Court is offended against.

8. Exact following to a principle of a rule of clause 28 Conventions: " if such decision can be accepted without additional study of the petition ", slows down the conveyor of adoption of the decisions by Committees about unacceptability. What it is better for justice? Speed or mistakes? I repeat: absolutely I - victim according to clause 34 Conventions.

9. The committee in the decision on my petition without arguments of the reasons ignores a principle of stability and continuity of the judicial opinion of Court.

For example, concerning the petition № 24077/02 "Gerasimova against Russia" the Chamber has decided: "5. The applicant complains … of the decree … in a part providing transfer to the applicant of the property right to a new flat. The Court believes, that this petition is subject to research under Clause 6 § of 1 Convention and Clause 1 Protocol Number 1. The Court considers, that can not, on the basis of materials of the petition, define an admissibility of the given petition, but, according to a Rule 54 § 2 (b) of the Rules of Court, the State - defendant is necessary to notify on this part of the petition”. 

In my petition the same question is delivered. Nevertheless, the petition is disallowed by Committee without any communications.

10. My God! If it was only one example! "The Double standart" of justice of the European Court on concrete examples: 1) for Russia and 2) for the democratic countries of West is presented in the application 8. It is impossible to understand interpretations of the same Convention for Russia and for West as opposite.

11. I know, that the decision of Committee on unacceptability can not be appealed. Only it is impossible to understand the reason. Why, how I have shown above, actually privately-owned decision the Judge, in which the corruption is visible, can not be appealed? Whereas for the decision of  Chamber the appeal is possible.

12. The committee is called "filtering". He is created for the obvious decisions. For Russia and my petition (1200 pages) the Committee has turned to institute of the not obvious decisions. The apertures in "filter" are so great, that through them all fails, above the filter nothing remains. As a whole it is - "the large policy" or corruption.  The legal reviewer, Judge - reporter and Judge - representative High Agreeing the Country - defendant actually decide a task. But the signatures under the decision are staked by  other people. Really, "to pass Committee it there is - a happiness", but not there is - not a justice.

13. Would be more logical, cheaper and more safe for the applicant, that the petition was announced "unacceptable" by the Judge - reporter personally, instead of Committee. But this decision could be necessarily appealed. Then the Judge - reporter would be really responsible. Today Judge - reporter of the real responsibility does not bear, he has only many authorities.

14. The European Court offends against a fundamental principle of justice: the initial decree can be appealed. The committee has decided, that the Convention is not outraged concerning me, I - not a victim. The motivation to me is not presented, the appeal is impossible. This arbitrariness has no the relation to justice.

15. I repeat: any decision of any authority, not only court, which can not be appealed, is an irresistible source of an arbitrariness, "of the large policy" and corruption.

16. According to a Rule 78 Rules of Court are published only decrees of Chambers and Large Chamber. The decisions of Committees are not published, though is solved the problem: I - victim, or - not a victim? It - infringement § of 1 clause 6 Conventions. I think, the European Court it understands.

17. I declare: I - victim of infringement clause of 1 Additional protocol to the Convention (application 1). This infringement has resulted in infringement of clauses 1, 3, 6, 8, 13, 14, 17, 2 Protocols № 4, as the infringements are interconnected. The committee declares: no, not a victim, does not give any arguments and the decision does not publish. It - arbitrariness. 

18. There is an idea, that the Committee - not court, he - political police before a door of court, police acts by the rules, and the court can show the jurisdiction only above the one whom the police will pass in a door to court. In whole this dual system begins to remind a pasture.

19. I have put before the European Court very serious problems of the fact and right, is especial under clause of 1 Convention, it is proved. Can not be, that the internal courts 6 times inadvertently were mistaken only for one man (from 146 millions). Means, the courts 6 times "were mistaken" specially.. That is there is an occasion for consideration of "mistakes" in light of clause of 1 Convention: "It is obvious, that there is an administrative practice of constant infringements incompatible to the provisions of the Convention. The state shows tolerance concerning similar infringements. As a result of this trial in national courts have no sense". But the Court at all did not begin to consider my petition. Means, the Court professes "the large policy ", but - is not right.

20. Russia - large country, the payments it in the budget of Court - are essential. The Russian authorities are ambitious, are sensitive and are violent, they too often remind in mass media (in everyone objectionable to them a case): whether to cease to pay money in Advice of Europe? Absolutely recently, has not passed of month, it has sounded even in Strasbourg.

21. I understand it strains the European Court. It would not be desirable to irritate "Russian Bear". But Russian Bear are we, 146 millions "citizens" of the Russian courts. We 350 years suffer from lawlessness, beginning from the Law of  Tsar  Alex 1649  "About slavery". The European Court has created a good illustration to a proverb "And wolves - full …, and sheeps - alive". The court has created in the composition two courts: lawful for West and lawless for Russia. "Russian bear" has remained is pleased.

I once again want to remind. I have directed to the European Court 12 correspondence. On 11 correspondence I have received confirmation of the European Court about their receiving. Besides I regularly received the mail notifications. But I have not received from the European Court neither his(its) message, nor paid mail notification, when has directed to the European Court supplement № 6 to the petition (application 6 and item 3 above). It is necessary to pay attention to dates. I have directed May 17 2005г. supplement № 6. The European Court of May 19 2005г. has directed me the letter on unacceptability of the petition ostensibly from April 29, 2005. From 17 till May 19 2 days have passed, but this time has enough for telephone conversation. That the European Court "has not received" my supplement №6. In result I have not received the message of Court on receiving my supplement №6. In result the mail notification of delivery of my supplement to №6 European Court has not come back to me. Thus, "casually" has appeared, that I in detail have described in the supplement №6 rights for protections of the rights  by  clause 1 Additional protocol to the Convention. All this can be by net accident. But the accident is eloquent.

I am addressed to You, Mr. the President, in personal quality. I ask to make the analysis the present letter according to clauses 6, 10, 14, 17, 24, 32, 37 (§ 1, last offer, § 2), 40 (§ 2), 45 (§ 1), 53 Conventions, and also on the basis of Rules 3, 4, 7, 49, 73, 78, 103 Rules of Court. I ask to find a possibility to cease an arbitrariness of Committee of the European Court concerning my petition. I ask to consider it in essence. Besides I ask to accept possible personal measures to improvement of process of justice in the European Court and liquidation obvious, noted above, oversights.

For this reason I am addressed to You, Mr. the President.

For orientation I apply also brief summary to my petition № 35993/02 (application 9).

I am not sure in "machine" translation of this reference, therefore I apply the text in Russian.  

        

Yours faithfully,  Boris Sinyukov, applicant. Moscow,  July, 21  2005.

 

       

Господин Председатель Европейского Суда, Ваша Честь! Я обращаюсь к Вам в личном качестве.

 

1. Комитет 29 апреля 2005 г. объявил неприемлемой жалобу № 35993/02 Синюков против России (Sinyukov v. Russia)  по статьям 34 и 35 Конвенции.  Это невозможно понять, так как:

1.1.  В 6 судебных делах, представленных Европейскому Суду, я был жертвой нарушения многих статей Конвенции согласно статье 34. Здесь я привожу только один факт.  Хотя бы один раз я являюсь жертвой  (приложение 1). Это не может быть ошибкой, это – произвол, безразличие или коррупция.

1.2. Во всех 6 судебных делах, представленных Европейскому Суду, я:

- исчерпал все внутренние средства правовой защиты (приложение 2);    

- не нарушил 6-месячного срока (приложение 3);

- моя жалоба не анонимна (формуляр жалобы);

- моя жалоба ранее не рассматривалась Судом, она не была предметом другого международного рассмотрения.  Не видеть все это невозможно. Поэтому отказ по статье 35 является произволом, безразличием или коррупцией. 

1.3. Я никогда не изменял свою позицию перед Судом.  Поэтому решение Комитета о неприемлемости по статьям 34 и  35 – произвол, безразличие или коррупция.

2.  Невозможно представить, что независимый и беспристрастный Европейский Cуд нарушает § 1 статьи 45 Конвенции. Но это именно так. Ибо Секретариат не дал мотивировки и пишем мне: «Секретариат не в состоянии представить дополнительную информацию, равно как вести дальнейшую переписку в отношении данной жалобы. Суд не будет направлять Вам каких-либо дополнительных документов» (приложение 4). На мое обращение 10 июня 2005 года к Секретарю Европейского Суда (приложение 5) автор письма уходит от ответа на простой и прямой вопрос (приложение 5_а).

3. Я направил 17 мая 2005 года в Европейский Суд приложение № 6 к моей жалобе. В этом приложении я написал очень подробно о нарушении Россией статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции (приложение 6 к настоящему письму). В день 17 мая 2005 года я еще не знал о решении Комитета от 29 апреля 2005 года, так как это решение Комитета направлено мне 19 мая 2005 года. Почтовое уведомление о вручении Европейскому Суду дополнения № 6  к моей жалобе от 17 мая 2005 г. не вернулось в мой адрес. Другими словами, в момент принятия решения Комитет не располагал моим приложением № 6 к жалобе. Это плохо повлияло на его решение.

4. Предыдущий пункт и нарушение  § 1 статьи 45 Конвенции показывает, что у Комитета нет (не может быть в принципе) разумной  мотивировки, основанной на Конвенции. Если бы мотивировка была, она была бы мне представлена.

5. «Правило единогласия» Судей Комитета о неприемлемости  нельзя воспринимать как «серьезную гарантию прав заявителя», ибо:

5.1. Только Судья – представитель Высокой Договаривающейся Стороны может воспринимать жалобу в целом из ее оригинала на языке Высокой Договаривающейся Стороны.

5.2. Представления о сути проблемы у остальных Судей Комитета зависят от заключения Судьи-докладчика.

5.3. В свою очередь, Судья-докладчик зависит от  Юридического  референта, если сам Судья-докладчик не является представителем Высокой Договаривающейся Страны-ответчика.

Таким образом,  Судья – представитель Высокой Договаривающейся Стороны имеет преимущество перед остальными двумя Судьями Комитета. Они психологически вынуждены учитывать мнение Судьи – представителя Высокой Договаривающейся Страны-ответчика. Они отдают предпочтение его личному пониманию сути жалобы.  Так как думают, что Судья – представитель Высокой Договаривающейся Стороны «действует в личном качестве» (§ 2 статьи 21 Конвенции). 

6. Вопрос теперь в том, действует ли Судья – представитель Высокой Договаривающейся Страны-ответчика в личном качестве? Не пренебрегает ли Он  Правилом 28 Регламента Суда в моей конкретной жалобе?  Считаю, что в отношении Судьи  А.И. Ковлер объективно должны были возникнуть сомнения. Эти сомнения не были известны его коллегам-Судьям Комитета в момент принятия  упомянутого единогласного решения.  

Судья Ковлер до начала работы в Европейском Суде участвовал, мог участвовать или мог быть   солидарен с московским сообществом судей и судебными структурами для получения незаконных личных и корпоративных благ и льгот от мэра Москвы (приложение 7). Между тем, по всем 6 судебным делам, окончательно разрешенным внутри России и представленным Европейскому Суду в моей жалобе, моей противной стороной является мэр Москвы и лично ему подчиненные структуры правительства Москвы.  Поэтому Судья Ковлер должен был поступить согласно правилу 28 Регламента, но он этого не сделал.  Исходя из этого, я обоснованно подозреваю, что Судья Ковлер преднамеренно не воспользовался правилом 28 Регламента, чтобы использовать свое преимущество в знании русского языка для формирования неверного «единогласного» представления о жалобе у остальных Судей Комитета.

7. Несомненный знаток внутренней «кухни» Европейского Суда В.А Туманов пишет в своей книге «Европейский Суд по правам человека» («Норма»,  Москва, 2001, с.156): «Заявитель должен быть счастлив, если ему удалось пройти Комитет…». 

7.1. Но счастье не имеет отношения к правосудию. Тем не менее, так написано о правосудии в Комитете. Счастье – редкое событие, поэтому правосудие не может от него зависеть. Для правосудия есть более четкая формула: «если такое решение может быть принято без дополнительного изучения жалобы» (статья 28 Конвенции). 

7.2. Моя жалоба из-за неоднократных пересмотров 6 судебных дел внутри России содержит 242 страницы текста и 204 приложения в среднем по 5 страниц каждое, итого  свыше 1200 страниц текста. Я не мог использовать меньший объем, так как было бы невозможно доказать нарушения статей 1, 3, 4, 6, 8, 13, 14, 17 Конвенции, статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции, статьи 2 Протокола № 4 к Конвенции. 

7.3. Поэтому два Судьи Комитета для формирования своего мнения о том, являюсь ли я жертвой по статье 34 Конвенции, должны:

-  либо изучить текст жалобы в адекватном переводе;

- либо довериться на сто процентов Судье-докладчику, Судье от России и Юридическому референту.  

7.4. Принимая во внимание

- объем моей жалобы,

- что в этот же день 29 апреля 2005 года этот же Комитет рассмотрел не только мою жалобу,

- а также то обстоятельство, что я, безусловно – жертва по статье 34 Конвенции (приложение 1),  

очевидно, что двое Судей Комитета доверили свои голоса третьему Судье Комитета, именно г-ну Ковлеру. Согласно моему пункту 6 доверять ему голоса нельзя.

7.5. Доверять свои голоса друг другу – абсурдно. В этом случае Комитет не нужен, Комитет – только ширма для единоличного решения одного Судьи – представителя Высокой Договаривающейся Страны-ответчика. Высокая Договаривающаяся Страна-ответчик имеет в своем распоряжении много средств и способов влиять на своего Судью. Конкретный человек не имеет таких средств и способов. То есть равенство сторон перед Судом нарушается.

8. Точное следование принципу правила статьи 28 Конвенции: «если такое решение может быть принято без дополнительного изучения жалобы», замедляет конвейер принятия решений Комитетами о неприемлемости. Что лучше для правосудия? Скорость или ошибки? Повторяю: стопроцентно я – жертва согласно статье 34 Конвенции.

9. Комитет в решении по моей жалобе без объяснений причин игнорирует принцип стабильности и преемственности судебной практики Суда. 

Например, в отношении жалобы № 24077/02 «Герасимова против России» Палата постановила:  «5. Заявитель жалуется… на решение суда… в части, предусматривающей передачу заявителю права собственности на новую квартиру. Суд полагает, что эта жалоба подлежит  исследованию по Статье 6 § 1 Конвенции и Статье 1 Протокола Номер 1. Суд считает, что не может, на основании материалов жалобы, определять допустимость данной жалобы, но, в соответствии с Правилом 54 § 2 (b) Судебного регламента, необходимо уведомить об этой части жалобы Государство-ответчик».

В моей жалобе поставлен этот же вопрос. Тем не менее, жалоба отвергнута Комитетом без какой-либо коммуникации.

10.  Мой Бог! Если бы это был только один пример! «Двойной стандарт» правосудия Европейского Суда на конкретных примерах: 1) для России и 2) для демократических стран Запада представлен в приложении 8. Невозможно понять интерпретации одной и той же Конвенции для России и для Запада как  диаметрально противоположные.

11. Я знаю, что решение Комитета о неприемлемости не может быть обжаловано. Только невозможно понять причину. Почему, как я показал выше, фактически единоличное решение Судьи, в котором видна коррупция, не может быть обжаловано? Тогда как для решения Палаты обжалование возможно.

12. Комитет называется «фильтрование».  Он создан для очевидных решений. Для России и моей  жалобы (1200 страниц) Комитет превратился в институт неочевидных решений. Отверстия в «фильтре» настолько велики, что сквозь них все проваливается, над фильтром ничего не остается. В целом это  есть – «большая  политика» или коррупция. Юридический референт, Судья-докладчик и  Судья – представитель Высокой Договаривающейся Страны-ответчика фактически решают задачу. Но подписи под решением ставят  другие люди. Действительно,  «пройти Комитет это есть – счастье», но не есть  – правосудие.    

13. Было бы более логичным, более дешевым и более безопасным для заявителя, чтобы жалобу объявлял «неприемлемой» Судья-докладчик лично, вместо Комитета. Но это решение обязательно могло бы быть обжаловано. Тогда Судья-докладчик был бы реально ответственным. Сегодня Судья-докладчик реальной ответственности не несет, он имеет только много полномочий. 

14. Европейский Суд нарушает фундаментальный принцип правосудия: первоначальное решение суда может быть обжаловано. Комитет решил, что Конвенция не нарушена относительно меня, я – не жертва.  Мотивировка мне не представлена, обжалование невозможно. Этот произвол не имеет отношения к правосудию.

15. Повторяю: любое решение любой власти, не только суда, которое не может быть обжаловано, является непреодолимым источником произвола, «большой политики» и коррупции.

16. Согласно Правилу 78 Регламента Суда публикуются только постановления Палат и Большой Палаты.  Решения  Комитетов не публикуются, хотя решается вопрос: я – жертва, или – не жертва? Это – нарушение § 1 статьи 6 Конвенции.   Я думаю, Европейский Суд это понимает.    

17. Я заявляю: я - жертва нарушения статья 1 Дополнительного протокола к Конвенции (приложение 1).  Это нарушение привело к нарушению статей 1, 3, 6, 8, 13, 14, 17, 2 Протокола № 4, так как нарушения взаимосвязаны.  Комитет заявляет: нет, не жертва, не дает никаких объяснений и не публикует свое решение. Это – произвол.

 18. Возникает мысль, что Комитет - не суд, он – политическая полиция перед дверью суда, полиция действует по своим правилам, а суд может проявлять свою юрисдикцию только над теми, кого полиция пропустит в дверь к суду. В целом эта двойственная система начинает напоминать пастбище.

19. Я поставил перед Европейским Судом очень серьезные проблемы факта и права, особенно по статье 1 Конвенции, это доказано. Не может быть, чтобы внутренние суды 6 раз непреднамеренно ошибались только для одного человека (из 146 миллионов). Значит, суды 6 раз «ошибались» специально. То есть имеется повод для рассмотрения «ошибок» в свете статьи 1 Конвенции: «Очевидно, что существует административная практика постоянных нарушений, несовместимая с положениями Конвенции. Государство проявляет  терпимость в отношении подобных нарушений. В результате этого разбирательства в национальных судах не имеют смысла».  Но Суд даже не стал рассматривать мою жалобу. Значит, Суд исповедует «большую политику», но – не право.

20. Россия – большая страна, взносы ее в бюджет Суда – существенны. Российские власти самолюбивы, обидчивы и несдержанны, они слишком часто напоминают в средствах массовой информации (в каждом неугодном им случае): не прекратить ли платить деньги в Совет Европы? Совсем недавно, не прошло месяца, это прозвучало даже в Страсбурге.

21. Я понимаю, это напрягает Европейский Суд.  Не хочется раздражать  «Русского Медведя». Но Русский Медведь – это мы, 146 миллионов «подданных» российских судов.  Мы 350 лет страдаем от беззакония, начиная от Закона царя Алексея 1649 года «О рабстве». Европейский Суд создал хорошую иллюстрацию к пословице «И волки – сыты…, и овцы – целы…». Суд создал в свом составе два суда: законный для Запада и беззаконный для России.  «Русский медведь» остался доволен.

Я еще раз хочу напомнить. Я направил в Европейский Суд 12 корреспонденций. На 11 корреспонденций я получил подтверждение Европейского Суда об их получении. Кроме того, я регулярно получал почтовые уведомления. Но я не получил от Европейского Суда ни его сообщения, ни оплаченного почтового уведомления, когда направил в Европейский Суд дополнение № 6 к своей жалобе (приложение 6 и пункт 3 выше). Следует обратить внимание на даты. Я 17 мая 2005г. направил дополнение № 6. Европейский Суд 19 мая 2005г. направил мне письмо о неприемлемости жалобы якобы от 29 апреля 2005 г.  От 17 до 19 мая прошло 2 дня, но этого времени достаточно для телефонного разговора.   Чтобы Европейский Суд «не получил» мое дополнение №6. В результате я не получил сообщения Суда о получении моего дополнения №6. В результате почтовое уведомление о вручении моего дополнения №6 Европейскому Суду не возвратилось ко мне. При этом, «случайно» оказалось, что я подробно описал в своем дополнении №6 свое право на защиту статьей 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Все это может быть чистой случайностью. Но случайность является красноречивой.

Я обращаюсь к Вам, г-н Президент, в личном качестве. Я прошу  проанализировать  настоящее письмо в соответствии со статьями 6, 10, 14, 17, 24, 32, 37 (§1, последнее предложение, §2), 40 (§2), 45 (§1), 53  Конвенции, а также на основании Правил 3, 4, 7, 49, 73, 78, 103 Регламента Суда. Я прошу найти возможность прекратить произвол Комитета Европейского Суда в отношении моей жалобы. Я прошу рассмотреть ее по существу. Кроме того, я прошу принять возможные личные меры к усовершенствованию процесса правосудия в Европейском Суде и ликвидации явных, отмеченных выше, недостатков.

Именно поэтому я обращаюсь к Вам, г-н Президент.

Для ориентации прилагаю также краткую аннотацию к моей жалобе № 35993/02 (приложение 9).

Я не уверен в «машинном» переводе этого обращения, поэтому прилагаю текст по-русски. 

 

         С уважением, Борис Прокопьевич Синюков, заявитель. г. Москва, 21 июля 2005 г.

 

The appendix 1 to the letter

From July, 21, 2005г.

 

Even once, I - victim under clause 34 Conventions

 

1. In the decree (the appendix 86 to the petition) is told: 

" On the basis of clause 49³ ЖК РСФСР …

- To eject Синюковых… from a flat №9 house 16 till a street Грина in Moscow, with grant of other comfortable living quarters disposed to the address: Moscow, street… the house… flat….

- To cease the property right Синюковой Г.В. on living quarters disposed to the address: Moscow, street Грина 16  flat  9.

- To grant in the property Синюковой Г.В. living quarters to the address: Moscow, street… with the subsequent registration on the given area Синюковых Б.П. and….

- In the cross-action of Синюковых… to give up.

- Living quarters to the address: Moscow, street. Грина 16, flat 9 to transfer in municipal fund of city of Moscow ".

 

2. Clause of 49³ Housing codes of RSFSR: "If the house, in which the privatizated flats are found, is subject to destroying on the bases the stipulated legislation ejected from it to the owners of flats from their consent gives equivalent living quarters on the property law or other compensation …" (is selected with me).

 

3. Of our "consent" never was, as we have appealed against the decree in the second authority. It turns out, what the court has forced us to "consent"? It is absurdity! The law is inapplicable to our case.

 

 4. We our flat have not privatizated. We they were have bought. The law speaks only about the free-of-charge privatizated flats. That is, and under this factor the law is inapplicable to our Case.

 

5. The Russian powers and court ignore in clause 49³ formula "destroying on the bases stipulated legislation". First, for this "basis" "the town-planning plan" is perceived. But "the town-planning plan" not is the law, as "the town-planning plan" changes by powers almost each month, that for the law is impermissible. Secondly, clause 49³ has entered the enforceability of July 6, 1991, that is, before becoming res judicata of the Constitution of Russian Federation (December 12, 1993) and of law "About bases of federal housing policy" (December 24, 1992). In other words, clause 49³ should be necessarily verified on conformity to the Constitution and mentioned law. In third, according to clause 6 of the mentioned law "About bases of federal housing policy" only I - owner of the flat in the condominium (all our house) can accept the decision (not restraining interests of a part of the condominium belonging to powers) about destroying my property. Except for me nobody can accept of such decision, excepting government of Russia (clause 35 Constitution). Thus, any regional power has no authorities belonging exclusively to government of Russia.

 

6. This my position is worded in detail in my petition, in particular - in Supplement № 6 to the petition.

 

7. The set of these facts shows, that the Russian court creates arbitrariness. Thus each fact separately (my items 3, 4, 5) requires interposition of the European Court for clause of 1 Additional protocol to the Convention in a part "nobody can be dispossessed of the asset differently as … on conditions statutory and common principles of international law".

 I am not sure in "machine" translation of this reference, therefore I apply the text in Russian.  

                                                             B. Sinyukov

 

Приложение 1 к письму

от 21 июля 2005г.

Хотя бы один раз,  я – жертва по статье 34 Конвенции

 

1. В решении суда (приложение 86 к жалобе) сказано: 

«На основании статьи 49³ ЖК РСФСР…

- Выселить Синюковых Г.В., Б.П., Д.Б. из квартиры №9 дома 16 по ул. Грина в г. Москве, с предоставлением другого благоустроенного жилого помещения, расположенного по адресу: Москва, ул. Бартеневская дом 13 кв. 121.

- Прекратить право собственности Синюковой Г.В. на жилое помещение, расположенное по адресу: Москва, ул. Грина 16 кв. 9.

- Предоставить в собственность Синюковой Г.В. жилое помещение по адресу: Москва, ул. Бартеневская 13-121 с последующей регистрацией на данную площадь Синюковых Б. П. и Д.Б.

- Во встречном иске Синюковых Б.П., Г.В., Д.Б. отказать.

- Жилое помещение по адресу: Москва, ул. Грина 16, кв. 9 перевести в муниципальный фонд города Москвы».

 

2. Статья 49³ Жилищного кодекса РСФСР: «Если дом, в котором находятся приватизированные квартиры, подлежит сносу по основаниям, предусмотренным законодательством, выселяемым из него собственникам квартир с их согласия предоставляется равноценное жилое помещение на праве собственности либо иная компенсация…» (выделено мной).

 

3. Нашего «согласия» никогда не было, так как мы обжаловали решение суда во второй инстанции. Получается, что суд принудил нас к «согласию»? Это же абсурд! Закон неприменим к нашему судебному делу.

 

4.  Мы нашу квартиру не приватизировали. Мы ее – купили. Закон говорит только о бесплатно приватизированных квартирах. То есть, и по этому фактору закон неприменим к нашему судебному делу.

 

5. Российские власти и суд игнорируют в статье 49³ формулу «снос по основаниям, предусмотренным законодательством». Во-первых, за это «основание» воспринимается «градостроительный план». Но «градостроительный план» не есть закон, так как «градостроительный план» изменяется властями почти каждый месяц, что для закона недопустимо. Во-вторых, статья 49³ вступила в законную силу 6 июля 1991 года, то есть, до вступления в законную силу Конституции РФ (12 декабря 1993 года) и закона «Об основах федеральной жилищной политики» (24 декабря 1992 года). Другими словами, статья 49³ обязательно должна быть проверена на соответствие Конституции и упомянутому закону. В третьих, согласно статье 6 упомянутого закона «Об основах федеральной жилищной политики» только я – собственник своей квартиры в кондоминиуме (весь наш дом) могу принять решение (не ущемляя интересов части кондоминиума, принадлежащей властям) о сносе моей собственности.  Кроме меня никто не может принять такого решения, исключая правительство России (статья 35 Конституции). При этом никакая региональная власть не имеет полномочий, принадлежащих исключительно правительству России.  

 

6. Эта моя позиция изложена подробно в моей жалобе, в частности – в Дополнении № 6 к жалобе.

 

7. Совокупность этих фактов показывает, что российский суд творит произвол. При этом каждый факт в отдельности (мои пункты 3, 4, 5) требует вмешательство Европейского Суда для статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции в части «никто не может быть лишен своего имущества иначе как … на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права».

Я не уверен в «машинном» переводе этого обращения, поэтому прилагаю текст по-русски.

                                                                Б. Синюков.

The appendix 2 to the letter

From July, 21, 2005г.

 

Exhaustion of all internal remedies of legal protection

1 case 

The appeal of the illegal decree of government of Moscow about Destroying of my property - appendix 33.

The refusal in adoption of the point of claim by the trial court - appendix 34.

The appeal of the refusal in the court of appelate jurisdiction - appendix 35.

The court ruling of the second instance about reconsideration of business - appendix 36.

Reconsideration, refusal of the trial court about satisfaction of the petition - appendix 73.

The appeal of the refusal in the court of appelate jurisdiction - appendix 38.

The court ruling of the second instance about the refusal in satisfaction of the petition - in the appendix 73.

2 case 

The first claim of prefecture about ejectment of my family - appendix 39.

The court ruling about the withdrawn claim of prefecture - appendix 43.

3 case

The second claim of prefecture about ejectment of my family - appendix 44.

The decree of the first instance - to withdraw the property and to eject, is announced orally. 

The appeal for review on this decision - appendix 48.

The court ruling of the second instance about reconsideration of business - appendix 64.

The calling back of the claim by prefecture at reconsideration and closing of business by the court ruling - appendix 84.

My private complaint on this court ruling - appendix 85.

The court of appelate jurisdiction - to leave the private complaint without satisfaction - appendix 85.

4 case

The third claim of prefecture about ejectment of my family - appendix 63.

The decree of the first instance - to withdraw the property and to eject - the appendix 86.

The appeal for review - appendix 70.

The court of appelate jurisdiction - to give up in satisfaction of the petition - appendix 90.

Application(declaration) in court about reconsideration on the again opened circumstances - appendix 159.

The refusal of the first instance in reconsideration - appendix 164.

The private complaint in the court of appelate jurisdiction - appendix 165.

The court of appelate jurisdiction - to give up - appendix 166.  

5 case

My legal action to authorities(powers) about tortures - appendix 103.

The refusal in adoption of the claim - appendix 104.

The private complaint on this refusal - appendix 107.

The court ruling of the second instance about reconsideration of the refusal in the first instance - appendix 111.

At reconsideration in the trial court - to leave without movement - the appendix 121.

The private complaint on this decree - appendix 122.

The court ruling of the second instance - to reconsider leaving without movement - appendix 128.

At reconsideration in the trial court - again to leave without movement - the appendix 127.

The private complaint on this decree - appendix 129.

The court of appelate jurisdiction - to agree with the first instance to leave without movement - 132.

6 case

My petition in the trial court on lawless actions of the bailiff on execution of the fourth case - appendix 78.

The court ruling of the first instance - to leave the petition without movement - appendix 88.

Explanation to the judge, that it(he) is not right leaving the petition without movement - appendix 89.

The judge has agreed and began process - appendix 112.

The decree - is orally announced to give up in satisfaction of the petition.

The appeal for review in the second instance of court - appendix 117 is sent.

The court ruling of the second instance about reconsideration of business - appendix 130.

The business is reconsidered by the trial court and the appendix 152 is partially satisfied -.

The appeal for review in a part of unsatisfied demands - appendix 154.

The court of appelate jurisdiction - to give up - appendix 157.

Application(declaration) for distribution of the writ of execution on the satisfied demands - appendix 160.

By the unforeseen law the refusal - appendix 161.

The petition in Collegiate organ of the judges - appendix 162.

The refusal of collegiate Organ of the judges - appendix 163. 

 

                                                                 B. Sinyukov.

Приложение 2 к письму

от 21 июля 2005г.

 

Исчерпание всех внутренних средств правовой защиты

1 судебное дело  

Обжалование незаконного постановления правительства Москвы о сносе моей собственности – приложение 33.

Отказ в принятии искового заявления судом первой инстанции – приложение 34.

Обжалование отказа в суде второй инстанции – приложение 35.

Определение суда второй инстанции о пересмотре дела – приложение 36.

Пересмотр, отказ суда первой инстанции об удовлетворении жалобы – приложение 73.

Обжалование отказа в суде второй инстанции – приложение 38.

Определение суда второй инстанции об отказе в удовлетворении жалобы  – в приложении 73.

2 судебное дело 

Первый иск префектуры о выселении моей семьи – приложение 39.

Определение суда об отозванном иске префектуры – приложение 43.

3 судебное дело

Второй иск префектуры о выселении моей семьи – приложение 44.

Решение суда первой инстанции – изъять собственность и выселить,  объявлено устно. 

Кассационная жалоба на это решение – приложение 48.

Определение суда второй инстанции о пересмотре дела – приложение 64.

Отзыв иска префектурой при пересмотре и закрытие дела определением суда  – приложение 84.

Моя частная жалоба на это определение суда – приложение 85.

Суд второй инстанции – оставить частную жалобу без удовлетворения – приложение 85.

4 судебное дело

Третий иск префектуры о выселении моей семьи – приложение 63.

Решение суда первой инстанции – изъять собственность и выселить – приложение 86.

Кассационная жалоба – приложение 70.

Суд второй инстанции – отказать в удовлетворении жалобы – приложение 90.

Заявление в суд о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам – приложение 159.

Отказ первой инстанции в пересмотре – приложение 164.

Частная жалоба в суд второй инстанции – приложение 165.

Суд второй инстанции – отказать – приложение 166.  

5 судебное дело

Мой судебный иск к властям о пытках – приложение 103.

Отказ в принятии иска – приложение 104.

Частная жалоба на этот отказ – приложение 107.

Определение суда второй инстанции о пересмотре отказа в первой инстанции  – приложение 111.

При пересмотре в суде первой инстанции – оставить без движения – приложение 121.

Частная жалоба на это постановление  – приложение 122.

Определение суда второй инстанции – пересмотреть оставление без движения – приложение 128.

При пересмотре в суде первой инстанции – вновь оставить без движения – приложение 127.

Частная жалоба на это постановление  – приложение 129.

Суд второй инстанции – согласиться с первой инстанцией, оставить без движения – 132.

6 судебное дело

Моя жалоба в суд первой инстанции на беззаконные действия судебного пристава по исполнению четвертого судебного дела  – приложение 78.

Определение суда первой инстанции  – оставить жалобу без движения – приложение 88.

Разъяснение судье, что он не прав оставляя жалобу без движения – приложение 89.

Судья согласился и начал процесс – приложение 112.

Устно объявлено решение суда – отказать в удовлетворении жалобы.

Подана кассационная жалоба во вторую инстанцию суда – приложение 117.

Определение суда второй инстанции о пересмотре дела – приложение 130.

Дело пересмотрено судом первой инстанции и частично удовлетворено – приложение 152.

Кассационная жалоба в части неудовлетворенных требований – приложение 154.

Суд второй инстанции – отказать – приложение 157.

Заявление о выдаче исполнительного листа на удовлетворенные требования – приложение 160.

Непредусмотренный законом отказ – приложение 161.

Жалоба в Коллегию судей – приложение 162.

Отказ Коллегии судей – приложение 163. 

                                                             Б. Синюков.

The application 3 to the letter

From July, 21, 2005

 

The limit of six-monthly term - is not outraged

 

Case	final judgement of the second authority of court	Is directed to the European Court	Term of representation
1	Definition Court 2 authorities from November 28, 2002 (application 73)	January 15, 2003	Less 2 months
2	The court ruling from June 28, 2002 (application 43)	November 5, 2002	4 months and 7 days
3	Definition Court 2 authorities from January 28, 2003 (application 85)	March 20, 2003	Less 2 months
4	Definition Court 2 authorities from January 30, 2003 (application 90)	March 20, 2003	Less 2 months
5	Definition Court 2 authorities from October 28,  2003 (application 132)	January 15, 2004	Less 3 months
6	Definition Court 2 authorities from September 02,  2004 (application 157)	October 30, 2004	Less 2 months

 

                                                   ________________________________ Б. Синюков

 

Приложение 3 к письму

от 21 июля 2005г.

Предел шестимесячного срока - не нарушен

 

Судебное  дело	Окончательное решение второй инстанции суда	Направлено в Европейский Суд	Срок представ-ления
1	Определение Мосгорсуда от 28 ноября 2002 г. (приложение 73)	15 января 2003 г.	Менее 2 месяцев
2	Определение суда от 28 июня 2002 г. (приложение 43)	5 ноября 2002 г.	4 месяца и 7 дней
3	Определение Мосгорсуда от 28 января 2003 г. (приложение 85)	20 марта 2003 г.	Менее 2 месяцев
4	Определение Мосгорсуда от 30 января 2003 г.  (приложение 90)	20 марта 2003 г.	Менее 2 месяцев
5	Определение Мосгорсуда от 28 октября 2003 г. (приложение 132)	15 января 2004 г.	Менее 3 месяцев
6	Определение Мосгорсуда от 02 сентября 2004 г. (приложение 157)	30 октября 2004 г.	Менее 2 месяцев

                                                                                    Б. Синюков

 

Приложение 4 я не привожу, так как оно – в эпиграфе.

Приложение 5 (письмо Секретарю Суда) я не привожу, так как оно приведено выше.

Приложение 5-а (ответ За Секретаря Суда) я не привожу, так как оно приведено выше.

Приложение 6 (фотокопия титульной и конечной страниц Дополнения 6 к Жалобе) я не привожу, так как оно приведено в предыдущей части VII романа.

 

The application 7 to the letter

From  July 21, 2005г.

 

1. Illegal "help"

to the judges, judicial community, judicial structures and Ministry of Justice of Russian Federation

on the part of the mayor of Moscow

 

The mayor of Moscow has not lost any suit at law, both excited by him(it), and excited against him(it). The mayor paid attention the fellow citizens to this phenomenon in mass media.

Secret of this phenomenon, that the mayor of Moscow осыпает Минюст Russian Federation, courts and judges of all levels, including the Supreme Court of Russian Federation, money of the taxpayers finding at his(its) order.

Examples:

1994.

From the Order a Premiere of Government of Moscow from July 18, 1994  N 1281-РП: "To exempt the judges from a payment for the contents of their children in children's preschool establishments".

1998.

1. From the order of the Mayor of Moscow from March 25, 1998 N 282-РМ: "… in 1997 the city … appear courts the material and technical help for the sum 21.3 Billion RUR. At the expense of the remedies of city in 1997 the buildings 22 courts were under repair. … for the period with 1994 for 1997 18 buildings of courts are repaired. For these purposes for four years is spent more than 55 Billion RUR, from them more than 47 Billion RUR  - remedy of Government of Moscow. With the Ministry of Justice in 1997 of the remedy on the capital repairs of courts do not allocate. In accounting year the Government of Moscow support to the Moscow municipal court in volume 2,4 Billion RUR . In 1997 the Government of Moscow effected surcharges at a rate of 35 % to wages to the judges, and also were paid a fare in urban transport, setting of home telephone numbers to the judges. On the specified purposes the money resources in the sum 11 Billion RUR are selected. In total in 1997 on support of district courts and Moscow municipal court is selected 34.7 Billion RUR .  …in 1997 the Ministry of justice has not extinguished debts to Government of Moscow in the sum 7,6 Billion RUR  for granted city in 1996 housing to the judges. In 1997 to all courts was rendered financial and material aid more than 2.2 Billion RUR. Actual debts of courts to urban services for the rendered services in 1996-1997 constitutes 134.3 Billion RUR, the debts the Moscow municipal court for service of a building of The House of justice constitutes 1.7 Billion RUR".

2. Between that, the federal Act from January 8, 1998 N 7-ФЗ alleges (clause 1): "The Judicial department at the Supreme Court of Russian Federation is a federal state body realizing organizational ensuring of activity …of courts of cities of federal meaning, … of district courts, … of bodies of judicial community. Organizational ensuring of activity of courts in the present Federal act is understood as measures of personnel, financial, material and technical and other character directed on creation of conditions for complete and independent accomplishment of justice". Clause 4: "Judicial department, bodies and the establishments of Judicial department are invoked to promote strengthening of independence of courts, the independence of the judges and have no right to interpose with accomplishment of justice". Clause 5: " the Financing of courts and Judicial department is realized by Judicial department at the expense of the remedies of the federal budget". Clause 6: "Judicial department: … 14) arranges on material and technical and other ensuring of activity of bodies and establishments of Judicial department; 15) organizes construction of buildings, and also repair both hardware of buildings and premises of courts, bodies and establishments of Judicial department; …18) organizes material and social ensuring of the judges, including sojourning in demission, workers of apparatuses of courts, and also arranges on ensuring by their equipped housing; organizes health services and sanatorium treatment of the judges, including sojourning in demission, members of their families and workers of apparatuses of courts … ".

3. Nevertheless, the mayor of Moscow at the order, mentioned in my item 1, writes: "to Management of justice and Moscow municipal court to take part … in 1998 … to define a set of repair work; to take into account the consent of the prefects to render material and technical support to courts in 1998 at the expense of the remedies of the urban budget".  "Having taken into account the consent of the prefects ", the mayor of Moscow allocates to the prefects on these purposes money: "6. To allocate in 1998 to prefectures of administrative districts of money resources on a total sum 2.8 Million RUR. On repair of buildings and premises of courts". And personally, from the budget of city supplements: "7. To allocate in 1998 of money resources: - Moscow municipal court in the sum 3.3 Million RUR, including 2.2 Million RUR on surcharges to the judges, on payment of a fare in urban transport, 1.1 Million RUR on the capital repairs and operation of a building of a House of justice; - for Management of justice in the sum 12.95 Million RUR, including 9.5 Million RUR on surcharges to the judges, payment of a fare on urban transport, 3.45 Million RUR on end of repair of premises and repayment of creditor debts of courts". Also ends: "14. To remove from the control the order of the Mayor of Moscow from 14.04.97 N 300-РМ as executed". The application on 6 pages with concrete money further follows. It is a direct bribe of the mayor at the expense of the taxpayers of Moscow.

4. After 5 months the mayor writes the Order of the mayor of Moscow from August 5, 1998 N 804-РМ, in which increases the sums of money, but main not in it. Main that is written: "4. To take into account, that the remedies of the Ministry of Justice of Russian Federation in the sum 200 thousand  RUR will be directed … ".

In comparison with the specified many millions RUR of the mayor these "200 thousand" of Ministry of Justice of Russian Federation look "avaricious man's tears".

 1999. 

1. From the order of the mayor of Moscow from August 9, 1999 N 858-РМ: " I accept in attention deficiency of the remedies selected to the Supreme Court of Russian Federation from the federal budget and direction of the constructed area on improvement of housing conditions of the judges and workers of the Supreme Court of Russian Federation. To release the Supreme Court of Russian Federation from transfer to Government of Moscow of the remedies on development of a social and engineering infrastructure of city at construction of apartment houses …".

It, naturally, "gift", but only he - illegal, (see item 2 for 1998).

2. From the Order of the mayor of Moscow from August 23, 1999 N 912-РМ: "According to the annually accepted orders of the Mayor and Premiere of Government of Moscow (in the same person - I) is conducted with job on material and technical support of courts of city. In 1998 with city is selected 42.4 Million RUR (I ask again to compare with 0.2 Million RUR from The Ministry of Justice Russian Federation! – I) including on the capital repairs, construction and reconstruction - 27 Million RUR  on social support of the judges and employees of courts – 11.7 Million RUR in conditions of inadequate financing from the federal budget, from the remedies of administrative districts and areas on ensuring of activity of courts was selected 4 Million RUR. With the purposes of the further strengthening of material and technical base and decision of social questions of district courts, Moscow municipal court, Management of judicial department at the Supreme Court of Russian Federation and judicial authorities of Moscow:  «… 2. To take into account the consent of the prefects about conducting in 1999 of the capital repairs of courts and to allow them to pay the specified jobs at the expense of the remedies outside of the budget of funds of districts. 3. At formation of the investment program for 2000 together with Management of Judicial department at the Supreme Court of Russian Federation the questions of the further rendering of the material and technical help to courts will be construed. 4. To recommend to the prefects together with Management of Judicial department at the Supreme Court of Russian Federation to consider questions of strengthening of material and technical base of district courts by preparation of the investment programs of districts for 2000. 5. To take into account, that by Judicial department at the Supreme Court of Russian Federation in 1999 on arrangement of district courts of Moscow the budgetary remedies in the sum 2650 thousand RUR are selected. 6. To allocate to Management of judicial department at the Supreme Court of Russian Federation in II half-year of money resources in the sum 8450.9 thousand RUR, including: 6250.9 thousand RUR on surcharges to the judges, workers of the apparatus of courts and Management; 2200 thousand RUR on the capital repairs of buildings of courts and repair of premises of Management of Judicial department at the Supreme Court of Russian Federation. 8. To allocate to the Moscow municipal court in II half-year of money resources in the sum 2288.1 thousand RUR, including: 1788.1 thousand RUR on surcharges to the judges; 500 thousand RUR - on repair and operation of a building of a House of Justice. 9. To allocate to senior Management of justice of money resources in the sum 1387.2 thousand RUR on surcharges to the workers of the apparatus of senior Management, and also payment of a fare in urban transport to the workers of the apparatus of senior Management. 10. To department of the finance to pay expenses specified in items 6, 7, 8 and 9 present orders, at the expense of the remedies of a reserve stipulated in the budget on rendering of financial support to the law-enforcement agencies and military structures".

I add that the courts as a matter of fact do not refer to the law-enforcement agencies, such as police and militia. Besides I ask to pay attention to money of the mayor (8450.9) and money of the Ministry of Justice (2650.0).

3. From the Order of the Mayor of Moscow from September 28, 1999 N 1068-РМ: "1. Department of municipal housing and housing policy to grant to Judicial department at the Supreme Court of Russian Federation a possibility of acquiring in 1999  350 sq. м of common living space with payment under the cost price". 

2000. 

1. From the decree of Government of Moscow from May 16, 2000 N 360: "the Application 13: Under the rent contracts with the call future: advice of the rectors of high schools of Moscow 1.47 thousand sq. m of flats. The application 16: volumes of allocation of municipal living space in 1999 for free-of-charge grant under the separate circumspect documents of Government of Moscow, including: The Moscow municipal court  - 5 flats on account of money resources of Russian Federation (the debts of  The Ministry of Justice for the earlier selected area has constituted 17.7 million RUR); the application 10: judicial department at the Supreme Court of Russian Federation - 0,06 thousand sq. m (all under the order of the mayor from 28.09.99 № 1068-РМ - 0,35 thousand sq. m) ".

2. From the Order of the Mayor of Moscow from June 5, 2000 N 594-РМ: "in 1999 the job on material and technical and social support of district courts of city and Management of Judicial department was continued at the Supreme Court of Russian Federation. On these purposes was selected only 33.8 million RUR. Accepting in attention inadequate financing of courts from the federal budget and with the purposes of the further strengthening of material and technical base of courts of Moscow: 1. To take into account the consent of the prefects of administrative districts about rendering in 2000 financial and material and technical support to district courts (application: 17435.5 thousand  RUR) and to allow them to pay the specified jobs at the expense of the remedies of target budgetary funds of districts.  <…> 3. To allocate to Management of Judicial department at the Supreme Court of Russian Federation on a returnable basis of money resources in the sum 3146 thousand RUR for end of capital repair of premises …for placing Management. 4. To department of the finance of. Moscow to pay expenses specified in item 3 of the present order, at the expense of a reserve stipulated in the budget of city of Moscow for 2000 on rendering of financial support to law-enforcement and military structures ".

About "to a returnable basis" see is higher about the not returned debts of the Ministry of Justice.

3. From the order of the mayor from 18.09.2000 № 993-РМ: "2.1. It give to the civil officers of city of Moscow of living quarters from housing fund finding in the property of city of Moscow, in the order and on conditions established by the normative legal acts of Russian Federation and city of Moscow. 3. To department of housing policy and housing fund of city of Moscow: 3.1. To provide in the annual programs of realization of living space volumes of living space for legislative, executive boards of state authority of city of Moscow … 3.2. To allocate to public authorities of living quarters with the purpose of ensuring with them the civil officers of city of Moscow". To this order the Provision about the order …", and to it - "the Table of the size of the discount applied at acquiring of living quarters "by the civil officer is applied":

 

The common experience of a state service, years	1-3	4-6	7-9	10-12	12-14	15-19	20 и более
The size of the discount in %% to the price residential Premises	5	10	20	30	40	50	70

 

Taking into account, that the civil officers buy flats not on a market price, and under the cost price, which constitutes no more than thirds of price, and also rent with the call future that is (see higher), for example, the judge can buy to itself a flat on the average for 10 percents from its real price.

2001.

1. Under the application 5 to the decree of government of Moscow from 27.02.01 № 184-PP is allocated: "to prosecutor's Office of Moscow - 1000 sq. m of flats, The Moscow municipal court - 300 sq. m. of flats, Moscow arbitration court - 500 sq. m of flats, Federal arbitration court of the Moscow district - 100 sq. m of flats, all - with  by the call future.  Besides - " to Advice of the rectors of high school - 900 sq. m of flats and Under the various circumspect documents of government of Moscow - 1700 sq. m of flats". 

Certainly, number of the exempts includes also faculty of legal faculties of high schools. And last two items in the decrees of government of Moscow leave regularly.

2. From the Order of Government of Moscow from September 21, 2001 N 96-РП: "With the purposes of strengthening material and technical base of the Moscow municipal court and according to the Agreement on joint cooperation between Government of Moscow, Moscow municipal court and Management of Judicial department at the Supreme Court of Russian Federation in one from July 5, 2001 N 4-22-10020/1: 1. To allocate in IV quarter of 2001 to the Moscow municipal court of money resources at 1600000 RUR on executing of jobs on equipment of court with the equipment of system of a videoconferencing. 2. To department of the finance of. Moscow to pay expenses specified in item 1 of the present order, at the expense of the remedies of target budgetary fund of crime control".

First, "videoconferencing" between the judges and government of Moscow not only excess, as this "communication" from the point of view of justice should be as small as possible, but also - direct harm to justice. Secondly, "crime control" is not a direct task of court.

3. From the Order of the first deputy of the Mayor of Moscow from October 31, 2001 N 164-РЗМ: "To affirm 1. The civil-engineering design 5-floor with a cellar in monolithic designs of an extension to a building Moscow municipal court under the individual draft with technical and economic parameters: building volume 65342 cubes. m, common area 15428.8 sq. m; 2. Summary budget final pays to the draft in the sum 23653.02 thousand RUR".

For contrast.  From the Order of the Mayor of Moscow from November 29, 2001 N 1096-РМ: "the Item 6 of the order of the Mayor of Moscow from 22.03.99 N 234-РМ stipulates financing from the urban budget of jobs under the capital repairs of Theatre - studio Gesture of the All-Russia society of deaf persons (VOG). The theatre is not the property of city, in this connection the allocation of the remedies from the urban budget on the specified purposes will result in infringement of standards of the budgetary legislation. Considering, that from VOG is not received of the consent to transfer of theatre to the property of city, the realization of item 6 of the above-stated order is not obviously possible for carrying out. On the basis of the order, worded item 6, of the Mayor of Moscow from 22.03.99 N 234-РМ to exclude".

In other words, for the invalids the mayor of Moscow to offend against the law does not want, and for courts - the law regular offends against, (see my item 2 for 1998).

For contrast: by the application to the order of the Mayor of Moscow from March 17, 1997 N 214-РМ "the rate of the rent charge below minimal can be established for the following organizations: - bodies of justice, court, prosecutor's office …", and even to reach 1 RUR for sq. m per one year (Supreme Court of Russian Federation). Whereas according to the Application to the Decree of Government of Moscow from March 5, 1996 N 204 for "trade, execution, research activity, management of the enterprises - 300 dollars USA for sq. m per one year". 

2002. 

1. Under the application 12 to the decree of government of Moscow from 09.04.02 №277-ПП: "an Apartment composition under the contracts of purchase with the installment plan of payment in 2002: advice of the rectors of high school - 1,208 thousand sq. m; МGU by him Lomonosow - 1,002 thousand sq. m". Under the application of 14 same decrees: " an Apartment composition for the judges recognized municipal court – 0.701 thousand sq. m; arbitration court – 0.347 thousand sq. m". 

Certainly, all this living space the judges can redeem for 10 percents of the real price.

2. From the Decree of Government of Moscow from November 5, 2002 N 922-ПП: "1. To establish to Management of Judicial department at the Supreme Court of Russian Federation for 2002 the rate of the rent charge 17.66 RUR for 1 sq. m  per one year on premises borrowed by management and the borough courts, according to the application. 2.2. To take into account losses under the rent charge at a rate of 39763848 RUR at summarizing executing of the plan of department in 2002 in connection with a given privilege (item 1)".

The difference between ($ 300 х 30) 9000 RUR and 17.66 RUR behind 1 sq. meter per one year - is enormous  (500 times). 

2003.

From the law of. Moscow from December 17, 2003 N 75: "Clause 9. Volume of expenses of the budget on directions. To affirm expenses of the budget of city of Moscow for 2004 on sections of functional classification in the following sums: the judicial authority - 784800, including federal judiciary - 784800".

2004.

From the law of Moscow from June 16, 2004 N 41: "To affirm expenses of the budget of city of Moscow for 2004 on sections of functional classification in the following sums: management of execution of punishments of the Ministry of Justice of Russian Federation till one to Moscow - 130299; surcharges to the pecuniary contents and wages to the employees of Management of execution of punishments of the Ministry of Justice of Russian Federation on city to Moscow - 51327". (Allocation of the text everywhere - mine).

Main in all it:

- Duration since 1994 till the present time both system of "help" to the judges and courts of all levels, including the Ministry of Justice of Russian Federation;

- Deliberate interception of the initiative at the Ministry of Justice of Russian Federation in sphere of execution by it of the direct tasks connected to independence of the judiciary;

- Lodging in the management of the Ministry of Justice of Russian Federation of dependant moods. Creation of real and irresistible dependence of all system of justice from the mayor of Moscow;  

- Consolidation of the judicial case and in general of all representatives of justice by means of "systems of a videoconferencing " (see my item 2 for 2001) in unnatural and illegal "excessive respect" to the mayor of Moscow.

 

2. Habitation and constant stay  Mr. A. Kovler - Moscow

 

From the moment of reception on study in the Moscow institute of the international relations in 18-year's age in 1966 and before election by the Judge of the European Court constantly lived at Moscow, including - in environment of privileges of the Moscow mayor for the judicial case and judiciaries finding in Moscow. Therefore he could not be away from all that I have stated above. 

I am not sure in "machine" translation of this reference, therefore I apply the text in Russian.

                                                                B. Sinyukov.

Приложение 7 к письму

от 21 июля 2005г.

1. Противозаконная «помощь»

судьям, судейскому сообществу, судебным структурам и Министерству юстиции РФ

со стороны мэра Москвы

 

Мэр Москвы не проиграл ни одного судебного процесса, как возбуждаемого им, так и возбуждаемого против него. Мэр обращал внимание сограждан на этот феномен в средствах массовой информации.

Секрет этого феномена, в том, что мэр Москвы покрывает суды и судей всех уровней, включая Верховный Суд РФ и Министерство юстиции РФ, деньгами налогоплательщиков, находящимися в его распоряжении.

Примеры:

1994 год.

Из Распоряжения Премьера Правительства Москвы  от 18 июля 1994 г. N 1281-РП: «Освободить судей от платы за содержание их детей в детских дошкольных учреждениях».

1998 год.

1. Из распоряжения Мэра Москвы от 25 марта 1998 г. N 282-РМ: «…в 1997 году город… оказал судам материально-техническую помощь на сумму 21,3 млрд. руб. За счет средств города в 1997 году  ремонтировались здания 22 судов.  …за период с 1994 по 1997 год отремонтировано 18 зданий судов. На эти цели за четыре года израсходовано более 55 млрд. руб., из них более 47 млрд. руб. - средства Правительства Москвы. Министерством юстиции в 1997 году средства на капитальный ремонт судов не выделялись. В отчетном году Правительством Москвы оказана поддержка Московскому городскому суду в объеме 2,4 млрд. руб. В 1997 году Правительством Москвы производились доплаты в размере 35% к заработной плате судьям, а также оплачивались проезд в городском транспорте, установка домашних телефонов судьям. На указанные цели выделены денежные средства в сумме 11 млрд. руб. Всего в 1997 году на поддержку районных судов и Московского городского суда выделено 34,7 млрд.руб. …в 1997 году Министерство юстиции не погасило задолженность Правительству Москвы в сумме 7,6 млрд.руб. за предоставленное городом в 1996 году жилье судьям. В 1997 году всем судам была оказана финансовая и материальная помощь более 2,2 млрд. руб. Фактическая задолженность судов городским службам за оказанные услуги в 1996-1997 гг. составляет 134,3 млрд. руб., задолженность Мосгорсуда за обслуживание здания Дворца правосудия составляет 1,7 млрд. руб.». 

2. Между тем, Федеральный закон от 8 января 1998 г. N 7-ФЗ гласит (статья 1): «Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации является федеральным государственным органом, осуществляющим организационное обеспечение деятельности …судов городов федерального значения, …районных судов, …органов судейского сообщества. Под организационным обеспечением деятельности судов в настоящем Федеральном законе понимаются мероприятия кадрового, финансового, материально-технического и иного характера, направленные на создание условий для полного и независимого осуществления правосудия». Статья 4: «Судебный департамент, органы и учреждения Судебного департамента призваны способствовать укреплению самостоятельности судов, независимости судей и не вправе вмешиваться в осуществление правосудия». Статья 5: «Финансирование судов и Судебного департамента  осуществляется Судебным департаментом за счет средств федерального бюджета».  Статья 6: «Судебный департамент: …14) принимает меры по материально-техническому и иному обеспечению деятельности органов и учреждений Судебного департамента; 15) организует строительство зданий, а также ремонт и техническое оснащение зданий и помещений судов, органов и учреждений Судебного департамента; 18) организует материальное и социальное обеспечение судей, в том числе пребывающих в отставке, работников аппаратов судов, а также принимает меры по обеспечению их благоустроенным жильем; организует медицинское обслуживание и санаторно-курортное лечение судей, в том числе пребывающих в отставке, членов их семей и работников аппаратов судов…».

3. Тем не менее, мэр Москвы в своем упомянутом в моем пункте 1 распоряжении пишет: «Управлению юстиции и Московскому городскому суду принять участие…в 1998 году…,  определить набор ремонтных работ; принять к сведению согласие префектов оказать материально-техническую поддержку судам в 1998 году за счет средств городского бюджета».  «Приняв к сведению согласие префектов», мэр Москвы выделяет префектам на эти цели деньги: «6. Выделить в 1998 году префектурам административных округов денежные средства на общую сумму 2,8 млн. руб. на  ремонт зданий и помещений судов».  И лично, из бюджета города дополняет: «7. Выделить в 1998 году денежные средства: - Московскому городскому суду в сумме 3,3 млн. руб., в том числе 2,2 млн. руб. на доплаты судьям, на оплату проезда в городском транспорте, 1,1 млн.руб. на капитальный ремонт и эксплуатацию здания Дома правосудия; - Управлению юстиции в сумме 12,95 млн. руб., в т.ч. 9,5 млн. руб. на доплаты судьям, оплату проезда на городском транспорте, 3,45 млн. руб. на завершение ремонта помещений и погашение кредиторской задолженности судов». И заканчивает: «14. Снять с контроля распоряжение Мэра Москвы от 14.04.97 N 300-РМ  как выполненное».  Далее следует приложение на 6 страницах с конкретными деньгами. Это есть прямая взятка мэра за счет налогоплательщиков Москвы. 

4. Спустя 5 месяцев мэр пишет Распоряжение мэра Москвы от 5 августа 1998 г. N 804-РМ, в котором увеличивает суммы денег, но главное не в этом.  Главное в том, что написано: «4. Принять к сведению, что средства Министерства юстиции РФ в сумме 200 тыс. руб. будут направлены…».

По сравнению с указанными многими миллионами рублей мэра Лужкова эти «жалкие» 200 тысяч Министерства юстиции РФ выглядят «скупыми мужскими слезами».

1999 год. 

1. Из распоряжения  мэра Москвы от 9 августа 1999 г. N 858-РМ: «Принимаю во внимание дефицит средств выделяемых Верховному Суду РФ из федерального бюджета и направление построенной площади на улучшение жилищных условий судей и работников Верховного Суда РФ.  Освободить Верховный Суд РФ от передачи Правительству Москвы средств на развитие социальной и инженерной инфраструктуры города при строительстве жилых домов…». 

Это, естественно, «подарок», но только он – противозаконный,  (см. пункт 2 за 1998 г.).  

2. Из Распоряжения мэра Москвы от 23 августа 1999 г. N 912-РМ: «В соответствии с ежегодно принимаемыми распоряжениями Мэра и Премьера Правительства Москвы (в одном и том же лице – Мое) проводится работа по материально-технической поддержке судов города. В 1998 г. городом выделено 42,4 млн. руб. (прошу вновь сравнить с 0,2 млн. от Минюста РФ! – Мое), в том числе на капитальный ремонт, строительство и реконструкцию - 27 млн. руб., на социальную поддержку судей и сотрудников судов - 11,7 млн. руб.  В условиях недостаточного финансирования из федерального бюджета, из средств административных округов и районов на обеспечение деятельности судов было выделено 4 млн. В целях дальнейшего укрепления материально-технической базы и решения социальных вопросов районных судов, Московского городского суда, Управления судебного департамента при Верховном Суде РФ и органов юстиции г. Москвы: …2. Принять к сведению согласие префектов о проведении в 1999 году капитального ремонта судов и разрешить им профинансировать указанные работы за счет средств внебюджетных фондов округов. 3. При формировании инвестиционной программы на 2000 год совместно с Управлением Судебного департамента при Верховном Суде РФ будут рассмотрены вопросы дальнейшего оказания материально-технической помощи судам. 4. Рекомендовать префектам совместно с Управлением Судебного департамента при Верховном Суде РФ рассмотреть вопросы укрепления материально-технической базы межмуниципальных (районных) судов при подготовке инвестиционных программ округов на 2000 год. 5. Принять к сведению, что Судебным департаментом при Верховном Суде РФ в 1999 году на обустройство межмуниципальных (районных) судов г. Москвы выделены бюджетные средства в сумме 2650,0 тыс. руб. 6. Выделить Управлению судебного департамента при Верховном суде РФ во II полугодии денежные средства в сумме 8450,9 тыс. руб., в том числе: 6250,9 тыс. руб. на доплаты судьям, работникам аппарата судов и Управления; 2200,0 тыс. руб. на капитальный ремонт зданий судов и ремонт помещений Управления Судебного департамента при Верховном Суде РФ.  8. Выделить Московскому городскому суду во II полугодии денежные средства в сумме 2288,1 тыс. руб., в том числе: 1788,1 тыс. руб. на доплаты судьям;  500 тыс. руб.- на ремонт и эксплуатацию здания Дома Правосудия. 9. Выделить Главному управлению юстиции денежные средства в сумме 1387,2 тыс. руб. на доплаты работникам аппарата Главного управления, а также оплату проезда в городском транспорте работникам аппарата Главного управления. 10. Департаменту финансов профинансировать расходы, указанные в пунктах 6, 7, 8 и 9 настоящего распоряжения, за счет средств резерва, предусмотренного в бюджете на оказание финансовой поддержки правоохранительным органам и воинским структурам». 

Добавлю, что суды по сути своей не относятся к правоохранительным органам, таким как полиция и милиция. Кроме того, прошу обратить внимание на деньги мэра (8450,9) и деньги Минюста (2650,0). 

3.  Из Распоряжения Мэра Москвы от 28 сентября 1999 г. N 1068-РМ: «1. Департаменту муниципального жилья и жилищной политики предоставить Судебному департаменту при Верховном Суде РФ  возможность приобретения в 1999 г. 350 кв. м общей жилой площади с оплатой по себестоимости».

2000 год. 

1. Из постановления Правительства Москвы от 16 мая 2000 г. N 360, подписанного Лужковым: «Приложение 13:  По договорам аренды с правом выкупа: Совет ректоров  вузов г. Москвы 1,47 тыс. кв. м квартир. Приложение 16: Объемы выделения муниципальной жилой площади в 1999 г. для бесплатного предоставления по отдельным распорядительным документам Правительства Москвы, в том числе: Московский городской суд – 5 квартир в счет денежных средств Российской Федерации (задолженность Минюста за ранее выделенную площадь составила 17,7 млн. руб.); Приложение 10: Судебный департамент при Верховном Суде РФ – 0,06 тыс. кв. м (всего по распоряжению мэра  от 28.09.99 № 1068-РМ – 0,35 тыс. кв. м)».

2.  Из Распоряжения Мэра Москвы от 5 июня 2000 г. N 594-РМ: «в 1999 г. была продолжена работа по материально-технической и социальной поддержке районных судов города и Управления Судебного департамента при Верховном Суде РФ. На эти цели было выделено всего 33,8 млн. руб. Принимая во внимание недостаточное финансирование судов из федерального бюджета и в целях дальнейшего укрепления материально-технической базы судов Москвы: 1. Принять к сведению согласие префектов административных округов об оказании в 2000 году финансовой и материально-технической поддержки районным судам (приложение: 17435,5 тыс. руб.) и разрешить им профинансировать указанные работы за счет средств целевых бюджетных фондов округов. <…> 3. Выделить Управлению Судебного департамента при Верховном Суде РФ на возвратной основе денежные средства в сумме 3146 тыс. руб. для завершения капитального ремонта помещений …для размещения Управления. 4. Департаменту финансов г. Москвы профинансировать расходы, указанные в п.3 настоящего распоряжения, за счет резерва, предусмотренного в бюджете города Москвы на 2000 год на оказание финансовой поддержки правоохранительным и воинским структурам».

О «возвратной основе» см. выше о не возвращаемых долгах Министерства юстиции. 

3. Из распоряжения мэра от 18.09.2000 № 993-РМ: «2.1. Государственным служащим города Москвы жилые помещения из жилищного фонда, находящегося в собственности города Москвы, предоставляются в порядке и на условиях, установленных нормативными правовыми актами Российской Федерации и города Москвы. 3. Департаменту жилищной политики и жилищного фонда города Москвы: 3.1. Предусматривать в ежегодных программах реализации жилой площади объемы жилой площади для законодательных, исполнительных органов государственной власти города Москвы… 3.2. Выделять органам государственной власти жилые помещения с целью обеспечения ими государственных служащих города Москвы».  К этому распоряжению прилагается «Положение о порядке…», а к нему – «Таблица размера скидки, применяемой при приобретении жилого помещения» государственным служащим:

 

Общий стаж государственной службы, лет	1-3	4-6	7-9	10-12	12-14	15-19	20 и более
Размер скидки в %% к цене жилого помещения	5	10	20	30	40	50	70

 

Учитывая, что государственные служащие покупают квартиры не по рыночной цене, а по себестоимости, которая составляет не более трети цены, а также аренду с правом выкупа (см. выше), то, например, судья может купить себе квартиру в среднем за 10 процентов от ее реальной цены.

2001 год.

1. По приложению 5 к постановлению правительства Москвы от 27.02.01 № 184-ПП выделяется: «Прокуратуре Москвы – 1000 кв. м  квартир, Мосгорсуду – 300 кв. м.  квартир,  Московскому арбитражному суду – 500 кв. м  квартир, Федеральному арбитражному суду Московского округа – 100 кв. м  квартир, все – с  «правом выкупа».  Кроме того, – «Совету ректоров ВУЗов – 900 кв. м квартир» и «По различным распорядительным документам правительства Москвы – 1700 кв. м квартир». 

Разумеется, в число льготников входит и профессорско-преподавательский состав юридических факультетов ВУЗов. Причем последние два пункта в постановлениях правительства Москвы выходят регулярно.

2. Из Распоряжения Правительства Москвы от 21 сентября 2001 г. N 96-РП:  «В целях укрепления материально-технической базы Московского городского суда и в соответствии с Соглашением о совместной деятельности между Правительством Москвы, Московским городским судом и Управлением Судебного департамента при Верховном Суде РФ в г. Москве от 5 июля 2001 г. N 4-22-10020/1: 1. Выделить в IV квартале 2001 года Московскому городскому суду денежные средства в размере 1600000 рублей на выполнение работ по оснащению суда оборудованием системы видеоконференцсвязи. 2. Департаменту финансов г. Москвы профинансировать расходы, указанные в п.1 настоящего распоряжения, за счет средств целевого бюджетного фонда борьбы с преступностью».

Во-первых, «видеоконференцсвязь» между судьями и правительством Москвы не только излишество, так как этой «связи» с точки зрения правосудия должно быть как можно меньше, но и – прямой вред правосудию. Во-вторых, «борьба с преступностью» не является прямой задачей суда.

3.  Из Распоряжения первого заместителя Мэра Москвы от 31 октября 2001 г. N 164-РЗМ: «Утвердить 1. Проект строительства 5-этажной с подвалом в монолитных конструкциях пристройки к зданию Мосгорсуда по индивидуальному проекту с технико-экономическими показателями: строительный объем 65342 куб. м, общая площадь 15428,8кв. м;  2. сводный сметный расчет к проекту  в сумме 23653,02 тыс. руб.».

4.  Для контраста. Из Распоряжения Мэра Москвы от 29 ноября 2001 г. N 1096-РМ: «Пунктом 6 распоряжения Мэра Москвы от 22.03.99 N 234-РМ предусмотрено финансирование из городского бюджета работ по капитальному ремонту Театра-студии Мимики и Жеста Всероссийского общества глухих (ВОГ). Театр не является собственностью города, в связи с чем выделение средств из городского бюджета на указанные цели приведет к нарушению норм бюджетного законодательства. Принимая во внимание, что от ВОГ не получено согласия на передачу театра в собственность города, реализацию пункта 6 вышеуказанного распоряжения осуществить не представляется возможным. На основании изложенного пункт 6 распоряжения Мэра Москвы от 22.03.99 N 234-РМ  исключить».

Другими словами, для инвалидов мэр Москвы нарушать закон не хочет, а для судов – закон систематически нарушает, (см. мой пункт 2 за 1998 год).

Для контраста:   Приложением к распоряжению Мэра Москвы от 17 марта 1997 г. N 214-РМ «ставка арендной платы ниже минимальной может быть установлена для следующих организаций: – органов юстиции, суда, прокуратуры…», и даже доходить до 1 рубля за кв. м в год (Верховный Суд РФ). Тогда как согласно Приложению к Постановлению Правительства Москвы от 5 марта 1996 г. N 204 для «торговли, производства, научно-исследовательской деятельности, управления предприятиями – 300 долл. США за кв. м в год».

2002 год. 

1. По приложению 12 к постановлению правительства Москвы от 09.04.02 №277-ПП: «Квартирный состав по договорам купли-продажи с рассрочкой платежа в 2002 году: Совет  ректоров ВУЗов – 1,208 тыс. кв. м; МГУ им. М.В. Ломоносова – 1,002 тыс. кв. м». По приложению 14 этого же постановления: «Квартирный состав для обеспечения судей в 2002 году: московский городской суд –  0,701 тыс. кв. м;  арбитражный суд – 0,347 тыс. кв. м». 

Разумеется, всю эту жилплощадь судьи могут выкупить за 10 процентов реальной цены.

2. Из Постановление Правительства Москвы от 5 ноября 2002 г. N 922-ПП: «1. Установить Управлению Судебного департамента при Верховном Суде РФ на 2002 год ставку арендной платы 17,66 руб. за 1 кв. м в год на помещения, занимаемые управлением и межмуниципальными судами, согласно приложению. 2.2. Учесть потери по арендной плате в размере 39763848 руб. при подведении итогов выполнения плана департамента в 2002 году в связи с предоставляемой льготой (п.1)».

Разница между ($300 х 30) 9000 рублями и 17,66 рублями за 1 кв. метр в год – колоссальна (500 раз).  

2003 год.

Из закона г. Москвы от 17 декабря 2003 г. N 75: «Статья 9. Объем расходов бюджета по направлениям. Утвердить расходы бюджета города Москвы на 2004 год по разделам функциональной классификации в следующих суммах:  Судебная власть – 784800, в  том   числе   федеральная   судебная система – 784800».

2004 год.

Из закона г. Москвы от 16 июня 2004 г. N 41, подписанного Лужковым: «Утвердить расходы бюджета города Москвы на 2004 год по разделам функциональной классификации в следующих суммах: Управление исполнения наказаний  Министерства юстиции Российской Федерации по г. Москве – 130299;  доплаты к денежному  содержанию  и  заработной  плате сотрудникам Управления  исполнения  наказаний  Министерства юстиции  Российской Федерации по городу Москве – 51327». (Выделения текста везде – мои).

Главное во всем этом:

- продолжительность с 1994 года по настоящее время и систематичность «помощи» судьям и судам всех уровней, включая Министерство юстиции РФ;

- преднамеренное перехватывание инициативы у Министерства юстиции РФ в сфере исполнения им своих прямых задач, связанных с независимостью судебной системы;

- возбуждение в руководстве Министерства юстиции РФ иждивенческих настроений. Создание реальной и непреодолимой зависимости всей системы юстиции от мэра Москвы;  

- консолидация судейского корпуса и вообще всех представителей юстиции посредством «системы видеоконференцсвязи» (см. мой пункт 2 за 2001 год) в противоестественном и противозаконном «чрезмерном уважении» к мэру Москвы.

 

 

2. Место жительства и постоянного пребывания г-на А.И. Ковлера – г. Москва

 

С момента поступления на учебу в Московский институт международных отношений в 18-летнем возрасте в 1966 году и до избрания Судьей Европейского Суда постоянно проживал в Москве, в том числе – в среде льгот и преференций московского мэра для судейского корпуса и судебных систем, находящихся в Москве.  Поэтому он не мог быть в стороне от всего того, что я изложил выше. 

 Я не уверен в «машинном» переводе этого обращения, поэтому прилагаю текст по-русски.

                                                                         Б. Синюков.

The application 8 to the letter

From _____________ 2005г.

 

“The double standard” of the European Court

(On item 10 of the letter)

 

Best it can be presented in the following table:

 

 

I am not sure in "machine" translation of this reference, therefore I apply the text in Russian.

Boris Sinyukov.

Приложение 8 к письму

от  21 июля 2005г.

 

«Двойной стандарт» Европейского Суда

(По пункту 10 письма)

 

Лучше всего это можно представить в следующей таблице:

 

№	Для России	Для Запада
1.	В упомянутом в моем письме судебном деле Герасимовой и  моем судебном деле Европейский Суд предпочитает не замечать требование § 1 статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции, сформулированное как «на условиях, предусмотренных законом», в то время как примененный закон (статья 493 ЖК РСФСР) требует наше согласие на «предоставление равноценного жилого помещения» взамен изъятия собственности. То есть, этот закон вообще не может быть применен судом, ибо к «согласию» с помощью суда нельзя принудить. Но российский суд принудил, а Европейский Суд с этим в деле Герасимовой согласился, а мое дело даже не стал рассматривать. Хотя я в своей жалобе все это подробно разъяснил Суду.	По делу Брумареску против Румынии  Европейский Суд, установив отчуждение de facto, не стал вдаваться в вопрос, преследовало ли отчуждение законную цель, и было ли оно соразмерным. Суд просто заявил, что отчуждение de facto было «несовместимым с правом заявителей беспрепятственно пользоваться своим имуществом». Но в левой колонке не только «отчуждение de facto», там – прямое судебное «прекращение права собственности». По делу Иатридис против Греции Европейский Суд заявил, что невозвращение земли заявителю «явно» нарушило греческий закон, и тем самым, ст. 1 Протокола №1, при этом иные вопросы даже не рассматривались. Под «иными вопросами» подразумеваются «интересы общества» и соразмерность этих «интересов» с потерями для собственника.
1.2	Проигнорировав «условия, предусмотренные законом» в деле Герасимовой,  Европейский Суд понимает, что так поступать нельзя. В результате появляется фальсификация: за закон выдается то, что законом не является и даже противоречит закону: «Суд отмечает, что решения внутренних судов были вынесены во исполнение Решения Номер 608 Московского Городского Правительства, которое установило законные рамки осуществления городской программы реконструкции и во исполнение Решения Номер 638 местного главы, которое указало, что дом заявителя подлежит сносу, а жильцы переселению. Поэтому вмешательство было произведено в соответствии с законом». Высший же закон России, Конституция (п.3 статьи 35) гласит: «Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено…». Но только ведь государственную нужду России может объявить только правительство России, но не «Московское Городское Правительство» и, тем более, не  «местный глава» («номер 638»), незаконно «указывающий», что частная собственность «подлежит сносу».  В дополнение к Конституции в отношении жилых домов есть закон «Об основах федеральной жилищной политики», в статье 6 которого сказано: «Собственник недвижимости имеет право в порядке, установленном законодательством, владеть, пользоваться и распоряжаться ею, в том числе… сносить…, если при этом не нарушаются… жилищные, иные права и свободы других граждан, а также общественные интересы».  То есть, никто кроме г-жи Герасимовой – собственника своей квартиры, не может принять решение об ее сносе, исключая правительство России для общероссийских государственных нужд. Просто с г-жой Герасимовой правительству Москвы надо договариваться, чтоб она добровольно пошла на этот шаг, за известное вознаграждение. Все это я самым подробным образом объяснял Европейскому Суду. И кстати то, что применяемый Россией закон (статья 493 ЖК РСФСР) согласно Части Второй Конституции должен обязательно проверяться на соответствие Конституции, примерно как законы Хаммурапи или «Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 года».	На этом фоне показательно дело Джеймс против Со­единенного Королевства, когда Европейский Суд подтвердил прекращение права собственности Герцога Вестминстерского на основании Акта Великобритании 1967 года. По делу Литгоу против Соединенного Королевства вмешательство в право собственности должно удовлетворять требованию правовой определенности или законности. Это прямо заявлено во второй норме ст. 1 изъятие имущества должно производиться «на условиях, предусмотренных законом». В решении по делу Иатридис против Греции (25 марта 1999 г.), Европейский Суд подчеркнул, что первый вопрос, который необходимо ставить, это – правомерность, поскольку если вмешательство не было правомерным, оно не могло быть совместимым со ст. 1 Протокола № 1.
1.3	Проигнорировав первостепенное требование законности при уничтожении собственности г-жи Герасимовой, Европейский Суд имитирует справедливость в части, которую вообще нельзя рассматривать в данном случае: «Суд отмечает, что…  справедливое равновесие должно быть определено между потребностями в общих интересах общества и потребностью защиты прав индивидуума (см. Sporrong и Lцnnroth против Швеции, решение от 23 сентября 1982 г., Номер 52, стр. 26, § 69)». Но у г-жи  Герасимовой собственность незаконно изъята и уничтожена, поэтому ссылка Суда на упомянутое дело Спорронг и Линнрот  выглядит издевательски. А мое совершенно аналогичное дело вообще отвергнуто Судом, без какого-либо исследования фактов и права.	Но в деле Спорронг и Линнрот против Швеции собственность вообще не изымалась и не уничтожалась, она была только обременена контролем. И именно поэтому Европейскому Суду потребовалось изучить «справедливое равновесие». При этом Суд, изучив «равновесие», пришел к выводу, что даже обременение, не говоря уже об уничтожении собственности, является чрезмерным.
1.4	Европейский Суд в деле Герасимовой не может отрицать факт, что «бесспорно, заявитель пострадала от вмешательства в ее право собственности…». Далее Суд выдает желаемое за действительное и следствие выдает за причину: «…потому что ее право на старую квартиру было ограничено судебным решением, которое привело к «изъятию» собственности по смыслу значения второго предложения первого параграфа Статьи 1 Протокола Номер 1».  То есть, из ограничения права  противоестественно и алогично как бы следует уничтожение права. На этом Европейскому Суду можно бы поставить точку, но Суд, я думаю, понимает, что это – не соответствует здравому смыслу, не говоря уже о законе. Поэтому предпринимает совершенно уже ненужные дополнительные суждения: «Суд поэтому должен установить, было ли вмешательство оправданным обстоятельствами дела».	По аналогии с делом г-жи Герасимовой Европейский Суд вполне мог  бы не только защитить заявителей по делу Спорронг и Линнрот против Швеции от обременения несправедливым, неравновесным контролем над собственностью, но и вообще эту собственность у заявителей отобрать. Тогда бы и дело г-жи Герасимовой было бы более понятным в смысле последовательности, единообразия и преемственности. А, отобрав собственность, попытаться доказать «обстоятельствами дела», что это – справедливо. Иначе дело г-жи Герасимовой выглядит сущим произволом. Притом не я выбрал дело Спорронг и Линнрот против Швеции, а именно Европейский Суд поставил его в аналог делу г-жи Герасимовой.
1.5	Во-первых, в деле г-жи Герасимовой «Суд не соглашается с аргументом заяви­теля, что оспариваемое вмешательство не преследо­вало общественные интересы. Он полагает, что снос перенаселенного ветхого жилья и строительство новых современных жилых массивов, по всей Мо­скве было бесспорно в общественных интересах». Во-вторых, у г-жи Герасимовой единственная собственность – квартира, то есть она – сравнительно бедный человек. В третьих, противоположный  «общественный интерес» выражали не только относительно богатые покупатели квартир в доме, незаконно построенном на руинах квартиры г-жи Герасимовой, но и коммерческая фирма-строитель, построившая новый дом для получения прибыли. В результате, Европейский Суд защищает «общественный» интерес группы богатых в ущерб интересу одной бедной женщины.	Во-первых, в деле Джеймс против Со­единенного Королевства есть закон, како­вого в деле г-жи Герасимовой нет. Поэтому Суду потребовалось дополнительно изучить равновесие интересов, каковое в деле Герасимовой изучать бессмысленно, если нет закона.   Во-вторых, Герцог Вест­минстерский имел в своей собственности 2000 домов, и это  далеко не вся его собственность. В третьих, противоположный  «общественный интерес» выра­жали относительно бедные арендаторы этих 2000 домов, вознамерившиеся по закону выкупить арендуемые и постоянно ремонтируемые за свой счет дома у богатого.   В результате, Европейский Суд защищает общественный интерес многих бедных в ущерб интересу одного богатого.
1.6	Циничность Европейского Суда по отношению к г-же Герасимовой: «Суд отмечает, что изъятие собственности заявителя должно не только преследовать законную цель «в общественных интересах» как фактически, так и в принципе, но должна также быть и разумная связь соразмерности между применяемыми средствами и целью, которую надо реализовать (см. Lithgow и другие против Великобритании, решение от 8 июля 1986 г., Номер 102, § 120). Или, другими словами, оценка справедливости равновесия может быть основана на отношениях предоставляемой компенсации оскорбленному заявителю. (Причем здесь компенсация? - добавлю я). В этой связи, Суд также отмечает, что Статья 1 Протокола Номер 1 не гарантирует право на полную компенсацию во всех обстоятельствах, поскольку законные цели «в общественных интересах», преследуемые в рамках экономической реформы (Нет закона, нет и «реформы», - добавлю я) или преследующие достижение более высокой социальной справедливости, могут предусматривать меньшее возмещение, чем возмещение полной рыночной стоимости (см. Lithgow и другие против Великобритании, указанную выше, § 121)».     Именно поэтому, противозаконно (нарушив статью 493 ЖК РСФСР) отобрав котомку у нищего, Европейский Суд считает это тоже «достижением большей социальной справедливости». Для России, разумеется.        Ссылка на дело Литгоу против Соединенного королевства в деле Герасимовой – прямой грабеж бедняка.                   Но в деле г-жи Герасимовой, как и в моем деле, нет законных целей, цель именно беззаконна. Поэтому ссылка на дело Литгоу против Соединенного Королевства, во-первых, не может быть применена, во-вторых, невозможно себе представить, чтобы, отобрав у нищего котомку, можно было бы этим удовлетворить какую-то «социальную справедливость».  Если, конечно, Европейский Суд не считает себя железной машиной наподобие плохо запрограммированного компьютера.	В деле Папамихалопулос против Греции, установив отчуждение de facto, Суд не стал вдаваться в вопрос, преследовало ли отчуждение законную цель, и было ли оно соразмерным. Суд просто заявил, что отчуждение de facto было «несовместимым с правом заявителей беспрепятственно пользоваться своим имуществом». Вообще говоря, нет нужды рассматривать «интересы общества», если собственность изъята незаконно. И в деле г-жи Герасимовой, а также в моем деле именно так произошло.  Тем не менее, рассмотрим этот аспект в деле Спорронг и Лоннрот против Швеции. Европейский Суд решил: «национальные власти должны первоначально  оценить, имеется ли проблема, вызывающая озабоченность общества и требующая принятия мер, направленных на лишение собственности и  установления порядка судебной защиты...».   Поэтому никто никогда не докажет, что, отобрать у нищего котомку, поделив ее содержимое на «весь народ» – есть «проблема, вызывающая озабоченность общества». Напротив, 2000 домов у одного и 2000 семей, не имеющих ни одного дома – есть «проблема, вызывающая озабоченность общества».   Именно поэтому Европейский Суд «признал Акт 1967 г. о реформе системы владения» в деле  Джеймс против Со­единенного Королевства «достижением большей социальной справедливости, законной целью, достижение которой было в интересах общества». Для Запада, разумеется.   Ссылка на дело Литгоу против Соединенного Королевства в смысле частичности компенсации, неполной компенсации, как и в деле Джеймс против Со­единенного Королевства, касается огромной собственности в одних руках, частных или корпоративных, ибо в данном случае это –  богатая «кораблестроительная и самолетостроительная ком­пания». Поэтому огромная собственность, во-первых, влияет на большой социум, во-вторых, владельцы огромной собственности в состоянии повлиять на рост ее цены в ожидании национализации, как это и произошло в рассматриваемом деле. Именно поэтому Европейский Суд «не гарантирует какого-либо права на полную компенсацию при любых об­стоятельствах, поскольку законные цели, преследуемые в «интересах общества» при реализации экономической реформы или при реализа­ции мер, направленных на достижение большей социальной справед­ливости, могут допускать выплату возмещения в объеме меньшем, чем полная рыночная стоимость».
	Именно поэтому Европейский Суд в деле Литгоу против Соединенного Королевства заявил, что “размер компенсации может варьироваться в зависимости от характера собствен­ности и обстоятельств ее изъятия. Размер компенсации по делу о наци­онализации может отличаться от ее размера в отношении другого рода изъятий собственности”. Это есть прямое указание не относиться тупо одинаково, как машина, к владельцу нищенской сумы и владельцу сейфа с миллиардами долларов. Европейский Суд добавил, что «он согласится с суждением законода­тельного органа (Прошу заметить, законодательного органа, но не исполнительного как мэр Москвы – Мое) по концепции «ши­рокого усмотрения государства» (Прошу заметить, – государства, но не «местного главы под номером  638 – Мое) усло­вий компенсации, если только это суждение имеет ра­зумные основания». О «разумности оснований» отобрать у нищего несколько копеек, чтобы дополнить сейф с миллиардом я уже сказал. Надо ли мне повторять, что Суд также заметил, что «в демократическом обществе, признающем принцип верховенства права, никакое решение, которое является произ­вольным, ни при каких условиях не может считаться правомерным».
2.	Немного дел рассмотрел Европейский Суд о недвижимой собственности в России. Одно из таких дел – дело Еманаковой против России (№ 60408/00). Европейский Суд представил дело следующим образом: «Отец заявителя был подвергнут репрессиям в 1929-1930 как богатый крестьянин ("кулак"). В 1930 все семейное имущество, включая двухэтажный дом в деревне Сорочинская, Оренбургской Области, было конфисковано. В 1989 отец заявителя реабилитирован посмертно. Конфискованный дом, сохранился, и используется Сорочинским Ветеринарным Колледжем, в качестве жилого дома. В различные даты три семейства, проживающие в доме, приватизировали свои квартиры и стали их собственниками». Г-жа Еманакова, дочь незаконно потерпевшего, пытается воспользоваться своим правом по реабилитации, которое предоставляет ей право реституции. Россия ей в этом препятствует.	В настоящее время демократические Государства Эстония, Латвия и Литва после освобождения немедленно приняли закон о реституции. В старых демократиях Европы аналог левой колонке вообще трудно найти. Его можно найти только при переходных режимах. Таким является, например, в деле Греческие нефтеперерабатывающие заводы «Стрэн» и Стратиса Андреадиса про­тив Греции. Дело можно представить следующим образом: Андреадис заключил с Грецией контракт и затратил средства на его осуществление. Затем Правительство Греции контракт аннулировало, Андреадис подал иск о компенсации затрат. Арбитраж удовлетворил иск, но правительство Греции отменило это решение.
2.1.	Физическое наличие имущества, принадлежность имущества, конфискация имущества в пользу государства и реабилитация реальны и несомненны.   Европейский Суд отказал заявителю в защите статьей 1 Дополнительного протокола к Конвенции.	Физическое наличие имущества, принадлежность имущества установлена арбитражем, но имущество государству не передано. То есть, имущество почти виртуально, иллюзорно. Европейский Суд признал нарушение статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции.
2.2.	Европейский Суд мотивировал свой отказ тем, что имущество конфисковано до вступления в силу Конвенции для России. Правительство России  «не  выдвинуло никаких предварительных возражений», и выдвинуть не могло, так как жалоба на период отказа по статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции еще не была коммуницирована России.  Тем не менее, Европейский Суд не нашел в себе сил «просто отметить, что жалоба относятся к ситуации, которая возникла давно и остается неизменной и в настоящее время».  Европейский Суд по собственной инициативе «рассмотрел вопрос ex officio», как будто Его об этом кто-то просил.	В деле Папамихапопулоса и других против Греции Греция не признавала юрисдикцию Европейского Суда относительно индивидуальных жалоб своих граждан до 1985 года, то есть в период экспроприации собственности в 1967 году. Однако Европейский Суд нашел выход: «… по этому поводу Правительство (Греции) не выдвинуло никаких предварительных возражений, а Суд не должен рассматривать данный вопрос ex officio». Суд просто отметил, что «жалобы заявителей относятся к ситуации, которая возникла давно и остается неизменной и в настоящее время».
2.3.	«Суд не может рассматривать жалобу на конфискацию также потому, что это выходит за пределы компетентности Суда ratione temporis». Во-первых, г-жа Еманакова обжаловала не конфискацию, а последствия реабилитации, и это ее право возникло не в 1929-30, а в 1989 году. Во-вторых, право реституции конфискованного имущества в связи с реабилитацией бесспорно и его не надо доказывать в суде. В третьих, это сближает временные рамки с делом Папамихапопулоса в правой колонке пункта 2.2. В четвертых, сам Европейский Суд доказывает невозможность применения Им ratione temporis: «процедуры относительно ее требования о возврате ей дома – все еще окончательно не рассмотрены». Ей может быть предложена формула «неисчерпания внутренних средств». Но областной суд не может рассматривать дела по первой инстанции, это решение получено Еманаковой 6 мая 1998 года, на следующий день после вступления в силу для России Конвенции.	По делу Лоизиду против Турции Государство заявило  «что она (Лоизиду) не вправе заявлять требования, поскольку вмешательство в ее право собственности имело место до 1990 г, когда Турция признала юрисдикцию Европейского Суда… Суд напомнил, что он уже принял на вооружение понятие длящегося нарушения в своем решении по делу Папамихалопулос против Греции…  Настоящее дело касалось длящегося нарушения при условии, что заявительница для целей ст. 1 по-прежнему могла считаться юридическим собственником земли. Суд нашел, что она могла считаться таковой и что  конституционный «закон», принятый «Турецкой Республикой Северный  Кипр», который имел целью лишить ее титула на ее собственность, не  мог считаться действительным законом».
2.4.	Европейский Суд: «Что касается прав собственности заявителя после 5.05.1998, Суд отмечает, что соответствующие процедуры относительно ее требования о возврате ей дома - все еще окончательно не рассмотрены. Поэтому преждевременно оценивать наличие права собственности на него у заявителя, или степень нарушения этого права». То есть, в равных условиях подход – противоположный.	Из дела Папамихапопулоса и других против Греции: «Правительство оспаривало…, судебное разбирательство, начатое заявителями в 1977 г. еще не закончилось, и заявители сами несут ответственность за эту задер­жку, поскольку отказались способствовать подготовке экспертного заключе­ния, предписанного судом в 1979 г.  Суд не разделил эту точку зрения… Турецкое правитель­ство не пыталось привести аргументы, оправдывающие вме­шательство и потому нарушение ст. 1 Протокола № 1 имело место».
2.5.	«Суд повторяет, что Статья 1 Протокола Номер 1 гарантирует право беспрепятственного пользования имуществом. Однако она не гарантирует право приобретения имущества (Van der Mussele v. Бельгия, Постановление Суда от 23 ноября 1983, § 48, Серии Номер 70). Ею не предусмотрена защита права на получение нового имущества». Здесь же Европейский Суд совершенно голословно утверждает «о приобретении» того, что, безусловно, принадлежит заявителю уже около 100 лет и должно быть возвращено по праву реабилитации и вытекающего из него безусловного права  реституции.	Обращают на себя внимание неоспоримые факты, изложенные выше в правой колонке: ни в одном случае Европейский Суд не заявил «о приобретении нового имущества», хотя это можно было сделать намного проще. Напротив, Суд скрупулезно доказывает, что имущество априори принадлежит заявителю, даже в несколько сомнительных на первый взгляд случаях.
	Выстраивается цепочка: Человек имел собственность, дом. – Человека государство Россия посадило в тюрьму и одновременно конфисковало его собственность (в свою пользу).  – Государство Россия реабилитировало человека, так как он был невиновен, но собственность его оставило за собой, хотя обязано было возвратить незаконно осужденному человеку (реституция).  – Человек умер, но прямые его наследники живы, и они хотят получить свою наследственную собственность, в каковой они родились. – Но государство Россия препятствует осуществлению законной реституции. О каком «получении нового имущества» для наследников может идти речь?   И причем здесь ссылка на дело Ван der Mussele v. Бельгия? В целом, при сравнении левой и правой колонок в левой колонке можно найти политику и коррупцию, но правосудия здесь нет, не говоря уже об однообразии и преемственности решений Европейского Суда.
3.	Следующее дело о недвижимой собственности – Султанов против России, № 59344/00 настолько очевидно, что объявление его неприемлемым Палатой из 7 Судей Европейского Суда иначе как произвольным назвать нельзя. Суть дела: человек имеет в собственности дом на земельном участке и живет в нем с семьей. Городская власть хочет на этом месте построить что-то иное, поэтому подает иск в суд об изъятии в свою пользу дома, земельного участка и выселения семьи Султанова в муниципальное жилье на правах квартиросъемщика, уплатив ему столько компенсации, сколько сама пожелала.  Семья Султанова не хочет этого произвола, но многочисленные российские суды отвергают все его жалобы. Отвергает их и Европейский Суд.	Любое решение Европейского Суда по статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции, как в совокупности, так и по отдельности для Запада – диаметрально противоположно решению в левой колонке для России.
3.1.	Европейский Суд в своем решении разыгрывает многосерийную «мыльную оперу», начав со следствий, но не с причины. Вместо того чтоб задать себе простой вопрос: было ли вмешательство в права собственности Султанова основано на законе? Тогда «мыльную оперу» можно было вообще не начинать.	См. дело Брумареску против Румынии, (мой пункт 1).
3.2.	По статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции «Суд находит, по тем же самым соображениям, что приведены выше относительно Статьи 8 Конвенции, что эта часть жалобы явно не обоснована и должна также быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции». Отсюда видны: во-первых, переворачивание с ног на голову нормального хода исследования фактов, так как нарушение статьи 8 Конвенции вытекает из нарушения статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Во-вторых, явное нежелание прямо отвечать на вопрос по моему пункту 3.2. В третьих, ответив на этот вопрос: «не основано на законе», нарушение статьи 8 получается автоматически, и нечего на это тратить столько ненужных слов.	Аналогов, близких к такому вопиющему нарушению Конвенции Европейским Судом для России, трудно найти в практике для Запада, поэтому вновь ссылаюсь на дело Брумареску против Румынии.
3.3.	Статья 8 Конвенции по сравнению со статьей 1 Дополнительного протокола к Конвенции предполагает более широкий спектр «законных оснований»  для ограничений права. Поэтому именно со статьи 8 Европейский Суд начинает приводить доводы для отказа в защите Конвенцией. И только лишь потом, без дополнительных разъяснений, распространяет эти доводы по статье 8 Конвенции на отказ по статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции.	Аналогов, близких к такому хитроумному нарушению Конвенции Европейским Судом для России, трудно найти в прецедентах для Запада, поэтому вновь ссылаюсь на дело Брумареску против Румынии.
3.4.	Для отказа по 8 статьи Конвенции: «Суд отмечает, что заявитель жил в доме, из которого был выселен, будучи его законным собственником. Поэтому его Дом может быть расценен как его «жилище» по смыслу Статьи 8 Конвенции. Выселение заявителя внутренними судами составило вмешательство в его право уважать его жилище, но это было сделано на основании внутреннего закона     и очевидно преследовало цели эффективного использования городской земли,   в соответствии с Генеральным планом развития города,     и обеспечения безопасности заявителя и других жителей, принимая во внимание непригодность его дома для постоянного в нем проживания.           Следовательно, Суд полагает, что вмешательство преследовало законные цели в соответствии с параграфом 2 Статьи 8 Конвенции.   Выселение заявителя, в соответствии с решением Кировского районного суда Уфы от 26 марта 2001 и определением Верховного Суда Республики Башкортостан от 3 мая 2001,     базировалось, на Генеральном плане развития города, на общественной потребности в строительстве гостиничного комплекса, на непригодности дома заявителя для постоянного проживания, и при условии предоставления ему другого жилого помещения и компенсации убытков.                   Суд отмечает, что предоставленное заявителю на условиях договора социального найма жилое помещение, не ухудшило его условия проживания.             Вместо этого, “рыночная цена его нового жилого помещения оценивается выше, чем изъятый у него дом. Суд также отмечает, что заявитель получил компенсацию за снесенный дом,   размер которой не кажется явно непропорциональной”.   Суд полагает, что доводы, на которых вышеупомянутые решения суда основаны, были достаточно убедительны, и что национальные власти действовали в пределах рамок усмотрения, предоставленных им в таких вопросах.       Суд заключает, что вмешательство в права заявителя, гарантированные Статьей 8 Конвенции было пропорциональным, оправданным и, в конечном счете, необходимым. Из этого следует, что эта жалоба явно не обоснована и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции».     Естественно, для Запада не найдется ни одного из этих произволов Европейского Суда, но ведь это написано для России, а не для Запада.	► Ясно, что надо переходить к ст.1 Доп. Прот. ► Должно быть совсем не «поэтому», а потому, что заявитель там законно проживает.   ► Уважение собственности подменяется уважением жилища ► Закон не указан, но должен быть указан, ибо в противном случае это – беззаконие и произвол. ► Для другой стороны, г-на Султанова, очевидно, что именно его дом наиболее эффективно использует землю, на которой стоит. ► Генеральный план ни что иное, как всего лишь намерение властей города, никоим образом не имеющее статуса федерального закона. Но только федеральный закон может быть основой для обращения в суд по изъяьтию собственности и переселению. ► Безопасность заявителя в своей собственности – есть личное дело заявителя, к которой невозможно принудить решением суда, чтобы не оказаться в глупом положении (например, запретить пользоваться электробритвой, чтобы не убило током). При этом заявитель не обращался к властям за установлением степени опасности для себя от ветхости своего дома. При этом, надо бы задать себе вопрос: почему вдруг в один день куча домов разной степени износа оказалась «непригодной для проживания»?  ► Как видно из предыдущего, оснований не имеется. Поэтому «полагать», не опираясь на четко сформулированный закон, недопустимо.   ► Выселение заявителя из своей собственности (не временно, а – навсегда) не относится к статье 8 Конвенции, выселение относится «к праву заявителя беспрепятственно пользоваться своим имуществом», «вмешательству в право собственности» (ст.1 Доп. Прот. к Конв.).   ► Временное выселение, например, на три дня может «базироваться» на чем угодно. Например, на ожидание террористического акта спецслужбами. Или на предписании врачей санитарной службы. Или даже на «генеральном плане развития города», когда, например, что-нибудь взрывают на «гостиничном комплексе», строительство которого не мешает дому заявителя в принципе, но мешает только на период взрыва. Поэтому три дня можно пожить и в «другом жилом помещении», например, в гостинице. Что касается «компенсации убытков», то при временном выселении это можно понять как бесплатное питание. Примерно так можно понимать обращение к статье 8 Конвенции в данном случае. Поэтому «базировать выселение» из своей собственности навсегда на Генеральном плане, причем не изъяв  собственности, – абсурд.   ► С этой точки связь со статьей 8 Конвенции прекращается, начинается действие статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Но Европейский Суд этого не замечает. Я же сказал, что он пишет «мыльную оперу», а не юридически обоснованный документ. Невозможно не знать, что статья 8 имеет в виду либо длящиеся спорадически, либо одноразовые вмешательства без покушения на право собственности. Тогда здесь не должно быть места для постоянного нового жилого помещения.   ► Во-первых, заявитель не согласен с этой «рыночной ценой», установленной властями в одностороннем порядке: «местные власти создали комиссию для оценки…, комиссия оценила…, и местные власти утвердили оценку комиссии».   ► Вместо слова «кажется», учитывая предыдущую ссылку, справедливый суд мог бы спросить у заявителя: согласен ли он был на зависимую от властей оценку? Притом надо же учесть цену не только самого домостроения, но и цену земельного участка, на котором стоит дом. Ибо этим участком заявитель владеет по праву, закрепленному за ним много лет назад, ибо сами власти настаивают, что дом старый и в нем уже опасно жить. Причем этот престижный земельный участок в самом центре города стоит намного дороже самого дома.  Поэтому выделенное слово «убедительно» я уже не комментирую.     ► Повторяю, это не может относиться к статье 8 Конвенции, так как относится к статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Но Европейскому Суду почему-то надо отнести эту фразу к статье 8. Наверное, потому, чтобы потом сделать ссылку «см. выше», когда дело коснется в действительности статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции.     Естественно, все ссылки под знаком (►) найдут подтверждение в делах для Запада.
	Естественно, если бы Европейский Суд задал себе всего единственный вопрос, о котором я уже сказал несколько раз: основано ли вмешательство в права собственности г-на Султанова на федеральном законе? не нужно бы было тратить столько бумаги, чтобы гора родила мышь. Не потребовалась бы  «мыльная опера» вместо адекватного решения. В Российской Конституции четко сказано, что обращаться в суд с целью изъятия собственности можно только для государственной нужды. Невозможно представить, чтобы государственную нужду мог единолично объявить любой «представитель власти», включая дежурного полицейского или «местного главу» над несколькими домами, каждый месяц изменяющего свой «градостроительный план». Это может сделать только Правительство России в полном своем составе. Для остальных по Конституции РФ – единственный путь – консенсус.  Надо полагать, в Европейском Суде никогда не читали Конституции России.
4.	Но суть настоящего приложения не только в этом. Суть в двойном стандарте: для Запада и для России. а)  Для заявителей с демократического Запада Европейский Суд начинает исследовать нарушение статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции с вопроса: есть ли закон? Для России – с вопроса: как выдать за закон произвольное решение какого-нибудь представителя власти? b)  Для заявителей с демократического Запада вторым вопросом стоит: как не ошибиться, чтобы из очерченного Судом круга не выпали какие-нибудь признаки и элементы собственности, которые следует защитить? Для России вторым вопросом стоит: как несомненную собственность выдать за «новое приобретение, не гарантированное Конвенцией»? Чтобы не защищать. c)  Для заявителей с Запада третьим вопросом стоит: как учесть многолюдную бедность с тем, чтобы не дать ее в обиду малочисленным и более предприимчивым богачам? Чтобы бедность не стала еще беднее. Для России третьим вопросом стоит: как найти возможность применить к бедным «прецедент Литгоу (Lithgow)»? Чтобы бедные стали еще беднее.

 

                                                                     Б. Синюков.

The application 9 to the letter

From  July, 21, 2005.

The summary

to the petition № 35993/02 Синюков against Russia,

disallowed by the European Court

 

1. My family had a perfect flat in the doubtless property satisfying to all our demands. The flat was stirred in the 43-year's house. The house in 1999 is capitally repaired. In the house was of a 4-floor, the house settled down on the large site of ground, on which many trees were located, actually it was the garden. The house settled down near to Underground and was surrounded with all necessary urban infrastructure.

2. The mayor of Moscow of September 4, 2001 has written the illegal decree about ejectment of my family from this flat and destroying of all our house for release of the land lot for construction of a new house for commerce. This decree was by discrimination us in the relation to the hirers of other flats of a house and to institute, at it too it was necessary to destroy a structure.   

3. On May 20, 2002 I have brought a case before the court the petition with the request to cancel the illegal decree of the mayor, referring on the internal laws of Russia and European Convention. After long trial with participation of two degrees of jurisdiction some times which have considered my petition, November 28, 2002 was accepted a definitive illegal decision about the refusal was to cancelled by the illegal decree of the mayor.

4. Even before the termination of consideration of case on item 3 the prefecture of a district of Moscow has brought a case before the court the claim about ejectment of my family and cease of our property right. The court could not on the law accept this claim from prefecture, as in the same court, the same judge, between the same parties, about the same subject and on the same bases considered case on item 3. But the court illegally has accepted the claim of prefecture to consideration. My family has agreed in court with the offered prefecture by a superseding flat. In result the prefecture has withdrawn the claim, the case was terminated on June 28 2002 without fixation of our consent in the judicial decision. We knew that the repeated claim between the same parties about the same subject and on the same bases under the law is impossible. Therefore we soon have refused the offered flat, that the prefecture made arrangement with us without court about an exchange of flats. Then our demands about a consumer equivalence of flats would be satisfied in the equal in rights agreement.

5. But the prefecture did not want with us friendly to make arrangement. Instead of the equal treaty the prefecture illegally has filed the second claim about same, about ejectment. Already twice court could not on the law start this claim, but illegally has accepted. Thus in the same court, the same judge A. considers today one, tomorrow - other case: а) my petition, which has come back from court of cassation, on item 3 and б) the repeated claim of prefecture. Thus the judge does not consolidate two cases in one case, it would be logical. August 28, 2005 judge А. lawlessly has ceased our property right and undertake to be ejected. To October 17, 2002 same judges А. illegally has given up in satisfaction of the petition on item 3. I have filed the appeals for review on both decisions the judge A.  About result of consideration of the first petition is already said in item 3. Under the second petition (concerning our ejectment and cease of our property right) the court of cassation of October 24 2002 has cancelled the decision the judge А., has specified bad quality of the awarded flat and has directed case to the same court for new trial to other judge П.

6. While other judge П. prepares for reconsideration the claim for item 5, the former judge А. illegally begins to consider the third claim of prefecture absolute about same, about ejectment. The judge А. decides case hasty and lawlessly, for 7 days: second time to cease the property right and to eject in a flat, which is even worse than on case reviewed by the judge of item the Judge А. does not consider, that the court of cassation has obliged court at reconsideration of case to grant the best flat. Having received this second illegal decision the judge А., the prefecture illegally withdraws reviewed by the judge П. the claim. The judge П. illegally closes reviewed case.

7. While I simultaneously prepare two new appeals for review: а) on the decision the judge А. about ejectment under the third claim and б) on the decision the judge П. about the illegal cease of reconsideration of case under the second claim of prefecture, the judge А. illegally translates the decision on ejectment to immediate execution. But before it the prefecture begins to subject us to tortures: by switching-off of the electric power, water and heating, in the street frost a minus of 17 degrees on C. Thus the reference of the decree to immediate execution is illegally motived by  that we can freeze.

8. Actually simultaneously with mentioned by translation of the decree to immediate execution (position 7) I file the claim to court against prefecture concerning deenergizing life-support of a house for compensation of damage. Three times this claim is disallowed by the trial court. The court of cassation this claim twice agrees to my petitions returns for reconsideration. The cassation authority agrees to third times with the trial court "to leave for ever this claim without consideration". For the absurd demands of court to me concerning "of specifications of the claim" can not be executed in no event. In a result the case was without results considered 6 times within 340 days.

9. In 7 days after translation of the decree about ejectment to immediate execution on item 7 in our iced over flat is the bailiff the executive and illegally transports our home things in a new flat, where too it is impossible to live, as this "new" flat of power was completed as early as with one half-year, and we choked with a building dust. Thus the bailiff the executive illegally does not issue to us any document on a "new" flat, simply has brought and has thrown out, approximately as homeless wanderers. And 2.5 years we live in this flat approximately as at station, without registration, without the right to vote, without polyclinic and so on, as all these social guarantees are given only at presence of the document on the right of residence in this flat. But we till now do not have this document. Thus the bailiff the executive has outraged the law "About final process" so much time, how much it can be outraged in the given concrete case.

10. I file the petition to court on illegal acts of the bailiff of the executive. It already sixth case in the same occasion. The trial court refuses me, I file the appeal for review. The Moscow municipal court returns case on new trial, the trial court reviews it with the very artful substantive provision: "To recognize the executive actions … effected with as infringement of the acting executive legislation. In satisfaction of other demands - to give up". Essence, that under the law the court is obliged, having established law-breaking, to concretize these infringements, and then to oblige the defendant to remove these infringements in complete volume. But, from a not concrete phrase of the decree complicated even more not concrete phrase for "of other infringements", it is impossible to execute any concrete actions. Therefore bailiff nothing has made, for example to grant us the documentary right on a new flat. As the bailiff  "has granted" us a new flat under the decree. The court of cassation under my petition this decree "has left without change". For this lawlessness the courts needed 610 days.

11.  I have addressed to the trial court about distribution to me of the writ of execution on the decree on item 10, I expected, that the judge concretizes that the bailiff for elimination of the law-breakings, established by court should make. The judge has answered to me with the refusal in distribution of the writ of execution, in law-breaking - private letter (it is impossible to appeal) instead of the judicial decision, it is possible to appeal. I have appeared again in impasse.

12. Then I have written the petition on судью in Collegiate organ of the judges of Moscow for deliberate infringement to them of a procedural right. But the collegiate Organ has answered to me, that that's all right, the judge in anything is not guilty, the judge can write anybody to anything the not laying under obligation private letters on the official references to him.

13. Time for consideration of two appeals for review on item 7 in the Moscow municipal court in the meantime has approached. Both appeals for review are illegally disallowed, are illegally left in force of the decision of the trial courts.

14. This summary to my petition in the European Court gives common representation, how arbitrary and persistently Russia interferes with accomplishment of the human right fixed in the own Constitution and the European Convention, as bitter does not want to protect a private property. From the summary it is visible, how much I have transferred of sufferings in attempts to defend other indefeasible rights of the man.

But the given summary does not prove numerous infringements of the internal laws of Russia, including the Constitution and European Convention, "being the constituent of national legal system" to Russia. For this purpose it was required to me, I repeat, 242 pages of the text and 204 applications on the average till 5 pages everyone, total more than 1200 pages of the text (item 7.2 of application(declaration)). All this was and is today at disposal of the European Court, but will be soon destroyed according to the absolutely inexplicable "definitive" decision of Committee from three Judges of the European Court.

Therefore I declare with the responsibility, that clauses of the Convention 1, 3, 4, 6, 8, 13, 14, 17, 1 Additional protocol to the Convention, 2 Protocols № 4 are outraged by Russia, and some of them - repeatedly, and I am ready to prove it by any remedies, accessible to me, including - reference to a wide international public.   

I am not sure in "machine" translation of this reference, therefore I apply the text in Russian.

B. Sinyukov.

Приложение 9 к письму

от 21 июля 2005г.

 

Аннотация

к жалобе № 35993/02 Синюков против России,

отвергнутой Европейским Судом

 

1. Моя семья имела прекрасную квартиру в несомненной собственности, удовлетворяющую всем нашим требованиям. Квартира размешалась в 43-летнем доме. Дом в 1999 году капитально отремонтирован.  В доме было 4-этажа, дом располагался на большом участке земли, на котором помещалось много деревьев, фактически это был сад. Дом располагался рядом с Метрополитеном и был окружен всей необходимой городской инфраструктурой.

2. Мэр Москвы 4 сентября 2001 написал противозаконное постановление о выселении моей семьи из этой квартиры и разрушении всего нашего дома для освобождения земельного участка для строительства нового дома для коммерции. Это постановление  явилось дискриминацией нас в отношении к нанимателям других квартир дома и к институту, у него тоже надо было разрушить строение.  

3. 20 мая 2002 я подал в суд жалобу с просьбой отменить незаконное постановление мэра, ссылаясь на внутренние законы России и Европейскую Конвенцию. После длительного судебного разбирательства с участием двух судебных инстанций, несколько раз рассмотревших мою жалобу, 28 ноября 2002 было принято окончательное незаконное решение об отказе отменить незаконное постановление мэра.

4. Еще до окончания рассмотрения судебного дела по пункту 3 префектура округа Москвы подала в суд иск о выселении моей семьи и прекращении нашего права собственности. Суд не мог по закону принять этот иск от префектуры, так как в этом же суде, этим же судьей, между теми же сторонами, о том же предмете и на тех же основаниях рассматривалось судебное дело по пункту 3.  Но суд незаконно принял иск префектуры к рассмотрению. Моя семья согласилась в суде с предложенной префектурой заменяющей квартирой. В результате префектура отозвала свой иск, судебное дело было прекращено 28 июня 2002 без фиксирования нашего согласия в судебном постановлении. Мы знали, что повторный иск между теми же сторонами о том же предмете и на тех же основаниях по закону невозможен. Поэтому мы вскоре отказались от предложенной квартиры, чтобы префектура договаривалась с нами без суда об обмене квартир. Тогда наши требования о потребительской равноценности квартир были бы удовлетворены в равноправном договоре.

5. Но префектура не хотела с нами дружески договариваться. Вместо равноправного договора префектура незаконно подала второй иск о том же самом, о выселении. Уже дважды суд не мог по закону принять этот иск, но незаконно принял. При этом в одной и том же суде, один и тот же судья А рассматривает сегодня одно, завтра - другое судебное дело: а) вернувшуюся из кассационной инстанции мою жалобу по пункту 3 и б) повторный иск префектуры. При этом судья не объединяет два судебных дела в одно судебное дело, что было бы логично. 28 августа 2005 судья А. беззаконно прекратил наше право собственности и обязал выселиться. 17 октября 2002 этот же судья А. незаконно отказал в удовлетворении жалобы по пункту 3. Я подал кассационные  жалобы на оба решения судьи А. О результате рассмотрения первой жалобы уже сказано в пункте 3. По второй жалобе (относительно нашего выселения и прекращения нашего права собственности) кассационный суд 24 октября 2002 отменил решение судьи А., указал на плохое качество присужденной  квартиры и направил судебное дело в этот же суд для нового рассмотрения к другому судье П.

6. Пока другой судья П. готовит для пересмотра иск по пункту 5, прежний судья А. незаконно начинает рассматривать третий иск префектуры абсолютно о том же самом, о выселении. Судья А. решает судебное дело торопливо и беззаконно, за 7 дней: второй раз прекратить право собственности и выселить в квартиру, которая еще хуже чем по судебному делу, пересматриваемому судьей П. Судья А. не принимает во внимание, что кассационная инстанция обязала суд при пересмотре судебного дела предоставить лучшую квартиру. Получив это второе незаконное решение судьи А., префектура незаконно отзывает  пересматриваемый судьей П. иск.  Судья П. незаконно закрывает пересматриваемое судебное дело.

7. Пока я одновременно готовлю две новые кассационные жалобы: а) на решение судьи А. о выселении по третьему иску и б) на решение судьи П. о незаконном прекращении пересмотра судебного дела по второму иску префектуры, судья А. незаконно обращает свое решение о выселении к немедленному исполнению.  Но прежде префектура начинает подвергать нас пыткам: отключением электроэнергии, воды и отопления, на улице мороз минус 17 градусов по Цельсию. При  этом обращение решения суда к немедленному исполнению незаконно мотивируется тем, что мы можем замерзнуть.

8. Фактически одновременно с упомянутыми переводом решения суда к немедленному исполнению (позиция 7) я подаю иск в суд против префектуры относительно выключения жизнеобеспечения дома (пытки) для возмещения ущерба. Три раза этот иск судом первой инстанции отвергнут. Дважды согласно моим жалобам кассационная инстанция этот иск возвращает для пересмотра. На третий раз кассационная инстанция согласна с судом первой инстанции «оставить навсегда этот иск без рассмотрения». Ибо абсурдные требования суда ко мне по поводу «уточнений иска» не могут быть исполнены ни в коем случае. В итоге дело безрезультатно рассматривалось 6 раз в течение 340 дней.  

9. Через 7 дней после перевода решения суда о выселении к немедленному исполнению по пункту 7 в нашу обледеневшую квартиру является судебный пристав-исполнитель и незаконно перевозит наши домашние вещи в новую квартиру, где тоже невозможно жить, так как эту «новую» квартиру власти достраивали еще полгода, а мы задыхались от строительной пыли. При этом судебный пристав-исполнитель незаконно не выдает нам никакого документа на «новую» квартиру, просто привез и выбросил. Примерно как бездомных бродяг. И вот уже 2,5 года мы живем в этой квартире примерно как на вокзале, без регистрации, без права голоса, без поликлиники и так далее, так как все эти социальные гарантии предоставляются только при наличии документа на право проживания в этой квартире. Но у нас до сих пор нет этого документа. При этом судебный пристав-исполнитель нарушил закон «Об исполнительном производстве» столько раз, сколько его можно нарушить в данном конкретном случае.

10.  Я подаю жалобу в суд на незаконные действия судебного пристава-исполнителя.  Это уже шес-тое судебное дело по одному и тому же поводу.  Суд первой инстанции отказывает мне, я подаю кассацион-ную жалобу. Московский городской суд возвращает судебное дело на новое рассмотрение, суд первой инстанции его пересматривает с очень хитрой резолютивной частью: «Признать исполнительные действия… произведенными с нарушением действующего исполнительного законодательства. В удовлетворении остальных требований - отказать".  Суть в том, что по закону суд обязан, установив нарушение закона, конкретизировать эти нарушения, а затем обязать ответчика устранить эти нарушения в полном объеме. Но, из неконкретной фразы решения суда, осложненной еще более неконкретной фразой для «остальных нарушений», нельзя выполнить какие-либо конкретные действия. Поэтому судебный пристав ничего не сделал, например, чтобы предоставить нам документальное право на новую квартиру. Так как именно судебный пристав «предоставил» нам новую квартиру по решению суда. Кассационная инстанция по моей жалобе это решение суда  «оставила без изменения». Для этого беззакония судам потребовалось 610 дней.

11. Я обратился в суд первой инстанции о выдаче мне исполнительного листа на решение суда по пункту 10, я ожидал, что судья конкретизирует то, что должен сделать судебный пристав для устранения установленных судом нарушений закона. Судья ответил мне отказом в выдаче исполнительного листа, в нарушение закона – частным письмом (каковое невозможно обжаловать) вместо судебного постановления, каковое можно обжаловать. Я оказался вновь в тупике. 

12. Тогда я написал жалобу на судью в Коллегию судей Москвы за преднамеренное нарушение им процессуального права. Но Коллегия ответила мне, что все в порядке, судья ни в чем не виноват, судья может писать никого ни к чему не обязывающие частные письма на официальные обращения к нему.  

13. Тем временем подошло время для рассмотрения двух кассационных жалоб по пункту 7 в Московском городском суде. Обе кассационные жалобы незаконно отвергнуты, незаконно оставлены в силе решения судов первой инстанции.

14. Эта аннотация к моей жалобе в Европейский Суд  дает общее представление о том, как произвольно и упорно Россия  препятствует осуществлению прав человека, закрепленных в собственной Конституции и Европейской Конвенции, как ожесточенно не хочет защищать частную собственность. Из аннотации видно, сколько я перенес страданий в попытках защитить свои другие неотъемлемые права человека.

Но данная аннотация не доказывает многочисленных нарушений внутренних законов России, включая Конституцию и Европейскую Конвенцию, «являющуюся составной частью национальной правовой системы» России. Для этого мне потребовалось, повторяю, 242 страницы текста и 204 приложения в среднем по 5 страниц каждое, итого  свыше 1200 страниц текста (п. 7.2 заявления).  Все это было и есть сегодня в распоряжении Европейского Суда, но вскоре будет уничтожено согласно абсолютно необъяснимому «окончательному» решению Комитета из трех Судей Европейского Суда. 

Поэтому я  заявляю со всей ответственностью, что статьи Конвенции 1, 3, 4, 6, 8, 13, 14, 17, 1 Дополнительного протокола к Конвенции, 2 Протокола № 4 нарушены Россией, причем некоторые из них – неоднократно, и я готов доказывать это любыми доступными мне средствами, в том числе – обращением к широкой международной общественности.

                                                           Б. Синюков.

 

Г-н Председатель Европейского Суда Люциус Вильдхабер получил это письмо 01 августа, уведомление о том, что он письмо получил, вернулось ко мне 23 августа 2005 года. И в полной аналогии с Судьями Тулькенс и Йебенс отвечать на него не стал, ибо настоящие строки я пишу 28 января 2006 года.

Комментарии мои тут излишни, разве сто напомнить вам о том, чтобы вы вновь заглянули во введение к этому роману, целиком и полностью посвященному этому г-ну.

 

 

 

2. Обходной маневр

 

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

Conseil de I’Europe - Council of Europe

Strasbourg, France - Страсбург, Франция

 

Первая секция

Жалоба № 35993/02 (неприемлема)

Синюков против России

 

Новые относящиеся к делу факты

(согласно  § 2b статьи 35 Конвенции)

 

в соответствии со статьей 34 Европейской Конвенции по правам человека

 и ста­тьями 45 и 47  Регламента Суда,

ссылаясь на письмо Секретариата Суда от 13 мая 2003 г. о «своевременном сообщении Суду

о любых изменениях в деле и предоставлении копий вынесенных судебных решений,

а также – на второй абзац письма Секретариата Суда от 23 июня 2005 г.,

дополнительно заявляю следующее,

ссылаясь на  § 1 (последняя фраза) и § 2 статьи 37 Конвенции,

с учетом возможности по статье 38 Конвенции (§ 1b)  

I.                   СТОРОНЫ

           

A.     ЗАЯΒИТЕЛЬ

 

1.          Фамилия заявителя Синюков

 

2.          Имя(имена) и отчество Борис Прокопьевич

 

            Пол: мужской

 

3.          Гражданство              Российская Федерация

 

4.          Род занятий               пенсионер

 

5.          Дата и место рождения 05 июня 1936 года

 

6.          Постоянный адрес…

 

7.          Номер телефона   (095) 717 – 72 - 43

 

8.          Адрес проживания в настоящее время (если отличается от п. 6)       не отличается

           

 

9.          Имя и фамилия представителя     без представителя

           

10.               Род  занятий  представителя       без представителя

 

11.          Адрес  представителя                   без представителя

 

12.          Номер телефона  без представителя Номер телефакса без представителя

 

B.       ΒЫСОКАЯ ДОГОΒАРИВАЮЩАЯСЯ СТОРОНА

                (Укажите название государства, против которого направлена жалоба)

 

13.        Российская Федерация

 

II. ИИЗЛОЖЕНИЕ ФАКТОВ

14.1. Известные Европейскому Суду факты. Я их привожу с единственной целью, чтобы дальнейшее изложение новых относящихся к делу фактов было преемственным и понятным без обращения к полному досье.

14.1.1. Зюзинский суд первой инстанции города Москвы постановил решение от 19 ноября 2002 года:

«На основании статьи 49³ ЖК РСФСР…

- Выселить Синюковых Г.В., Б.П., Д.Б. из квартиры №9 дома 16 по ул. Грина в г. Москве, с предоставлением другого благоустроенного жилого помещения, расположенного по адресу: Москва, ул. Бартеневская дом 13 кв. 121.

- Прекратить право собственности Синюковой Г.В. на жилое помещение, расположенное по адресу: Москва, ул. Грина 16 кв. 9.

- Предоставить в собственность Синюковой Г.В. жилое помещение по адресу: Москва, ул. Барт... с последующей регистрацией на данную площадь Синюковых Б. П. и Д.Б.

- Во встречном иске Синюковых Б.П., Г.В., Д.Б. отказать.

- Жилое помещение по адресу: Москва, ул. Грина 16, кв. 9 перевести в муниципальный фонд города Москвы» (приложение 86 полного досье по Жалобе).

 

14.1.2. На это решение 22 ноября 2002 подана кассационная жалоба в Мосгорсуд (приложение 70).

 

14.1.3. Еще до рассмотрения кассационной жалобы Мосгорсудом Зюзинский суд первой инстанции 04 декабря 2000 постановил определение: «решение суда от 19.11.02» о нашем выселении «обратить к немедленному исполнению» (приложение 75).

 

14.1.4. Судебный пристав-исполнитель 11 декабря 2002  перевез наше имущество в квартиру 121 по ул. Бартеневская, 13, наш же дом по ул. Грина, 16, включая нашу квартиру 9, через несколько дней, был снесен властями Москвы с лица земли.

 

14.1.5. Мосгорсуд 30 января 2003 рассмотрел кассационную жалобу по пункту 14.1.2  и своим определением постановил: «Решение Зюзинского районного суда от 19 ноября 2002 года оставить без изменения, кассационные жалобы Синюковой Г.В., Синюкова Б.П., Синюкова Д.Б. – без удовлетворения» (приложение 90 полного Досье).

 

14.1.6. Учитывая удобство рассмотрения новых относящихся к делу фактов, прилагаю указанные выше приложения к данному заявлению повторно: приложение 86 под номером 1, приложение 70 – под номером 2, приложение 75 – под номером 3, приложение 90 – под номером 4.  

 

14.2. Новые относящиеся к делу факты.

 

14.2.1. Изъятое судом право собственности на квартиру 9 по ул. Грина 16 принадлежит как моей жене Синюковой Г.В., так и мне, как совместная с ней собственность согласно Семейному кодексу РФ, статья 34. Ибо квартира приобретена по взаимному с ней согласию по договору купли-продажи на имя моей жены, находящейся на этот период со мной в браке и ведущей со мной общее хозяйство (приложение 5 на двух листах).   Моя жена никогда не оспаривала этого, моего права.

14.2.2. Суд в процессе насильственного обмена изменил правоотношение между супругами к квартире  №121 по ул. Бартеневская по сравнению с существовавшим правоотношением к квартире № 9 по ул. Грина 16.  Квартиру №121 по ул. Бартеневская 13 суд фактически подарил лично Синюковой Г.В., обязав ее при этом только «зарегистрировать» мужа и сына в своей новой собственности. Таким образом, Синюков Б.П. был лишен судом своей части в совместной собственности (приложение 1).

14.2.3. Я и жена совместно подали заявление от 01 октября 2004 года о пересмотре решения суда от 19 ноября 2002 года по вновь открывшимся обстоятельствам, с целью исправления недостатка, указанного в пункте 14.2.2 (приложение 6).

14.2.4. Зюзинский суд 21 октября 2004 года отклонил наше ходатайство без объяснения причин (приложение 7).

14.2.5. На это определение 22 октября 2004 года подана в Мосгорсуд частная жалоба (приложение 8), которую Мосгорсуд 24 ноября 2004 отклонил, оставив определение суда первой инстанции без изменения (приложение 9).                                                           

14.2.6. Впервые я обратился в Европейский Суд 12 августа 2002 года о насильственном обмене российским судом нашей совместной с женой собственности от своего имени. Так как у меня имелась доверенность от своей жены на ее часть этой совместной собственности, выданная мне 28 мая 2002  (приложение 10). Затем я направил дополнение № 1 от 29 ноября 2002,  дополнение № 2 от 15 января 2003, дополнение № 3 от 20 марта 2003, дополнение № 4 от 15 января 2004, дополнение № 5 от 30 октября 2004, так как взаимосвязанные судебные дела продолжали развиваться в российских судах. Получение всех этих дополнений регулярно подтверждалось Секретариатом Суда.

Но, так как ситуация с моими судебными делами в российских судах продолжала развиваться и дальше, я направил в Суд приложение № 6 от 17 мая 2005, сданное на почту 18 мая 2005. Однако это дополнение № 6 опоздало. Суд 29 апреля 2005 принял решение о неприемлемости жалобы, о чем Секретариат сообщил мне письмом от 19 мая 2005, которое я получил 31 мая 2005, то есть, спустя 13 дней после отправки приложения № 6. Таким образом, очевидно, что Суд при рассмотрении моего дела о приемлемости не мог учесть в своем решении дополнение № 6. И в настоящее время не имеет значения, получил ли Суд вообще это дополнение.      

   В связи с этим, все то, что изложено в предыдущих пунктах 14.2.1 – 14.2.5, является в моем деле – новыми, ранее неизвестными мне и Европейскому Суду, фактами.

Между тем, согласно моим пунктам 14.2.4 и 14.2.5, наша семейная пара (я и моя жена) предстаем  перед Судом в различном качестве, тогда как этого раньше не было:

- моя жена – как пострадавшая от насильственного обмена собственностью, с каковым обменом она не согласна;

- я – как пострадавший от конфискации моей собственности. 

14.2.7.  Кроме того, с момента получения решения Европейского Суда о неприемлемости жалобы испортились отношения в моей семье до такой степени, что совместное проживание в замененной, фактически подаренной, моей жене российским судом квартире № 121 по улице Бартеневская дом 13 стало для меня невыносимым. Обстоятельства развивались следующим образом.

14.2.7.1.  Еще до исполненного судебным приставом решения суда по моему пункту 14.1.1 было еще одно решение Зюзинского суда первой инстанции о нашем выселении от 28 августа 2002, аналогичное по смыслу, только нас обязали переселиться в квартиру по улице Шверника, а не квартиру по улице Бартеневская. Подробности об этом судебном деле представлены в дополнении № 3, страницы 1-12 (Третье судебное дело)  к отвергнутой жалобе.

14.2.7.2.  Квартира по улице Шверника была лучше квартиры по улице Бартеневская, в которой мы сейчас живем. Но квартира по улице Шверника была хуже, чем наша собственная квартира по улице Грина, из которой нас выселяли, и это признал даже Мосгорсуд 24 октября 2002, отменив решение Зюзинского суда от 28 августа 2002 по моей кассационной жалобе от 13 сентября 2002 (Дополнение № 3, стр. 1-12).

14.2.7.3.  В мщение за упомянутую кассационную жалобу Зюзинский суд первой инстанции 28 ноября 2002 закрыл судебное дело по отмененному Мосгорсудом своему решению от 28 августа 2002. И вместо него открыл и принял по нему решение 19 ноября 2002 новое судебное дело по нашему выселению, которое и завершил  11 декабря 2002 судебный пристав по моему пункту 14.1.4  (Дополнение № 3, стр. 1-12).

14.2.7.4.  Повторяю, квартира по улице Шверника была значительно лучше нашей нынешней квартиры по улице Бартеневская, иначе бы это не было мщением суда. Именно этот факт после объявления Европейским Судом жалобы неприемлемой сделал мою жизнь в семье невыносимой. Жена и сын практически ежедневно обвиняют меня в том, что они могли бы жить, если бы я не обратился в Европейский Суд, в более благоприятных для них условиях. Отмечаю, что предварительное заявление в Европейский Суд направлено мной 12 августа 2002.

14.2.7.5.  У меня нет сил терпеть постоянные, злобные упреки моей семьи, но весь ужас состоит в том, что мне некуда поселиться за пределами квартиры по улице Бартеневская. Аренда даже однокомнатной квартиры превышает в два раза мою пенсию, не говоря уже о покупке отдельной квартиры. Сбережений у меня нет. Квартира по улице Бартеневская по решению российского суда теперь принадлежит полностью моей жене, и она это понимает. Моя же собственная часть в совместной с женой, снесенной властями, собственности на бывшую нашу квартиру по улице Грина по решению российского суда фактически конфискована. Ибо эти мои права с квартиры по улице Грина на квартиру по улице Бартеневская российский суд не перенес. Более того, суд отказал в нашей с женой просьбе об этом. Жена, повторяю, это понимает после объявления моей жалобы неприемлемой, и пользуется своим настоящим правом. Поэтому я не могу даже обратиться в суд с просьбой о принудительном размене с женой квартиры по улице Бартеневская на две квартиры, меньшей площади. Положение мое безвыходное и его таковым сделали публичные власти Москвы и российский суд. Европейскому Суду об этом факте не было известно, когда он принимал решение о неприемлемости жалобы.                 

14.2.8. Во время процедур конфискации моей собственности, ее сноса, и моего обращений в Европейский Суд я не знал и не мог знать, для чего моя собственность конфискуется правительством Москвы. Теперь я знаю это, так как на месте моего уничтоженного дома построен новый микрорайон (приложение 11). Поэтому уместно сравнить наш дом и вновь построенный. На том же самом земельном участке, фактически в парке, стоял 4-этажный кирпичный дом на 32 квартиры. Сейчас на этом же  участке стоит 16-этажный дом на 192 квартиры, причем парк весь вырублен. Поэтому площадь придомовой территории (не парк, а именно голая площадь), приходящаяся на одну квартиру, уменьшилась в шесть раз, с 400 кв. метров до 67 метров, и соответственно ухудшились экологические параметры для новых жильцов. Другими словами, застройка территории чрезмерно уплотнена с целью получения максимальной прибыли от наиболее дорогой земли в районе, прилегающем к станции метрополитена «бульвар Дм. Донского» (приложение 12). То есть, это было сделано как вопреки общественным интересам, так и моим личным интересам.  

14.2.9. Теперь уместно установить,

а) кто же получает эту прибыль в ущерб экологии?

б) каким образом она получена?

в) не использовало ли правительство Москвы свою власть, чтобы в ущерб общественным интересам и моим личным интересам обеспечить застройщику наивысшую прибыль?

г) как соотносится общественный интерес и мой личный интерес с прибылью застройщика?

Для этого надо рассмотреть ретроспективу с 1993 года, представить и проанализировать дальнейшие факты вплоть до выселения моей семьи, сноса моего дома, постройки и продажи застройщиком вновь построенных домов.

14.2.9.1.  В приложении 12 представлен план земельного участка с нанесением на него ситуации, как до сноса моего дома, так и после постройки новых домов. На схеме показаны ранее имевшиеся на этом земельном участке строения и три высоковольтных линии электропередач (ЛЭП) на 110, 220 и 500 кВ, которые препятствовали новому строительству на этом земельном участке. ЛЭП не создавали угроз моему дому, ибо расстояние от моего дома до ЛЭП было меньше, чем расстояние от ЛЭП до уже построенных домов (в приложении 12 – справа). Поэтому мой дом не надо было сносить в общественных интересах по этому фактору.   

14.2.9.2. Мэр Москвы подписывает постановление Правительства Москвы от 19 января 1993 г. N 28 "О концепции социально-экономического и градостроительного развития Юго-Западного административного округа (ЮЗАО) г. Москвы в условиях рыночной экономики" (с изменениями от 11 апреля 1996 г.). Этим постановлением предусматривается «перекладка высоковольтной линии 500, 220 и 110 в кабель вдоль микрорайонов 2а и 6а Северное Бутово и инженерное обеспечение». После «перекладки» этим же постановлением на освободившейся земле намечается построить жилые дома и:

- культурный центр: киноконцертный зал, клубы по интересам, школы эстетического воспитания детей на 600 учащихся;

- центр досуга: спортзал, видеозал, игровой зал, кафетерий на 22,0 тыс.кв.м общей площади;

- крытые спортивные плоскостные сооружения.

Спустя 12 лет ЛЭП перенесены, мой дом снесен, новые жилые дома построены, из остального – ничего. Во-первых, именно «остальное» имеет  самое прямое и непосредственное отношение к общественным интересам. Мало того, общественные интересы со строительством новых жилых домов пострадали. Ибо имевшиеся ранее строительства новых домов общественные культурно-развлекательные, рекреационные, учебные и спортивные объекты оказались перегруженными. Во-вторых, если бы мой 4-этажный дом не был снесен и на его месте не построен новый 16-этажный дом, то общественный интерес пострадал бы меньше, а мой личный интерес не пострадал бы вообще.       

14.2.9.3.  Постановлением Правительства Москвы от 19 сентября 1995 г. N 782 "О Московской городской программе "Жилище" предусмотрена следующая структура этажности в 1996 - 2000 гг.: 18 - 22 этажей - 10%, 10 - 17 этажей - 49%, 7 - 9  этажей - 24%, до 5 этажей - 17%».  Во-первых, сама по себе эта «структура этажности», в которой предусмотрено возводить 83 процента жилых домов от 7 до 22 этажей, не может быть оправдана общественными интересами. Так как даже в Западной Европе, в более стесненных условиях, не позволяют себе без крайней необходимости возводить жилые дома с таким количеством этажей в таких больших относительных объемах. Во-вторых, Северное Бутово, где стоял мой дом, – не центр столицы, где земля застраивалась века. Северное Бутово с трех сторон окружают бескрайние российские просторы, и только с четвертой стороны есть еще более удаленный от центра район – Южное Бутово, с самым дешевым по Москве жильем.  В-третьих, даже  сама по себе противоречащая общественным интересам,  «структура этажности», в Северном Бутове не выполнена. С момента написания указанного постановления в Северном Бутове не построено ни одного дома менее 7 этажей, построены 16-этажки. А мой прекрасный и почти новый 4-этажный дом снесен правительством Москвы. Таким образом, от сноса моего дома и нового строительства пострадали как общественный интерес, так и мой личный интерес.

14.2.9.4. Постановлением Правительства Москвы от 15 сентября 1998 г. N 706 «Об освобождении территории застройки микрорайонов 2а, 6а Северного Бутово»  (см. приложение 12) поручено ОАО "Москапстрой" подготовить предложения по проекту застройки м/р 2а, 6а Северного Бутово, в связи с изменением норм охранно-защитной зоны ВЛ-110 кВ» (п.6.1 МГСН 2.03-97)». Эта цитата говорит о том, что ЛЭП 220 и 500 кВ намечено перенести в другое место, а ЛЭП 110 кВ оставить около вновь построенных жилых домов (см. приложение 12).

Я изучил вопрос, что такое «изменение норм охранно-защитной зоны». Главный санитарный врач СССР установил: «Ближайшее расстояние от оси проектируемых ВЛ напряжением 750-1150 кВ до границы населенных пунктов, как правило, должно быть не менее: 250 м - для ВЛ напряжением 750 кВ и 300 м - для ВЛ напряжением 1150 кВ. Допускается в исключительных случаях приближение к границам сельских населенных пунктов, пересечение их проектируемыми ВЛ напряжением 330-750 кВ при условии заземления металлических изгородей и крыш домов, расположенных в санитарно-защитной зоне». 

Теперь сравним требования Главного санитарного врача СССР с МГСН 2.03-97, установленных постановлением правительства Москвы от 1 апреля 1997 г. N 244 "Об утверждении Московских городских строительных норм "Допустимые параметры электромагнитных излучений в помещениях жилых и общественных зданий и на селитебных территориях" (МГСН 2.03-97)». Вот они: «Для воздушных линий электропередачи (ЛЭП) устанавливаются охранные зоны, размеры которых в зависимости от напряжения ЛЭП составляют:

 

Напряжение, кВ	|<20	35	110	150-220	330-500	750	1150
Размер охранной зоны, м	10	15	20	25	30	40	55
Повторяю из распоряжения Главного санитарного врача СССР						250	300

 

Вот что такое «изменение норм охранно-защитной зоны»! Другими словами, общественный интерес попирается, если так угодно правительству Москвы. Но и это еще не все. Надо заметить, что Главный санитарный врач пишет о приближении к границам сельских населенных пунктов, притом рекомендует заземлять крыши и изгороди, так что при московских нормах надо бы заземлять не только крыши и изгороди при шестикратном уменьшении нормы, но и кровати, и ложки, и обручальные кольца.

Главное замечание к этому пункту. В период применения мэром указанного МГСН 2.03-97 (1997) к реалиям района Северное Бутово наметился пуск станции метро «Бульвар Дм. Донского». Поэтому этот район стал привлекать внимание беднейших слоев населения из-за дешевизны квартир, ибо у бедняков единственным видом транспорта является метро. Правительство Москвы на бедняках хотело сэкономить, поэтому и применены эти нормы облучения от ЛЭП. Другими словами, появилось три совершенно разных «общественных интереса» у одного и того же народа:  у жителей «сельских населенных пунктов» (по Главному санитарному врачу СССР), у беднейших жителей Москвы (которые будут заземлять ложки с вилками), и богатых жителей Москвы (которые ложки с вилками заземлять не намерены). Именно поэтому московское правительство применило эту людоедскую норму по облучению. Другое объяснение трудно найти. И оно исчерпывающе характеризует это правительство.

14.2.9.5.  Другой факт гипертрофированного учета общественного интереса. В Постановлении Правительства Москвы от 17 июля 2001 г. N 666-ПП "О градостроительном плане развития территории Юго-Западного административного округа до 2020 года" (с изменениями от 20 мая 2003 г.) сказано: «Выполнение жилищной программы предусмотрено за счет: 1.3.2. Сноса жилищного фонда в объеме 1500000 кв. м общей площади, в том числе: 1-2-этажной застройки поселка Бутово и 8 деревень общей площадью 90000 кв. м; ветхого фонда - 30000 кв. м общей площади и пятиэтажной панельной застройки - 1380000 кв. м общей площади…».

В приложении 13 представлена статья «Бульдозером по граням между городом и деревней», которая дает представление, в частности, о «сносе жилищного фонда 1-2-эиажной застройки и 8 деревень», каковые все видны из моего окна. Здесь столько много «общественных интересов» у одного и того же народа, что «интерес» правительства Москвы и «интерес» покровительствуемых правительством Москвы строительных организаций, почти не заметен. Подробно истоки и движущие силы этих «интересов» будут рассмотрены ниже, в разделе «Нарушение Конвенции», здесь же только их перечислю.

а) Горе вместо интереса жителей сносимых домов, последовавшее вслед за присоединением деревень к Москве, в основном в бытность мэром Москвы Лужкова. Власть Московской области, естественно, перестала этими деревнями заниматься, и за прошедшие годы две деревни, стоящие по одну и другую сторону границы Москвы стали отличаться друг от друга как небо и земля. В границах Москвы – каменный век, за границами Москвы – современность. В результате – сегрегация населения деревень на тех, кто сопротивляется невзгодам (70 процентов) и на тех, кто невзгодам не сопротивляется (30), а только ждет конца своих дней.       

б) В домах тех, кто сопротивляется, вдруг стали массово возникать пожары. В колодцах исчезла вода из-за окружения со всех сторон котлованами, перестало поступать электричество, школы и магазины развалились.  И если мэр Москвы позволяет себе держать 75 деревень в Москве без света, воды и тепла, значит, он сживает со света не деревни, он сживает со света – людей. В то же самое время соседние деревни вне границ Москвы приобретают все более и более достойный вид. 

в) Людям открыто угрожают судом, а каковы суды, купленные мэром, это известно всей Москве, а не только из моего окна и настоящего дела. 

г) В связи с этим интересно мнение мэра Москвы, приведенное в этой статье и не оспоренное мэром: «Новое жилье, объекты социаль­ной сферы строить надо на инвестиции, считает мэр. Денег на все в бюджете не найдется».

Прежде, чем перейти к фактам, опровергающим слова, что «денег на все в бюджете не найдется» (они как раз нашлись, только не для города, а для кармана собственной жены мэра), рассмотрю вопрос об общественном интересе в связи с упомянутым в этом пункте. Да, 30 процентов измученных и униженных жителей деревень, переставших сопротивляться, ждут, когда их переселят в железобетонные коробки. Но только жители деревень знают, что такое оказаться по 16 человек друг у друга над головой, прожив всю свою жизнь на природе! Неужели их общественный интерес заключается в этом? Нет, конечно. В этом заключается их страдание. Стоит ли теперь говорить об общественном интересе остальных 70-ти процентах жителей, готовых сопротивляться мэру и дальше? Общественный интерес тех нанимателей квартир, кто будет насильственно переселен в эти железобетонные коробки из центра Москвы, разве в этом заключается? Их интерес заключается в привычной жизни в центре Москвы, только в большем жизненном пространстве, чем они имеют. И еще неизвестно, что они выберут, большую площадь на самой окраине Москвы, или пожелают остаться в той же площади на старом своем месте. Общественного интереса у собственников квартир в центре Москвы переселяться на окраины вообще нет, так как им дают на окраинах ту же самую жилую площадь, которую они занимали в центре. Примеров этого «общественного интереса» достаточно, вплоть до самосожжения в знак протеста против переселения. И многие тысячи судебных процессов «о насильственном переселении», поставленных на поток в московских судах. Только надо прибавить к этим судебным делам еще в три раза больше случаев, когда люди наперед знают судебное решение, а потому «добровольно» переселяются, не дожидаясь, когда префекты и суды их к этому присудят. Остаются те, кто купит квартиры в новых, построенных домах на месте снесенных деревень. Их «общественный интерес» как бы вне сомнения. Но и это не так.

Противоестественный для западных мерок «общественный российский интерес» в строительстве все новых и новых сборных многоэтажных железобетонных коробок, которые надо будет через те же самые 40 лет вновь сносить, как ныне сносят пятиэтажки, безусловно, возбужден властями Москвы. Иначе он не был бы противоестественным не только для западных мерок, но и для бескрайних, пустых и депрессивных российских пространств, где люди не живут, а – выживают. Это есть результат искусственного «разогрева» строительного бума и цен в Москве.

Например, бум покупок неоправданно дорогого московского жилья инициируется далеко от Москвы, на нефтяных и газовых промыслах. Страх дефолта 1998 года, когда деньги всех простых россиян, не считая россиян властвующих, пропали в банках, в московских средствах массовой информации постоянно поддерживается. В том числе и в прошедшем 2004 году, когда в очередной раз, совершенно на пустом месте, народ заставили вновь обезуметь и занимать очередь в банк среди ночи. И здесь же рядом дается массовый «совет»: «Лучший способ не потерять деньги – покупка московской недвижимости! Недвижимость не падает в цене! Она только растет, причем быстрее, чем проценты в банках!! Быстрее, чем дорожают ценные бумаги!!!». И экономически безграмотный, доверчивый нефтяник и газовик, живя всю свою жизнь на Севере в железной бочке, уже купил три, четыре, пять квартир в Москве, и в этих квартирах никогда вечерами не горит свет, что является доказательством «вложения капитала». Это доказательство любой может увидеть собственными глазами.    

Единственно, кому это выгодно – московскому строительному бизнесу и чиновничеству вокруг мэра. Причем бизнес этот на 90 процентов основан на рабском труде «гасарбайтеров», каковые по условиям своей жизни – точная копия бродяг, стекающихся в Москву со всего постсоветского пространства. Они дешевы как рабы, лишены всех человеческих прав и их ежедневно, как коров, «доит» милиция, которая, в свою очередь, вполне согласна работать по этой причине вообще без заработной платы. 

Это выгодно в первую очередь супруге мэра Лужкова, г-же Батуриной, захватившей значительную часть строительного комплекса Москвы, и только за прошедший 2004 год «заработавшей» с помощью мужа не менее 400 миллионов долларов. По данным журнала «Форбс», которому верит весь мир, состояние ее возросло за один год с 1,1 млрд. долларов до 1,5 миллиардов. А начала она свой бизнес с нуля, выиграв первый же тендер у своего мужа на штамповку пластмассовых кресел для стадиона в Лужниках. Примерно как мальчик Копперфилд – с перепродажи ящика мыла. Только упомянутый мальчик от ящика мыла добирался до строительства лондонской подземки всю свою жизнь, тогда как г-же Батуриной хватило двух сроков мужа в должности мэра Москвы.

Так что и покупатели квартир по существу не отражают общественный интерес. Таким образом, в общем и целом, общественный интерес ни в сносе еще прочного жилья, ни в сносе деревень, ни тем более в их поджоге и создании невыносимых условий жизни, невозможно найти.   

Теперь можно перейти к фактам, опровергающим слова мэра Лужкова, что «денег на все в бюджете не найдется» и к тому, откуда они «нашлись» у  жены мэра, и как все это соотносится с действительным общественном интересом.

14.2.9.6.  Искусственно созданный строительный бум, собравший в Москву миллион бездомных рабов со всего бывшего СССР, докатился до Северного Бутова.  К 2001 году,  десять лет назад раскопанный и обвалившийся котлован под станцию метро «Бульвар Дм. Донского» ожил, лихорадочно возобновилась стройка метро. Сдача станции в эксплуатацию стремительно приближалась. Будущее метро взвинтило цены на квартиры. Стало выгодно переселить местную бедноту на вновь планируемую окраину, в Южное Бутово. В упомянутые выше бывшие 8 деревень. Одновременно освобождая центр Москвы для самых богатых. И, переселив самых неугомонных из них в Северное Бутово, остальных, сговорчивых – в Южное Бутово.

Из постановления Правительства Москвы от 4 сентября 2001 г. N 811-ПП "О застройке микрорайона 6А Северного Бутово (Юго-Западный административный округ)" (с изменениями от 20 августа 2002 г.): «Возложить на Управление…Правительства Москвы функции инвестора по следующим объектам:

- реконструкция ЦТП с прокладкой инженерных коммуникаций в мкр. 7 Северного Бутово для гашения котельной "Котбут";

- прокладка кабельного коллектора от подстанции "Битца";

- перекладка кабелей 10 кВ от подстанции "Качалово" к подстанции "Битца";

- переключение ВЛ-110кВ;

- вынос ГРП и газопровода среднего давления».

Это, во-первых, означает, что среднее звено элиты, покупающее квартиры около метро, не потерпит высоковольтных проводов у себя над головами. Поэтому, (ранее оставленную на месте) ЛЭП 110 кВ (см. пункт 14.2.9.4) для не-элиты, чтоб она заземляла ложки с вилками, правительство Москвы решило убрать, причем за счет налогоплательщиков, то есть из бюджета Москвы. С тем, чтобы снизить затраты «инвесторов», чтобы они получили максимальные прибыли, продав квартиры. Вскоре мы узнаем, кто эти инвесторы.

Во-вторых, в приложении 12 показана действующая котельная (менее 20 лет службы) на газовом топливе, но кто же даже из средней элиты потерпит рядом со своим домом дымящую трубу? Поэтому почти новую котельную решено сломать.  

В-третьих, когда элита придет покупать себе квартиры в новых домах, и увидит мой дом, стоящий среди настоящего парка, она тут же предложит мне купить у меня  квартиру за такие деньги, от которых я по бедноте не смогу отказаться. Так как квартиры в моем кирпичном доме со свободной планировкой, а высота потолков 3,1 метра, и это в придачу к яблоневому саду за окном, и ведь всего четыре этажа вместо 16-ти. Зачем тогда богачам только что построенные квартиры? Поэтому мой дом правительство Москвы решило тоже уничтожить, несмотря на то, что всего три года назад его капитально отремонтировало, заменив отопление, водопровод, канализацию, электроснабжение и так далее. 

При этом надо заметить, что постановлением Правительства Москвы от 15 сентября 1998 г. N 706 «Об освобождении территории застройки микрорайонов 2а, 6а Северного Бутово» уже было установлено, что  «функции городского инвестора по освобождению территории возложены на Управление инвестиционной политики и финансирования из городских источников». В 2001 году эта фраза, как показано выше, снова фигурирует. Почему? Потому, что сносить надо больше, чем заявлено в 1998 году. С тем, чтобы «инвесторы» ни копейки не затратили и, значит, имели максимальные прибыли на «освобожденной» за счет налогоплательщиков земле. Ибо совершенно непонятно, как может оказаться, что при таком строительном буме, вызванном сумасшедшими прибылями «инвесторов», этим «инвесторам» создают тепличные условия, будто это растения из тропиков. Ведь совершенно понятно, что при таком строительном буме любой настоящий инвестор согласится «освободить» территорию за свой счет и все равно останется в прибыли.  

14.2.9.7.  Отчетливо видна еще одна тенденция: не только предоставить «инвестору» «зачищенное» за счет налогоплательщиков строительное пространство, но и вообще освободить «инвестора» от каких бы то ни было затрат своих средств для осуществления сверхприбыльного для него бизнеса. Постановлением Правительства Москвы от 16 октября 2001 г. N 930-ПП "О порядке предоставления бюджетных кредитов… организациям, занятым на строительстве объектов городского заказа" это правительство предоставляет самому себе право: «5. Предоставить Управлению экономической, научно-технической и промышленной политики в строительной отрасли Правительства Москвы право оформлять и подписывать договоры на выдачу бюджетных кредитов от имени города Москвы…». Подписано: «Мэр Москвы  Ю.М.Лужков». Кому кредиты? Так называемым «инвесторам строительства»? Но тогда почему они называются «инвесторами», если деньги на строительство взяли в кредит из бюджета Москвы, из карманов налогоплательщиков? Ведь невозможно себе представить, что при таком строительном буме, когда прибыль от строительства составляет около 70 процентов от вложенных средств (приложение 14, данные не опровергнуты), не находится инвестора, которому бы не потребовался бесплатный кредит правительства Москвы. И зачем вообще правительству Москвы кредитовать таких «инвесторов», когда оно могло бы просто вложить имеющиеся у правительства деньги непосредственно в само строительство, а не в кредитование «бедных инвесторов». Тогда бы правительству Москвы достались все 100 процентов построенного дома, а не 33 процента от этого дома, как это будет доказано ниже.    

Но и это еще не все. Вообще говоря, бюджет – не банк, каковой живет за счет прибыли от кредитования, бюджет – это бездонная бочка, заполняемая налогоплательщиками автоматически. Именно поэтому мэр может писать следующие строки, каковые не позволит себе ни один банк. Например, в Распоряжении Мэра Москвы от 3 октября 2001 г. N 948-РМ "О продлении срока возврата временной финансовой помощи" написано: «В связи с финансовыми трудностями в ВИЛАР, получившим временную финансовую помощь из бюджета города Москвы в сумме 3500000 рублей: 1. Продлить срок возврата временной финансовой помощи до 5 марта 2002 года. 2. Установить, что пролонгация срока возврата временной финансовой помощи осуществляется без начисления штрафных санкций. 3. Департаменту финансов г. Москвы заключить с Управлением экономической, научно-технической и промышленной политики в строительной отрасли Правительства Москвы дополнительное соглашение к договору о временной финансовой помощи на условиях, предусмотренных пунктами 1 и 2 настоящего распоряжения». Любой банк давно бы уже при таких условиях стал банкротом, бездонный же бюджет Москвы – никогда. Все  это к вопросу об «интересах общества». Только это не все. Почему кредит назван «временной финансовой помощью»? Потому, что за кредит платят, а «временная финансовая помощь» – бесплатна. Об этом говорит хотя бы тот факт, что упомянут не кредитный процент, а «штрафные санкции», которые мэр приказал не применять.

14.2.9.8.  Теперь, когда все вопросы по получению «инвесторами» сверхприбыли в Северном Бутове решены, настала пора решить вопрос, куда же девать живых людей, которые мешали «инвесторам» осваивать новую территорию, тщательно «освобожденную» правительством Москвы от неодушевленных строений за счет бюджета. В металлолом живых людей сдавать нельзя, поэтому решено с минимумом затрат позволить им еще пожить. Тут главное – минимум затрат для «инвестора», поэтому…

В постановлении Правительства Москвы от 30 октября 2001 г. N 983-ПП "О проектировании и строительстве жилого комплекса по адресу: Южное Бутово, мкр.1, кв.1 А,Б (Юго-Западный административный округ)" написано:  «2. Установить, что по итогам открытого инвестиционного конкурса, проведенного Городской конкурсной комиссией по инвестированию строительства и реконструкции жилых объектов (протокол от 30.08.2001 N 18-05/1-100), инвестором по проектированию и строительству объекта (п.1) определено закрытое акционерное общество "СУ-155"». Естественно, что владелец «СУ-155» – жена мэра, г-жа Батурина. Поэтому понадобился камуфляж в виде «открытого конкурса» и сама «конкурсная комиссия», подобранная самым тщательным образом мужем «инвестора» и им же утвержденная.

Поэтому можно смело писать: «3. Вице-мэру Москвы Шанцеву В.П. от имени Правительства Москвы заключить… инвестиционный контракт с инвестором - ЗАО "СУ-155" о реализации инвестиционного проекта по проектированию и строительству объекта на условиях настоящего постановления». Хотя можно было написать проще и короче: Шанцеву заключить контракт с моей женой.

Чем еще может помочь мэр своей жене-«инвестору»? Как чем? Все тем же, чем помог в Северном Бутове. Поэтому далее следует в упомянутом постановлении: «8. Проектирование и строительство городских магистральных сетей и сооружений, обеспечивающих застройку земельного участка (того, что представил своей жене), осуществить в 2002 году за счет средств городских источников финансирования… в соответствии с распоряжением Мэра Москвы от 28.03.2000 N 332-РМ "О финансировании реализации городских программ строительства и комплексной реконструкции инженерных сетей и сооружений районов застройки".  В результате жене мэра надо только поставить друг на друга панели, устаревшие еще 20 лет назад, и получить прибыль. Это первое. 

Во-вторых, я уже описывал особенности «освобождения территорий» в Южном Бутове (мой пункт 14.2.9.5), когда под бульдозером или от специально организованного пожара пропадали деревни, «мешающие»  «инвестору». Но вот еще один факт, который стоит прямо под моим балконом, владеть которым меня принудили мэр и послушный ему суд. Под моим балконом стоит прекрасный новый кирпичный двухэтажный особняк на одну семью. Но он вот уже три года абсолютно пустой, усадьба заросла бурьяном. Потому, что в этом особняке жить нельзя. И сделала это жена мэра, владелица ЗАО СУ-155, наказавшая столь жестоко владельца особняка, простого российского несговорчивого труженика, из тех 70 процентов, о которых сказано выше. Дело в том, что г-жа Батурина вознамерилась построить дом, в котором я ныне живу по ее же повелению, как раз на месте указанного особняка. Но владелец его сумел отстоять свое право. Тогда г-жа Батурина навозила вокруг особняка гору строительного мусора, так что весь участок вместе с особняком оказался в трехметровой яме, а на этой горе мусора построила мой нынешний дом. В результате со всей округи прямо к дверям особняка потекли нечистоты, и особняк стоит пустой. Довольно простое «решение проблемы».    

Теперь для «инвестора» надо решить еще один вопрос, развязывающий ему руки для произвола, следствием которого будет сверхприбыль.  Это значит, что «инвестор» одновременно строит два дома, один – в престижном месте, другой – в самом непотребном месте. Переселенцы из престижного места переселяются в непотребное место, а 100 процентов квартир в доме, построенном в престижном месте, «инвестор» продает втридорога богатым. Практически все жильцы нашего снесенного дома, в том числе моя семья, оказались в непотребном месте, в Южном Бутове, в домах, построенных этим самым «СУ-155» – собственностью жены мэра. Именно поэтому в каждое постановление мэра вклинивается следующая малопонятная, но мощная фраза, позволяющая «инвестору» поэтапно, ступенями подвергать сегрегации народонаселение Москвы: из престижного места в менее престижное, из менее престижного в еще менее престижное, и так далее. И на каждом этапе сегрегации класть в карман появляющиеся из воздуха деньги. Эта фраза звучит так: «Инвестор по согласованию с Департаментом муниципального жилья и жилищной политики Правительства Москвы имеет право заменить жилую площадь из доли города на эквивалентную площадь в необходимом наборе и количестве квартир, находящуюся в его распоряжении…».

Этот факт доказывается весьма просто, цитированием приложения 3 и 4 к постановлению Правительства Москвы от 20 августа 2002 г. N 660-ПП «Поадресный список городской жилой площади, строящейся в рамках инвестиционного контракта от 07.02.2001 N ДМЖ.01.СУ-155М.00231» (выделение – мое).

Извлечение из Приложения 3

 

№ п/п	Адрес	Общ. количество квартир	Доля города
1	Южное Бутово, комплекс А, корп. 4, 2001 г.	96	96
2	Южное Бутово, компл. А, к.23, 2001 г.	111	111
3	Южное Бутово, мкр.1, квартал 3б-в, к.4, 2001 г.	96	96

 

Извлечение из Приложения 4

 

№ п/п	Адрес	Общ. количество квартир	Доля города
7	Северное Бутово, кв.2а, к.1А , 2001 г.	196	10
28	Северное Бутово, мкр.6а, к.16, 2001 г.	135	0

 

Здесь и надо-то всего добавить, что указанные в таблице в Северном Бутово дома стоят в двух минутах ходьбы до новой станции метро «Бульвар Дм. Донского», а от домов в Южном Бутово до этой же станции метро надо ехать от 15 до 20 остановок на автобусе, отчего цена абсолютно одинаковой квартиры здесь и там возрастает на 25 процентов, которые и кладутся в карман «застройщика». Невозможно здесь найти интерес общества.    

14.2.9.9.  Итак, все вопросы с непотребным местом для бедных жильцов из престижного района решены в Южном Бутове. Теперь можно браться за «освоение территории», зачищенной от всего и вся за счет налогоплательщиков, готовой к употреблению «инвестором» в Северном Бутове. Мэр подписывает новое постановление от 30 октября 2001 г. N 984-ПП "О проектировании и строительстве жилых домов… по адресу: Северное Бутово, мкр. 6а, корп. 12, 13, 17, 18, 20, 21, 22 (Юго-Западный административный округ)".  Микрорайон 6а – это как раз на месте моего дома и сада (приложения 11 и 12). И нас еще пока не выселили, хотя все бумаги уже готовы.

Далее в этом постановлении значится: «2. Установить, что по итогам открытого инвестиционного конкурса, проведенного Городской конкурсной комиссией по инвестированию строительства и реконструкции жилых объектов (протокол от 30.08.2001 N 18-05/1-100), инвестором по проектированию и строительству объекта (п.1) определено ООО "СХолдинг"…».  Этот «холдинг» всего лишь ширма для «СУ-155» жены мэра и я это уже доказал только что приведенными двумя таблицами, где напрямую названо СУ-155, когда речь пошла о собственности на квартиры.  

Продолжение цитаты: «…со следующими условиями инвестирования по окончании строительства: жилая площадь: 36,5% - в собственность города Москвы и - 63,5% - в собственность инвестора…». Фраза эта написана, так сказать, для истории, для тех, кто через тысячу лет будет расшифровывать эти «папирусы». Так как рядом вновь стоит уже приведенная мной полубезумная фраза: «Инвестор по согласованию с Правительством Москвы имеет право заменить жилую площадь из доли города на эквивалентную площадь в необходимом наборе и количестве квартир, находящуюся в его распоряжении…». Согласно только что приведенным таблицам из 331 квартиры городу (в ставшем престижным месте) достанется только 10 квартир, остальные будут – в непотребном месте.    

14.2.9.9.1. Я уверен, составитель этого постановления понимает, что творит открытый произвол и открывает путь к прямому воровству. Поэтому далее следуют две отвлекающие от сути дела фразы: «2.3. Снос теплового павильона теплосети "Котбут" при гашении котельной "Котбут", металлического сарая, 4-этажного кирпичного жилого дома (мой дом!), хозцентра "ВИЛАР" осуществляется за счет средств инвестора в полном объеме». Мэр как бы забыл, что «зачистил» за счет бюджета землю, оборудовал ее коммуникациями за счет бюджета, дал, наконец, «инвестору» денег из бюджета под названием «временная финансовая помощь», и почти закричал, дескать смотрите, люди, «инвестор» сам платит! из своего кармана! Но это прямая ложь и ее необходимо доказать.

Во-первых, у выселенных жильцов, как я только что показал, украдена четверть цены их жилья при переселении и положена в карман «инвестора».

Во-вторых, сама «котельная «Котбут»» как бы отождествляется из-за места в предложении с «тепловым павильоном теплосети «Котбут»». Это совершенно по-иезуитски, ибо котельная «Котбут» – гигантское инженерное сооружение, а «тепловой павильон теплосети «Котбут» – это будочка на теплотрассе наподобие тех, в которых продают мороженое, цветы и сигареты. Так вот, эту будочку снесут за счет средств инвестора в полном объеме, а саму громадину «котельную Котбут – за счет налогоплательщиков. И я уже не говорю о том, что котельная построена в 1973 году и могла бы еще служить людям примерно лет тридцать-сорок. Как и мой снесенный дом. Вновь не получается интереса общества, несмотря на громкий крик о «собственных средствах инвестора».   

В-третьих, относительно «4-этажного кирпичного жилого дома» (моего дома!), который снесен «за счет средств инвестора в полном объеме». Повторяю, дом кирпичный, поэтому его за один день разбил «гирей» экскаватор, а обломки бульдозер частично затолкал в находящуюся рядом выемку рельефа, которую все равно надо было заполнить чем-либо, привозным, что дорого, частично использовал на отсыпку дороги к построенному дому. Так что и здесь выгода «инвестора» несомненна. Это ведь не котельная из сборного железобетона, утилизация которого стоит немалых средств, но они-то как раз и взяты из бюджета Москвы.

В-четвертых, перейдем к «металлическому сараю», каковой мэром тоже решено снести «за счет средств инвестора в полном объеме», чтобы потомки через века, читая этот «папирус», возликовали от справедливости московского вождя. А ведь это даже и не сарай, а простой навес от дождя, который два газорезчика за полдня разобрали, а листы железа сложили в аккуратненькую кучку. А от кучки получили прибыль, только не газорезчики, а – жена мэра в лице своего СУ-155. Я ведь специально вел за всем этим наблюдения. 

В-пятых, рассмотрим «хозцентр ВИЛАР», там же упомянутый как предмет сноса «за счет средств инвестора в полном объеме». Я этот «хозцентр» много лет подряд видел из окна своей кухни, так что я знаю, о чем пишет мэр. Это – сарай с двойными стенками из давно сгнивших досок, между которыми насыпан котельный шлак. На этот «хозцентр» строители накинули петлю из стального троса и привязали конец петли к бульдозеру. Едва бульдозер стронулся с места, сарай упал, остатки досок собрали в кучки и сожгли, шлак разровняли. Все. И эта мелочь, не достойная даже упоминания, попала в постановление, будто это железобетонная громадина котельной «Котбут». Будто это с ног сшибающие затраты на новые коммуникации, упомянутые в моем пункте 14.2.9.6, будто это снос 8 деревень, упомянутых в моем пункте 14.2.9.5, на каковые «инвестор» не затратил ни рубля, все сделано за счет бюджета.

В-шестых, разве можно сравнить затраты «инвестора» на снос этого «хозцентра» хотя бы с тем, что 100 человек имели жилье и жилья вдруг не стало. Поэтому мэр вынужден был написать  в упомянутом постановлении №811-ПП: «3. Департаменту муниципального жилья и жилищной политики Правительства Москвы выделить в 2001 году жилую площадь для переселения жителей (100 человек) из сносимого жилого дома по адресу: ул. Грина, д.16». Но это ведь в миллионы раз дороже как  «сноса металлического сарая», так и «хохцентра». На этом закончено рассмотрение пыли в глаза, которую пускает нам мэр Москвы насчет «собственных средств инвестора» по поводу мелочей, не стоящих упоминания.

14.2.9.9.2. Далее я пропущу один пункт этого же постановления и перейду сразу к пункту  «10. Проектирование и строительство городских магистральных сетей и сооружений, обеспечивающих застройку земельного участка (напоминаю: микрорайон. 6а, корпуса 12, 13, 17, 18, 20, 21, 22), осуществить в 2002 году за счет средств городских источников финансирования… в соответствии с распоряжением Мэра Москвы от 28.03.2000 N 332-РМ». Здесь, заметьте, нет никакой деталировки, хотя, если взглянуть на мои приложения 11 и 12 и заодно вновь просмотреть мои пункты 14.2.9.2,   14.2.9.3,   14.2.9.4,   14.2.9.5,   14.2.9.6  станет совершенно очевидна ужасающая несоизмеримость «собственных средств инвестора» и «собственных средств бюджета Москвы» на подготовку строительства указанных домов. «Собственные средства бюджета Москвы» в миллионы, миллиарды раз больше «собственных средств инвестора». И здесь мне нечего больше сказать. Разве что упомянуть о том, что я рассматриваю интересы общества.            

14.2.9.9.3.  Теперь можно возвратиться к пропущенному пункту постановления. «9. Департаменту экономической политики и развития г. Москвы по предложению инвестора ООО "СХолдинг" (повторю, что это СУ-155 жены мэра согласно последней таблице, представленным выше) предусмотреть в Инвестиционной программе Правительства Москвы 2002 года проектирование и строительство объекта (мкр. 6а, корп. 12, 13, 17, 18, 20, 21, 22) за счет средств инвестора в полном объеме». 

Другими словами, перенесены ЛЭП на 110, 220 и 500 кВ, проложены десятки километров высоковольтного кабеля, трубопроводов различного назначения (вода, тепло, канализация), снесены две котельные, одна из которых – центральная, в полном рабочем состоянии. Жильцам нашего дома предоставлены новые квартиры, а дом снесен, институту ВИЛАР заплачены большие деньги и даны бессрочные кредиты. Снесены несколько сотен гаражей с компенсацией их владельцам, снесена электроподстанция на 110 кВ и так далее. Все это за счет бюджета Москвы. Затем сооружены новые коммуникации, и вновь за счет бюджета Москвы. «Инвестору» таким образом предоставлена ровная как стол площадка с готовыми коммуникациями, затем дана «временная финансовая помощь»: строй «за свой счет» жилые дома, а городу бесплатно отдашь 36,5 процентов площади, остальное – себе в собственность. Как все-таки ловко придумано! 

Только надо не забывать о следующем. Первое: не стоило писать постановления о предоставлении кредитов правительства Москвы «застройщикам», они же «инвесторы», если не дать такой кредит своей собственной жене.  Второе: не надо забывать, что «инвестор» только на одном переселении жильцов из более престижных районов в менее престижные имеет уже 25 процентов прибыли. Третье: не имело бы совершенно никакого смысла давать и брать кредиты из бюджета Москвы  «застройщикам-инвесторам», если бы они не были бесплатны или вообще «без отдачи» (пример я приводил) по сравнению с коммерческими банками, которых в Москве больше, чем во всей остальной России. И я уже писал, что вместо того, чтобы давать кредит «застройщику-инвестору», логичнее было бы просто нанять строителей, примерно как нанимают кухарку. Но ведь это родная жена, не чета десяткам, сотням тысяч, таких как безызвестный Синюков.

Таким образом, во всем этом нарочито усложненном деле нет ни грамма смысла, не говоря уже об общественном интересе. Интерес есть только у жены мэра Москвы и у тех, кто с ней в дружбе. Иначе бы, откуда у нее взялось полтора миллиарда долларов за такой малый срок, равный мэрству мужа, они же ведь не с неба к ней свалились.

III. Изложение имевших место, по мнению заявителя, нарушений Конвенции и протоколов к ней и подтверждающих аргументов

 

Я утверждаю, что согласно статье 34 Конвенции являюсь жертвой нарушения Россией статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции по «новым, относящимся к делу фактам», изложенным выше, в моем пункте 14.2.  

15.1.  Наличествовало ли у меня право собственности на половину квартиры № 9 по улице Грина дом 16 по смыслу статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции? Да, это право у меня было на день решения российского суда от 19 ноября 2002 (мой пункт 14.1.1). Более того, это право у меня документально существует по настоящий день (приложение 5), так как правительство Москвы ни до уничтожения дома, ни после уничтожения не зарегистрировало своего права на мою квартиру по указанному решению суда. В противном случае Регистрационная палата Министерства юстиции РФ изъяла бы у моей семьи документ (приложение 5), так как не может на одну и ту же недвижимость существовать два одинаково зарегистрированных права. Согласно статье 2 Федерального закона от 21 июля 1997 №  122-ФЗ «государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права» и я свое право представил. Решение суда от 19 ноября 2002, не зарегистрированное правительством Москвы в Минюсте РФ, не имеет статуса «единственного доказательства». То есть правительство Москвы в юридическом смысле снесло чужую собственность.

Следующий вопрос: имел ли я право на половину указанной квартиры на 19 ноября 2002, оформленной на мою жену? И почему это право не оформлено как совместное или раздельное право?  Я со своей женой жил в добром согласии, поэтому не было мотива для разделения нашего совместного права. При этом я знал о статье 34 Семейного кодекса РСФСР, согласно которой совместно нажитое имущество в браке является совместной собственностью супругов, и это право может быть в любой момент предъявлено супругами друг другу для физического или юридического раздела. Это право всегда по упомянутому закону потенциально, поэтому согласно прецедентному праву Европейского Суда является «правомерным ожиданием», активом, и тем самым – имуществом по смыслу статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Но так как доброе согласие между супругами не подразумевает немедленный и обязательный раздел совместной собственности, мое право на половину квартиры № 9 по улице Грина дом 16 потенциально и сейчас, но не было нужды преобразовывать его в индивидуальные права супругов (до объявления моей жалобы неприемлемой). Тем более, ни мне, ни моей жене никогда не приходила в голову мысль передавать наше совместное или индивидуальное право кому-либо третьему, например, правительству Москвы.

15.2. Имело ли место вмешательство в мое право владения указанным имуществом? Да, имело. Не менее 85 лет подряд в продолжение советской власти в России, что значительно превышает наш возраст, складывался менталитет россиянина, в котором совместной собственностью супругов всегда владел номинально (по документам) кто-нибудь один из них, так как иначе просто невозможно было зарегистрировать право на имущество. При этом 95 процентов россиян прекрасно знали, что имущество это согласно закону – в совместной их собственности. Поэтому, когда имущество числилось за кем-то из супругов, другой супруг знал, что половина приобретенного в браке имущества принадлежат и ему. Это укорененное в сознание понятие действует поныне. Поэтому факт, когда кто-то из супругов получает личный подарок или наследство, каковые уже принадлежат лично одариваемому или наследователю, проходит мимо сознания. Особенно, когда это случается в неординарной, нервной ситуации, например, в суде. Но суд-то это должен знать и помнить при разрешении дел. И не только помнить, но и спросить при разрешении дела: изымаемое имущество принадлежит вам совместно, или тому, на кого оно записано? Суд не спросил. И фактически подарил моей жене квартиру № 121 по улице Бартеневская дом 13, ибо принудительный обмен (каковой фактически имел место) российским законодательством не предусмотрен, и невозможен (мой пункт 14.1.1 и приложение 1).

Несколько юристов, к которым я обратился, и регистрационная палата, в один голос заявили, что решением суда моей жене фактически сделан подарок квартиры № 121 по улице Бартеневская дом 13, поэтому теперь эта квартира принадлежит ей лично, на праве личной собственности, и я к этой собственности не имею никакого отношения. Я понял, что моя доля собственности в бывшей совместной собственности фактически конфискована судом.

Мы с женой вновь обратились в тот же суд, к тому же судье пересмотреть дело по вновь открывшимся обстоятельствам, не известным нам ранее, с просьбой пересмотреть решение суда с учетом моего права на бывшую нашу совместную собственность. Две судебные инстанции отказали нам в нашей просьбе, притом – без объяснения причин.

Таким образом, доказано, что вмешательство государства в мое право владения имуществом имело место. Именно в форме конфискации.

15.3.  Отвечает ли вмешательство государства в мое право собственности принципу правовой определенности или законности по смыслу первой части статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции, выраженному в формуле «на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права»?

В деле «Иатридис против Греции» (25 марта 1999) Европейский Суд заявил, что «первый вопрос, который необходимо ставить, это – правомерность, поскольку если вмешательство не было правомерным, оно не могло быть совместимым со ст. 1 Протокола № 1».   

В деле «Винтерверн против Нидерландов» Суд вновь повторил: «В демократическом обществе признающем принцип верховенства права, ни одно решение, которое является произвольным, ни при каких условиях не может считаться правомерным».

В деле «Литгоу против Соединенного Королевства»: «Вмешательство в право собственности должно удовлетворять требованию правовой определенности или законности. Это прямо заявлено во второй норме ст. 1;  изъятие имущества должно производиться «на условиях, предусмотренных законом»».

В деле Папамихалопулос против Греции, установив отчуждение de facto, Суд не стал вдаваться в вопрос, преследовало ли отчуждение законную цель, и было ли оно соразмерным. Суд просто заявил, что отчуждение de facto было «несовместимым с правом заявителей беспрепятственно пользоваться своим имуществом».

На указанной основе «последовательности и преемственности» решений Европейского Суда доказываю нарушение Россией Конвенции путем нарушения российского закона, на который российский суд ссылается в своем решении конфисковать у меня собственность.

15.3.1. Цитирую статью 49³  ЖК РСФСР: «Если дом, в котором находятся приватизированные квартиры, подлежит сносу по основаниям, предусмотренным законодательством, выселяемым из него собственникам квартир с их согласия  предоставляется равноценное жилое помещение на праве собственности либо иная компенсация…» (выделено мной).

Согласия ни я, ни моя семья никому никогда не давала. Напротив, я обращался к властям, решившим снести мою с ними совместную собственность (кондоминиум), с «Меморандумом…», в котором выразил свою готовность к согласию на удовлетворяющих меня условиях. Но навстречу мне властями не было сделано ни единого шага. Кроме того, моя квартира не «приватизирована» как указано в законе, а куплена за деньги, что неоднократно подтвердили власти и суд. Другими словами, статья 49³ ЖК РСФСР нарушена властями и судом. Ибо невозможно представить, что к согласию принуждают власти и суд.

15.3.2. Цитирую второе предложение статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции: «Никто не может быть лишен своего имущества иначе как… на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права». Другими словами, я  «лишен своего имущества на условиях», «предусмотренных законом».  Моя жена насильственно принуждена к обмену без ее на то согласия, в нарушение закона. Этого уже достаточно, чтобы признать нарушение статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Если, конечно, действует принцип «единообразия и последовательности», указанный выше. 

15.3.3. Но я очень боюсь недостаточности аргументации, поэтому продолжаю, хотя в принципе этого уже не нужно. Статья 49³ ЖК РСФСР вступила в силу согласно закону № 1552-1  06 июля 1991, то есть до вступления в силу действующей Конституции РФ (12 декабря 1993). Поэтому согласно пункту 2 второго раздела Конституции РФ статья 49³ ЖК РСФСР должна «применяться в части, не противоречащей Конституции». Между тем, эта статья декларирует только «приватизированные квартиры», имевшие этот статус в момент указанного дополнения к ЖК РСФСР, ибо собственность на квартиры провозгласила только Конституция (статьи 8 и 34). Хотя по смыслу собственность купленная по закону и собственность,  приватизированная по закону – одно и то же. Но в сознании людей собственность бесплатно полученная (приватизированная) как бы обладает меньшим статусом, какой-то ущербностью. Но моя собственность именно куплена, поэтому она защищена Конституцией и «принципами международного права», провозглашенными ею, без какой-либо ущербности. Это первое.

15.3.4. Во-вторых, согласно упомянутому пункту 2 второго раздела Конституции РФ и статье 11 ГПК РФ суд обязан проверить примененную им статью 49³ ЖК РСФСР на предмет соответствия Конституции. Тогда бы суд обязательно обратил внимание на то, что статья 49¹ ЖК РСФСР дополнительно иллюстрирует несостоятельность всей группы статей 49^1-3 со вступлением в силу Конституции РФ: «Граждане могут улучшать свои жилищные условия путем приобретения в собственность жилых помещений в домах государственного и муниципального жилищного фонда…» (выделение – мое). То есть, эта группа статей ЖК РСФСР даже не предполагает домов частной и совместной собственности (кондоминиум). Другими словами, группа статей 49 деформирует ныне действующее правовое сознание в сторону прошедшего времени. Именно поэтому Жилищного кодекса РСФСР уже не было в 1200-страничном «Сборнике законов Российской Федерации», изданном еще в 1999 году. Вместо него здесь помещен закон «Об основах федеральной жилищной политики» от 24 декабря 1992 № 4218-1 с дальнейшими дополнениями. Согласно этому закону:

-  вместо единственного, ставшего архаичным, понятия «дома государственного и муниципального жилищного фонда» установлен полный перечень видов собственности в жилищной сфере. В том числе понятие равноправной совместной собственности любых ее видов – кондоминиум (ст.1). Именно кондоминиум у моей семьи с другими владельцами квартир (гражданами) и с правительством Москвы (часть дома);

- вместо узкого понятия «собственность жилых помещений в домах государственного и муниципального жилищного фонда» установлено более широкое понятие «права собственности на недвижимость в жилищной сфере». Согласно этому понятию моя семья, другие семьи-собственники абсолютно равноправны в части владения, пользования и распоряжения кондоминиумом с правительством Москвы (ст. 6);

- вместо упущенной в статьях 49^1-3 ЖК РСФСР связи дома-кондоминиума с землей, на которой он стоит, твердо установлено, что «общим имуществом кондоминиума являются… прилегающие земельные участки…». То есть я владею этими земельными участками на абсолютно равных правах с Москвой. Более того, «общее имущество кондоминиума (в частности земля) не подлежит отчуждению отдельно от права собственности домовладельцев на помещения кондоминиума» (ст. 8);

-  вместо административно-распорядительных понятий «дом подлежит сносу» и «выселяемые из него собственники квартир» установлено, что «принудительное изъятие недвижимости в жилищной сфере без согласия собственника не допускается, если иное не предусматривается законом или иным соглашением сторон. Принудительное изъятие недвижимости, по основаниям, предусмотренным законом, при отсутствии согласия собственника может производиться лишь на основе решения суда…» (статья 10). И хотя сам закон принят до введения действующей Конституции, процитированные положения введены уже после ее принятия.

Поэтому статья 49³ ЖК РСФСР  вообще не может применяться, ни ко мне, ни к моей семье, ни к кому-либо другому. А что касается цитируемой статьи 10 закона «Об основах федеральной жилищной политики», то здесь следует обратить внимание на равноправие фраз «если иное не предусматривается законом» и – «иное соглашение сторон», развивающих понятие «принудительного изъятия без согласия собственника не допускается» на самый крайний случай.

В указанных условиях равноправная сторона, а не административно-распоряди­тельная система, начнет осуществлять свое право с «соглашения сторон». Именно это, считая себя равноправной стороной, я предлагал правительству Москвы. Но правительство Москвы почему-то считает для себя допустимым определять по отношению к чужой собственности, что она  «подлежит сносу», а собственники – к «переселению». 

При этом в сознании публичных властей изначально заложено «право» на дискриминацию слабых.  На мой «Меморандум…», отправленный властям и судам не менее 10 раз, который приглашает вступить со мной в равноправные переговоры, власти и суды ни разу не отреагировали. А с институтом ВИЛАР по тому же самому поводу, притом без всякого суда, власти вступили в переговоры, пришли к взаимопониманию и заключили равноправный договор о сносе сарая этого института. 

По «праву сатрапа» власти не поставили меня заранее в сравнении с ВИЛАР в известность о своих намерениях «сносить» мою равноправную с их собственность до самого последнего времени. По этому же «праву сатрапа» написали: «подлежит сносу»,  «переселить» будто я – животное, и через своих подчиненных предложили мне унизительный обмен (см. приложение 140 к отвергнутой жалобе).

Отношение же к ВИЛАР совсем другое: «принять к сведению» их желания. Моя дискриминация видна в постановлении правительства Москвы (при­ложение 53 к отвергнутой жалобе), что и явилось причиной моей жалобы в суд (первое судебное дело). Только рассмотрение моей жалобы так затянулось по злой воле послушных властям судей, что власти с помощью тех же судей успели трижды меня осудить и выбросить из квартиры. Но сейчас вопрос не в этом.  

Почему власти Москвы заранее рассчитывали на суд, отлично зная, что предлагают мне совершенно недостойный, оскорбительный, неравноценный обмен, упорно игнорируют мою попытку к «соглашению сторон» и наперед зная, что нарушают закон? Потому, что суды и прокуратура всех уровней куплены властями Москвы за счет налогоплательщиков (приложение 15). Вот теперь можно переходить к продолжению анализа законов.

15.3.5.  Итак, согласно статье 10 закона «Об основах федеральной жилищной политики» для «принудительного изъятия» у меня «недвижимости в жилищной сфере» нужен закон. Того же самого требует Конвенция. Ибо равноправное «соглашение сторон» изначально отвергнуто. Именно поэтому данный закон и его статья 10 никогда ни властями, ни судом не упоминается, ведь я тут же, «предварительно» потребую равноправное «соглашение сторон».  

Но такого закона, какой нужен властям, нет, есть статья 34, пункт 1 в Конституции: «Каждый имеет право на свободное использование… имущества для предпринимательской и иной незапрещенной экономической деятельности». Опираясь на это конституционное положение, я могу потребовать не только равноценного возмещения, но и законной прибыли, ибо «предпринимательскую и экономическую деятельность» без прибыли трудно себе представить. А власти хотят не только не дать мне прибыли, но и – равноценного возмещения. Поэтому статья 34 Конституции им не подходит.

Есть в Конституции статья 35: «…Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения». Но московские власти, во-первых, хотят у меня отобрать имущество не только «при условии предварительного и равноценного возмещения», но и вообще «без какого-либо возмещения». Во-вторых, Конституция требует «государственной нужды». Причем так определенно («органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти» – статья 12), что выдавать «муниципальную нужду» и даже «нужду субъекта федерации» за «государственную нужду» просто неприлично. Ибо только «нужд субъектов федерации» будет 89 штук. И среди них «государственная нужда» России в целом просто затеряется, примерно как иголка в стоге сена. Кроме того, отождествление тысяч муниципальных нужд с государственной нуждой  неминуемо приведет к развалу России как государства. Так что прийти в суд со ссылкой на статью 35 Конституции тоже невозможно.

Но нас же таких, каких московскому правительству предстоит обобрать и унизить, в Москве – многие сотни тысяч (см. мой пункт 14.2.9). Поэтому придуман закон Москвы, объявляющий «нужду субъекта федерации» – «государственной нуждой России». И это есть нарушение Конституции, ибо, если бы народ захотел «нужду субъекта федерации» отождествить  с «государственной нуждой», он так бы и записал в статье 35 Конституции: «принудительное отчуждение имущества для государственных нужд, нужд субъектов Федерации и муниципальных нужд…» и далее по тексту. Но этого же в Конституции не написано. А расширительно толковать конституционный перечень – это может себе позволить только Конституционный Суд, очень сильно и надолго задумавшись при этом. Так как, прежде всего, его взору откроется, что это приведет к довольно скорому развалу государства. Ибо только исключительность государственных прав делает государство государством.

Конечно, я обратился в Конституционный Суд (приложения 29, 30, 31, 61, 62, 74, 100, 123 к отвергнутой жалобы), призвав его отменить упомянутый закон Москвы, слишком легкомысленно воспринимающий Конституцию. Примерно как принято воспринимать бульварную прессу.

У меня нет сведений о том, что правительство Москвы точно так же облагораживает Судей Конституционного Суда, как оно облагораживает всех других судей и прокуроров. Только мне совершенно непонятна тогда его позиция. С одной стороны Пленум Конституционного Суда отказал мне в принятии моей жалобы к рассмотрению, причем сделал это заочно и непублично, что само по себе – предмет пункта 1 статьи 6 Конвенции. С другой стороны, после затребования этим Судом судебного решения по моему упомянутому в моем пункте 14.1.1 судебному делу из суда первой инстанции, из судебного решения как по мановению волшебной палочки исчезла ссылка на обжалуемый мной в Конституционном Суде закон Москвы. Хотя три человека своими ушами слышали и своими глазами читали (приложение 102 к отвергнутой жалобе с приложениями), что ссылка на этот закон Москвы судом первой инстанции ранее была сделана. Мало того, в трех исках властей к моей семье ссылка на этот закон фигурирует (приложения 39,44, 63 к отвергнутой жалобе).

Таким образом, для всех других москвичей, у которых правительство Москвы решило конфисковать собственность, упомянутый закон Москвы есть и действует, а для меня, так как я обратился в Конституционный Суд, этого закона нет в природе. Не странно ли это? Хотя Конституционный Суд и отказался рассматривать мою жалобу, что очень похоже на объявление моей жалобы в Европейский Суд неприемлемой.

Создается впечатление, что ни правительство Москвы, ни суды не только не читали закон «Об основах федеральной жилищной политики», но не читали и «Гражданский кодекс РФ», в частности статью 239 «Отчуждение недвижимого имущества в связи с изъятием участка, на котором оно находится». 

Указанная статья постулирует: «В случаях, когда изъятие земельного участка для государственных нужд… невозможно без прекращения права собственности на здания…, находящееся на данном участке, это имущество может быть изъято у собственника путем выкупа государством или продажи с публичных торгов в порядке, предусмотренном соответственно статьями 279 – 282, 284 – 286 настоящего Кодекса. Требование об изъятии недвижимого имущества не подлежит удовлетворениюесли государственный орган или орган местного самоуправления, обратившийся с этим требованием в суд, не докажет, что использование земельного участка в целях, для которых он изымается, невозможно без прекращения права собственности на данное недвижимое имущество».

Но и этот закон невозможно применить ко мне по следующим обстоятельствам.  

Во-первых, я тут же обращусь вновь в Конституционный Суд РФ и докажу, что выделенная жирным шрифтом «муниципальная нужда» не соответствует статье 35 Конституции. И суду первой инстанции придется вновь вычеркивать из уже готового и объявленного решения эту статью.

Во-вторых, «выкупа государством» невозможно добиться, так как государству моя земля не нужна. Если бы была нужна, государство без правительства Москвы это бы сделало. «Продажа с публичных торгов» еще более проблематична. С одной стороны придется признать, что я владею землей, на которой стоит кондоминиум, на равных правах с правительством Москвы согласно упомянутому закону «Об основах федеральной жилищной политики». И я получу за свою землю соответствующие немалые деньги, но правительство Москвы хочет захватить как разбойник мою долю земли в кондоминиуме. С другой стороны, я явлюсь на публичные торги и заявлю то, что заявил мэру Москвы и прокуратуре Москвы (приложение 3 к отвергнутой жалобе) «о не-ветхости» моего дома и приглашу участников торгов в свою квартиру. В результате цена не только земли, но и строения возрастет. Разве это нужно властям? Они же уже написали в газете, что дом-кондоминиум – «ветхий».  

В-третьих, публичные торги – мероприятие публичное, широкое в общественном мнении. При этом, с одной стороны окажется, что мой дом менее двух лет назад, капитально отремонтирован, (см. Дополнение № 3 к отвергнутой жалобе) и часть дома, принадлежащую правительству Москвы, тут же купят, только не для сноса, а для жизни. Причем заплатят очень высокую цену, так что и я еще подумаю: не продать ли и мне свою часть кондоминиума?  С другой стороны, упомянутое общественное мнение тут же возмутится: как так? В самом центре Москвы стоят дома, рушащиеся на глазах, в которых жить опасно, но правительство Москвы их не ремонтирует и не сносит. А тут сносит 43-летний, кирпичный, только что капитально отремонтированный дом, окруженный яблоневым садом? Сносит этот райский уголок? Сносит «в интересах общества»? И эти «интересы общества» состоят всего лишь в том, чтобы вместо четырех этажей возвести шестнадцать в пустынном государстве? Или «интерес общества» состоят в том, чтобы отдельного представителя этого «общества» унизить, обобрать и выбросить на помойку как «бытовой отход»? И как же после всего этого власти Москвы «докажут, что использование земельного участка в целях, для которых он изымается, невозможно без прекращения (моего) права собственности на данное недвижимое имущество»? И какими глазами это самое «общество», в «интересах» которого власти сносят прекрасный дом, посмотрит на свою власть? То есть, публичные торги – смерти подобны, для – власти. 

В-четвертых, не только поэтому публичные торги невозможны. Согласно статье 279, на которую ссылается приведенная выше статья 239 ГК РФ, «собственник земельного участка (то есть, я) должен быть не позднее чем за год  до предстоящего изъятия земельного участка письменно уведомлен об этом органом, принявшим решение об изъятии. Выкуп земельного участка до истечения года со дня получения собственником такого уведомления допускается  только с согласия собственника» (пункт 3). Мало того, «решение государственного органа об изъятии земельного участка для государственных или муниципальных (выделенное слово по Конституции надо вычеркнуть) нужд  подлежит государственной регистрации…»,  а «собственник земельного участка должен быть извещен о произведенной регистрации с указанием ее даты» (пункт 4).

Но ведь ничего из перечисленного не сделано в отношении меня, а вот в отношении института ВИЛАР – сделано, что видно из постановления правительства Москвы от 04 сентября 2001 № 811-ПП, которое я бесполезно обжаловал в суде. Налицо как дискриминация меня, так и невозможность для правительства Москвы обратиться в суд по изъятию моей собственности «до истечения годового срока», каковой неизвестно, от чего отсчитывать, так как никакого «письменного уведомления» для меня не было вообще.

Из всего этого следует, что Гражданский кодекс РФ, являющийся главной правовой основой, не считая Конституции и закона «Об основах федеральной жилищной политики», в отношении прав собственности в моем деле в интересах правительства Москвы не может быть применен. Но он и не применен судами России. Хотя должен был быть применен.

Таким образом, ссылка суда на статью 49³ ЖК РСФСР для конфискации у меня собственности не только незаконна, но и выглядит совершенно по-идиотски.

15.3.6. Повторяю, я очень боюсь недостаточности аргументации. Поэтому, обосновав невозможность применения судом статьи 49³ ЖК РСФСР в резолютивной части решения суда (мой пункт 14.1.1) для конфискации моего имущества, перехожу к невозможности обосновать это решение суда в мотивировочной его части. Но вначале надо сказать об искривлении правового сознания, исходящего от группы статей 49^1-3  ЖК РСФСР.  

Самое главное «преимущество» группы статей 49 ^1-3 ЖК РСФСР состоит в том, что она ретроградно смещает правосознание в сторону «домов государственного и муниципального жилищного фонда» и априори даже не предполагает домов частной, в том числе, совместной собственности (кондоминиум). Я об этом уже сказал в выше, но повторяю еще раз, так как мне надо доказать еще одну несостоятельность судебного решения России и, соответственно, нарушение статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции в части «условий, предусмотренных законом», в понятии «нормативных актов» как «принципа правовой определенности». Этот принцип предполагает существование и соблюдение адекватно доступных и достаточно точно сформулированных внутригосударственных нормативных актов, которые удовлетворяют существенным требованиям концепции «закона». То есть это не закон, а нечто близкое к закону, и таких «нормативных актов» в мотивировочной части решения суда в моем деле предостаточно. Но чтобы их рассмотреть, надо исходить из искривления правового сознания группой устаревших, но официально не отмененных на период рассмотрения моего дела статей 49 ^1-3 ЖК РСФСР.  

Человек, читающий эти статьи ЖК РСФСР, подсознательно отмечает: дом-то все-таки – «муниципальный фонд», так кому же распоряжаться его сносом кроме муниципии? И далее мысль автоматически схватывает и автоматически же соглашается с фразой, написанной в решении суда (приложение 1): «В соответствии с распоряжением префекта № 546 от 6 мая 2002 года дом 16 по ул. Грина подлежит сносу, а все его жители отселению с предоставлением другого благоустроенного жилого помещения. Ответчикам префектурой ЮЗАО для переселения была предложена отдельная трехкомнатная квартира…».

Далее к связке «муниципальный фонд и муниципия (префектура)» в мозгу добавляется «право сноса» и его «основание» – «распоряжение префекта № 546». И это самое «распоряжение префекта № 546» становится – «законом». Так чего же еще надо второму предложению статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции и самому Европейскому Суду? Вместо одного «закона и общих принципов международного права» – два «закона»: статья 49³ ЖК РСФСР и распоряжение префекта № 546.

Между тем, все это – шулерство и блеф. Шулерство с законом 49³ ЖК РСФСР я доказал выше, только надо дополнительно сообщить, что моя квартира № 9 никогда не принадлежала муниципии, никогда. Она принадлежала институту ВИЛАР и там жила заместитель директора этого института. Потом квартира была приватизирована не у муниципии, а именно у института ВИЛАР, а потом продана нам после смерти заместителя директора ее сыном от своего имени и по доверенности от отца, мужа умершей заместителя директора. При этом надо иметь в виду, что даже земля под домом не принадлежала Москве, а принадлежала Московской области и институту ВИЛАР. И только позже вошла в границы города, когда наш дом на ней уже стоял. Так что никакой префект ЮЗАО изначально не имел никаких прав ни на мою часть дома, ни на часть моей земли под домом. Если, конечно, прочитать хотя бы начало закона «Об основах федеральной жилищной политики».  

Теперь предстоит доказать, что «распоряжение префекта № 546» – блеф. Для этого надо вновь вернуться к приведенной выше фразе из «мотивировочной» (ст. 198 ГПК РФ) части решения суда насчет того, что «в соответствии с распоряжением префекта № 546 от 6 мая 2002 года дом 16 по ул. Грина подлежит сносу, а все его жители отселению…» (приложение 1). Эта часть решения суда хотя и «мотивировочная», но она ничем и никак не мотивирована, она приведена, как приводится закон, как не-обсуждаемая судом высшая данность. Как божье веленье, наконец. Почему, собственно? На каком основании?

Во-первых, почему «распоряжение префекта № 546» не применено в отношении института ВИЛАР, у которого тем же префектом сносится даже не дорогостоящий дом, а простой сарай рядом с нашим домом – кондоминиумом? Напротив, к нему столько равноправия и уважения (первое судебное дело в целом и приложение 53 отвергнутой жалобы), что сразу видно: ВИЛАР – партнер, а я – животное в хлеву префекта, и самое большее, на что я могу рассчитывать, это поднять свой статус от животного до раба. Значит, «закон» под названием «распоряжение префекта № 546» – закон избирательного действия? На меня он действует, а на ВИЛАР – нет? Значит, это не закон, а – блеф все-таки? Конечно блеф, если он на одни и те же правоотношения то действует, то – не действует. Только непонятно, как может такой «закон» непоколебимо, без какой-либо критики ставиться любым судом в основу конфискации-грабежа?

Во-вторых, в Конституции РФ не только сказано, что «органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти» (ст. 12), но и что «органы местного самоуправления обязаны соблюдать законы» (ст.15).

В-третьих, само «распоряжение префекта № 546» – не более чем калька с постановления правительства Москвы № 811-ПП, и в самом этом «распоряжении…» об этом четко сказано. Поэтому я возбудил жалобу в суде (первое судебное дело) именно против постановления правительства Москвы и только как сопутствующего – против «распоряжения префекта». В результате предпочтительнее рассмотреть «основу» с точки зрения закона во втором предложении первой части статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции, нежели – «кальку».

Первое судебное дело представлено как вполне самостоятельное, хотя все шесть судебных дел взаимосвязаны, так как все они – «между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям». Поэтому я не буду его полностью излагать вновь, я только рассмотрю «блеф», примененный судом в качестве закона.     

В мотивировочной и в резолютивной части судебного решения по моей жалобе на произвол властей, издавших постановление 811-ПП (приложение 73 отвергнутой жалобы), не упомянут ни единый закон частного (гражданского) права, на котором бы это решение суда основывалось. Процессуальные законы статей 191-197 ГПК РСФСР к таковым не относятся.  Между тем, я в свою защиту указал множество российских законов и статей Конвенции (приложения 33-38 к отвергнутой жалобе), ссылки на которые проигнорированы судом. Именно поэтому резолютивный отказ судов двух инстанций в удовлетворении моей жалобы начинается не со ссылки на законы, а «с учета изложенного» в мотивировочной части.

Изложено же в мотивировочной части следующее: «…установлено, что во исполнение постановления правительства Москвы от 15 сентября 1998 № 706 «об освобождении территории…» 04 сентября 2001 было принято постановление № 811-ПП «о застройке…». Указанными постановлениями предусмотрена застройка…, увеличение…, развитие… на основании Градостроительного плана…, утвержденного постановлением правительства Москвы от 17 июля  2001» (жирный шрифт – мой).

Идиотизм того, что на «основании Градостроительного плана 2001 года» написано «постановление в 1998 году» я не критикую, я просто обращаю на это внимание, ибо идиотизм достоин жалости, а не критики. Важнее то, что суд оперирует не законами, а исключительно волей чиновников, считая их волю – законом. Ибо все правительство Москвы, исключая мэра, – люди, назначенные иерархией «чиновной вертикали», но не избранные народом, притом сам мэр – последний раз избран, следующий мэр уже будет тоже назначен. Другими словами, любое упомянутое постановление, в том числе «утверждающее градостроительный план», не может изначально считаться легитимным, оно может быть в любую минуту поставлено под сомнение, в отличие от закона, каковой изначально легитимен, с учетом иерархии юридической силы, разумеется. Но суд делает вид, что он этого не знает. Почему он так делает, я уже объяснил, за подачки от тех, кто пишет постановления. Но имеет ли суд право основывать свои решения на нелегитимных постановлениях, не проверив их законом, так как в принципе постановления могут соответствовать, но могут и не соответствовать закону? Тем более что я сообщил суду, в чем именно нарушен внутренний закон и Конвенция конкретным постановлением правительства Москвы. 

Именно для судей существует Гражданский процессуальный кодекс, так как для всех остальных он – всего лишь средство ловли судей, преднамеренно или непреднамеренно его нарушающих. И если бы судьи были запрограммированы как шахматные автоматы на не-нарушение ГПК, мы его никогда не стали бы читать. Так вот, в статье 11 ГПК дан полный перечень, с учетом лестницы иерархии, законов, на самой низшей ступеньке которой стоит «нормативный правовой акт органов местного самоуправления». К каковому и относится любое «постановление» или «распоряжение» любой структуры чиновничества. Значит, судьи правильно меня судили по «Градостроительному плану ЮЗАО города Москвы до 2020 года, утвержденному правительством Москвы в 2001 году»? Ибо сам суд указал, что упомянутые постановления правительства Москвы от 1998 и 2001 годов написаны «в соответствии» с этим «Планом…».

Нет, неправильно, и даже – преступно. Так как в той же статье ГПК написано далее: «Суд, установив при разрешении гражданского дела, что нормативный правовой акт не соответствует нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, применяет нормы акта, имеющего наибольшую юридическую силу». А я ведь ссылался в числе федеральных законов на Конституцию РФ и Европейскую Конвенцию, занимающие первые две наивысшие ступеньки по юридической силе. А так как на эти мои ссылки суд совершенно голословно (даже не упоминая их, не говоря уже о конструктивной критике) ответил: «Синюков не представил суду доказательств ущемления его прав в упомянутых постановлениях», то я и предполагаю, что суд это сделал преступно, за незаконные подачки от мэра Москвы.

И вообще, что такое «градостроительный план», «утвержденный» тем же, кто его составил? Чтобы по нему можно было в суде отбирать собственность. Ведь «план» составлен правительством Москвы и им же «утвержден». Здесь же отсутствует разделение властей, закрепленное в Конституции. «Градостроительный план до 2020 года» составлен в 1998 году, утвержден составителями в 2001 году и вновь утвержден Московской городской думой в апреле-мае 2005 года. Другими словами этот «план» стал походить на легитимный план только в 2005 году, когда моего дома уже три года не существовало. До этой даты «градостроительный план» – это всего лишь более или менее обоснованная мечта чиновника. Как «Наутилус» писателя Жюля Верна. И что же тогда, по роману «80 тысяч лье под водой» можно формировать бюджет военного министерства? Или судить не по Европейской Конвенции, а всего лишь по «намерению» ее принять?

15.4.  Европейский Суд часто задает себе вопрос, рассматривая дела о собственности: «Преследует ли вмешательство государства в право собственности своего гражданина и человека какую-либо цель в интересах общества? Только Европейский Суд это делает тогда, когда Ему уже ясно, что вмешательство основано на «правовой определенности или законности», ибо насчет «правовой определенности или законности» Европейский Суд задает себе самый первый вопрос, так как это прямо записано в Конвенции. Поэтому, так как я показал в пунктах 15.3.1 – 15.3.2 незаконность вмешательства государства в мое право собственности, не было нужды писать очень длинные пункты 15.3.3 – 15.3.6, но я их написал, ибо боюсь быть неправильно понятым Судом. Точно так же, так как я доказал незаконность вмешательства государство в мое право собственности, нет нужды обращаться к интересам общества, ибо они – вторичны после законности, так как интересы общества не могут быть беззаконными. Но так как я боюсь быть неправильно понятым Судом, и у меня есть для этого основания, я все же рассмотрю интересы общества в моем деле. 

15.4.1.  Явный абсурд в действиях властей и судов, которым я завершил пункт 15.3.6, дает возможность перейти от «закона и общих принципов международного права» в статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции к «интересам общества» и «общим интересам». С одной стороны, если бы «блицкриг» Гитлера осуществился, то некое общество получило бы свой «общий интерес». В атомных подводных крейсерах с ядерными боеголовками на борту, возникших из «плана» Жюля Верна, тоже есть «интерес общества», притом не одного, а несколько «общих интересов», совершенно противоположных друг другу. С другой стороны, в намерении создать Общеевропейскую Конституцию – тоже предполагался «интерес общества», только он провалился при референдумах. Это означает, что пока нет «закона и общих принципов международного права» для осуществления этих «общих интересов», любые «общие интересы» для суда не имеют абсолютно никакого значения, в том числе и намерение принять Общеевропейскую Конституцию. Таким образом, «План сноса пятиэтажного и ветхого жилья» в Москве без опоры на «закон и общие принципы международного права» – пустая бумажка не только до 2005 года, но и по настоящий день. Но она через колено сломала жизнь и судьбы тысяч людей по воле властей. И даже после 2005 года до тех пор, пока этот «План сноса…» не согласует Правительство России, этот план останется пустой бумажкой. Ибо московская земля согласно Конституции РФ «находится в совместном ведении Федерации и субъекта Федерации». Но правительство России до сих пор не согласовало этот план. То есть этот  «План сноса…» нелегитимен даже в эту минуту. И, естественно, на него ни один суд опираться не может. 

Поэтому ни «Градостроительный план», ни «План сноса пятиэтажного и ветхого жилья» априори нельзя отнести к разряду «интереса общества» и «общему интересу». Например, для обоснования реализации «градостроительного плана» власти мой дом пытались представить «ветхим жильем». В результате мне пришлось доказывать, что власти лгут (приложение 3 к отвергнутой жалобе). Но это как бы – «мелочь», хотя снести капитально отремонтированный дом на 32 квартиры – выбросить на ветер не менее 4 – 5  млн. долларов, 112 – 140 млн. рублей. А вот как быть со случаем, когда две женщины в знак протеста сожгли себя в своей квартире, из которой власти в «интересах общества», «по плану сноса пятиэтажного и ветхого жилья» пытались их «переселить» как животных.  (Приложение 177 к отвергнутой жалобе). Что? «Цель – оправдывает средства»? Ведь и иезуиты не всех женщин подряд сожгли на кострах в «интересах общества» по «Malleus». Но «Malleus» все-таки – закон, хотя и бесчеловечный, а в приведенном примере люди покончили с собой ужасным образом, не найдя другого способа бороться с незаконной «мечтой» правительства Москвы.

Когда Европейский Суд полагает, «что снос перенаселенного ветхого жилья и строительство новых современных жилых массивов по всей Москве было бесспорно в общественных интересах» (Жалоба № 24077/02 Натальи Герасимовой против России), я могу привести следующие контраргументы и доказать, что это не «бесспорно».

Во-первых, (см. также мои пункты 14.2.8;  14.2.9.1 – 14.2.9.9) два примера не-бесспорности (себя и двух женщин) я уже привел. Но таких же примеров можно привести – тысячи, десятки тысяч. Ибо собственников жилья, защищенных Конвенцией и не желающих, чтобы с ними обращались как с животными, – не меньше, только не все они доходят до защиты в Европейском Суде. Некоторые предпочли «тихую» смерть самосожжением.  А о некоторых даже газеты не узнали.

Во-вторых, Москва – единственный город в Европе, где 80-90 процентов населения живет в 16-22-этажных железобетонных коробках, будто Россия – остров в океане как Нью-Йорк, а не полупустая страна. Даже в «безземельном» Токио не позволяют себе этого. Здесь ни один дом не может быть выше императорского дворца, и это неплохо характеризует «интересы общества».    

В-третьих, пятиэтажки потому и сносят, что на их месте возводят дома в 16-22 этажа, чтобы на один и тот же квадратный метр земли поселить друг у друга над головой не 5, а – 16-22 человека. Причем из того же размера панелей. И только за счет того, что вредный  для здоровья, «холодный» линолеум настилают прямо на бетон вместо экологических, истинно русских деревянных полов (доска либо паркет) в пятиэтажках, высота потолков в «новых современных» домах стала 2,6 м вместо 2,4 м в пятиэтажках. То есть, исключительно за счет здоровья жильцов и экономии дерева увеличена высота потолков. Трудно представить, что это представляет «интерес общества». Как и то, что это этот многоэтажный «интерес общества» осуществляется в полупустой стране. В каковой чуть ли не половина одноэтажных домов – в развалинах.    

В-четвертых, хрущевские пятиэтажки рассчитаны на срок службы в 40 лет, но и нынешние многоэтажные дома рассчитаны точно на этот же самый срок в 40 лет, так как этот срок определяется электросваркой при монтаже, а вовсе не сроком службы бетона. Но «хрущевки» строились сразу же после ужасной войны, когда в действительности существовал «интерес общества» в любом жилье, разрушенном войной. А нынешние многоэтажные, по сути, те же «хрущевки» строятся спустя 60 лет после войны. И уж тут-то «интерес общества» гораздо труднее, практически – невозможно, найти.       

В-пятых, в небоскребах в развитых странах, как правило, размещаются офисы, что удешевляет коммуникацию в смысле общения фирм, когда можно потерпеть 8 из 24 часов. Но живут-то люди в развитых странах остальные 16 часов в основном в низко-этажных домах. И почему тогда в «интересах российского общества» совершенно противоположное тому, что в «интересах западного общества»?  Притом российская земля – почти пустыня, чего нельзя сказать о густонаселенной Западной Европе. Так что при такой постановке вопроса «интерес российского общества» жить по 22 человека друг у друга над головой превращается в свою противоположность.

В-шестых, исходя из предыдущего пункта, «перенаселенность» квадратного метра московской земли возрастает в 3,5 раза, а отнюдь не уменьшается. А уж из этой возросшей перенаселенности крошечного, бесконечно малого кусочка российской земли под названием Москва следует факт, что в 16-22-этажном железобетонном доме никогда не бывает тишины. С одной стороны, звукоизоляция в железобетонной коробке практически недостижима, ибо арматура панелей сварена в одно целое. С другой стороны, перманентные ремонты при каждой смене жильца, с необходимостью применения гремящих как сверхзвуковой самолет перфораторов, нескончаемы, и следуют один за другим с регулярностью расписания поезда, ходящего по кругу. Причем, если ремонтируется квартира на 22 этаже, уснуть не могут на остальных 21 этаже даже усталые дети. И называть все это «общественным интересом» язык не поворачивается. Недаром в Москве принят слегка сумасшедший закон «о тишине», посвященный в основном упомянутым ремонтам, так как грохот перфораторов в железобетонных многоэтажных домах нескончаем и непреодолим. 

В-седьмых, в Москве уже есть уникальный опыт реконструкции пятиэтажек, когда они превращаются за те же суммарные деньги (снос, плюс новое строительство) – в дома полного соответствия западным образцам. Мэр Лужков видел такие преобразившиеся «хрущебы» воочию, а все мы – по телевизору. Только в этом случае двадцать два человека друг у друга над головой, вместо пяти человек, не поселишь. И это реальный, действительный «интерес общества». Только он почему-то – исключение, а не всеобщее правило. (Дополнительные сведения – в моих пунктах  14.2.8;  14.2.9.1 – 14.2.9.9). Только из этого «исключения» можно сделать еще один вывод: люди из этих пятиэтажек все равно выселяются на окраины, куда они не хотят переселяться, в точно такие же «хрущебы», только многоэтажные (См. мои пункты 14.2.8;  14.2.9.1 – 14.2.9.9, плюс дело Герасимовой). А реконструированные пятиэтажки продаются богатым людям, которые хотят жить в центре Москвы, но не хотят жить над головой друг у друга по 20 человек.

В восьмых, при упомянутой реконструкции пятиэтажек, не доводя их до небоскребов, есть еще одна привлекательность, точно соответствующая «общественным интересам», каковые тут же почувствовали (как собственный интерес) покупатели квартир в реконструированных пятиэтажках. Дело в том, что во времена строительства пятиэтажек не очень сильно экономили общественную городскую землю как ныне. Поэтому около пятиэтажек была приемлемая придомовая общественная территория (двор), на которой располагались детские площадки для игр и спорта, а остальную площадь деятельные горожане засадили деревьями, так что пятиэтажки спустя годы находились как в лесу. И жильцам было не только приятно, но и их детские коляски не находились, как ныне, в «современных жилых массивах» (по выражению Европейского Суда) словно в автомобильной пробке на шоссе. Достаточно переместиться из любого «перенаселенного ветхого жилья» старого жилого массива в любой «современный жилой массив» на окраине города, как станет очевидно даже без знания четвертого правила арифметики – деления: придомовая территория (двор) на одну детскую коляску уменьшилась во столько раз, во сколько увеличилась этажность. И только катастрофически снижающаяся рождаемость позволяет молодым мамам кое-как разъехаться во дворе нового «современного» дома. Это безобразие нельзя выдавать за «общественный интерес», «собственники сносимого жилья» это понимают и в массовом порядке отказываются «переселяться». Только не все обратились в Европейский Суд.

Рассмотрена только одна сторона «перенаселенности ветхого жилья». Другая сторона состоит в том, что собственникам жилья, переселяемым на окраины, выдаются те же самые квадратные метры, что были в их «перенаселенном» жилье. Иногда выдается чуть больше, на 3-5 метров. Только надо при этом знать, что раньше ни одному чиновнику не приходило в голову посчитать балконы в площадь жилья, поэтому площадь балконов не входила в площадь «хрущеб». А теперь чиновники умудрились открытые всем ветрам, дождям и снегам балконы считать «площадью» квартиры, поэтому и лепят их без стыда. Но на балконах же люди не живут, особенно зимой. В результате получается, (см. пункт 4.4 приложения 140 к отвергнутой жалобе), что эффективная площадь нового жилья может быть даже меньше старого. И о какой тогда ликвидации «перенаселенности ветхого жилья» при переселении собственников в новое жилье может идти речь? Это же опять миф, блеф и фарс.     

В-девятых, власти, в желании имитировать «общественный интерес» на пустом месте, разумеется, внутри своей страны никого из «переселяемых» не смогли и не смогут обмануть. Ибо все мы, «переселенцы  под дулом автомата», видим при первом же входе в «современный» дом, что он ничем, кроме количества этажей, не отличается от «хрущебы». В подъезде и на лестничных площадках панели и сборные детали состыкованы примерно как после бомбежки, стеновая краска не на стенах, а на полу. К ячейке мусоропровода подойти брезгливо, не то, что ее открыть. Водопроводные краны конструкции позапрошлого века можно только открыть однажды, закрыть уже не удастся никогда. Ванны словно на рессорах, качаются. Засохшая комьями штукатурка замаскирована краской. Обои невыразимой дешевизны, толстой оберточной бумаги из макулатуры отклеились на третий день. Двери, косяки, наличники покрашены в три разных цвета и, естественно, не закрываются. И это описание можно продолжать до бесконечности. Для наглядности я приложил к дополнению № 6 к жалобе два набора сравнительных фотографий – что у меня было (надпись «Мое») и того, что мне дали взамен (надпись «Ваше») (приложение 178 к отвергнутой жалобе), и вновь сошлюсь на приложение 140 (там же). Но я не зря же сказал об имитации. Имитация предназначена не для нас, разумеется, а – для заграницы и для Европейского Суда в частности. Имитация «нового современного жилья» – вся снаружи дома, в виде его покраски, на которую тоже надо смотреть издалека, вблизи – хуже. Дом снаружи раскрашен как престарелая невеста, в несколько цветов, в основном – веселенького колера. И это все, что можно о нем сказать, и только этим он отличается от «хрущебы», которая снаружи не выглядит такой веселенькой. Но для людей, не знающих, что у него внутри, это выглядит: «Москва обновляется на глазах современным жильем». Следует ли это называть «общественным интересом»? Скорее, это – пускание пыли в глаза.

В-десятых, противоестественный для западных мерок «общественный российский интерес» в строительстве все новых и новых сборных многоэтажных железобетонных коробок, которые надо будет через те же самые 40 лет вновь сносить, как ныне сносят пятиэтажки, безусловно, возбужден властями Москвы. Иначе он не был бы противоестественным не только для западных мерок, но и для бескрайних, пустых и депрессивных российских пространств, где люди не живут, а – выживают.

В связи с этим, это не только в «интересах московского общества», но и в «интересах российского общества».  Индивиды российского общества в целом – одни из беднейших в мире, особенно пенсионеры как я, которых переселяют словно скотину, причем в таком массовом порядке, что это, безусловно, можно назвать «массовой депортацией». Но Москва – на первом-втором месте в мире по дороговизне жизни. Противоестественно, когда самые бедные в мире люди имеют столицу с самыми высокими в мире ценами. Почти все деньги огромной страны искусственно сосредоточены в Москве, деньги делают деньги и с прибыли пухнет бюджет Москвы, который тратится нерационально, на те же самые «хрущебы», только в три-четыре раза более высокие. Именно поэтому я взглянул на «новое современное жилье» изнутри, а не снаружи.

Это есть искусственный «разогрев» строительного бума и цен в Москве. Я могу и это доказать, если потребуется.  Причем вот что интересно. На окраинах Москвы 80 процентов домов – монстры из сборного железобетона, за которые уже через десять лет будет намного стыднее, чем за послевоенные  «хрущебы». В центре Москвы 80 процентов домов, возводимых на месте снесенных пятиэтажек, – современные дома из кирпича с железобетонным каркасом. Именно их видят иностранцы, не бывающие на окраинах. Притом надо учесть, что это делается целенаправленно и на фоне совершенно пустых и нищих регионов страны, особенно деревень и небольших городов, где ежегодно люди зимой практически по всей стране замерзают, некоторые – насмерть, прямо во сне. И, если строительный бум в Москве считать «общим российским интересом», то этот «общий интерес» заключается в том, чтобы население России катастрофически сокращалось более высокими темпами по сравнению с теми темпами, с которыми оно сокращается. Второй «всероссийский интерес общества» состоит в том, чтоб Россия пустела от людей, а в Москве 16-22 человека жили друг у друга над головой. Поэтому цепочку: создание искусственного ажиотажа – освобождение дорогой земли в центре столицы – ее застройка элитными домами – переселение бедных на окраины в аналоги «хрущеб» – продажа элитных домов за бешеные деньги – сумасшедшая прибыль в строительном комплексе, а бедных, безмолвных людей – бульдозером на обочину, – не понимает только тот, кто не хочет этого понимать. И я это могу доказать, если необходимо. Например, бум покупок неоправданно дорогого московского жилья инициируется далеко от Москвы, на нефтяных и газовых промыслах. Страх дефолта 1998 года (когда деньги всех простых россиян, не считая россиян властвующих, пропали в банках) постоянно поддерживается в средствах массовой информации. В том числе и в прошедшем 2004 году, когда в очередной раз, совершенно на пустом месте, народ заставили вновь обезуметь и занимать очередь в банк среди ночи. И здесь же рядом дается массовый «совет»: «Лучший способ не потерять деньги – покупка московской недвижимости! Недвижимость не падает в цене! Она только растет, причем быстрее, чем проценты в банках!! Быстрее, чем дорожают ценные бумаги!!! Покупайте жилье для страховки своих денег!!!!». И безграмотный, доверчивый нефтяник и газовик, живя всю свою жизнь на Севере в железной передвижной бочке, уже купил три, четыре, пять квартир в Москве, и в этих квартирах никогда вечерами не горит свет, что является доказательством «вложения капитала». Это доказательство любой может увидеть собственными глазами.    

Поэтому невозможно принять без критики ужасающе массовую, притом – выборочную (ближе к центру Москвы, в самых прелестных ее районах) «необходимость» сноса чужой собственности. И, особенно, противоправного, насильственного «переселения» бывших собственников на окраины, в гущу только что выкопанных котлованов и без какой-либо городской инфраструктуры под названием «современное жилье». И строительство на месте снесенных домов самого дорого в мире жилья, при самом бедном в мире народе. 

Поэтому я задал себе вполне резонный вопрос: кому это выгодно? Безусловно, это невыгодно «переселенным» бывшим собственникам, так как у них противоправно изъята более дорогая земля вместе с бывшей собственностью (домом) и «подарена» взамен намного более дешевая земля в заведомо меньшем количестве, на которой «подарена» полная копия того, что было изъято. Бесплатно достался только «свежий воздух», которого у властей никто не просил. Безусловно, искусственно взвинченный ажиотаж и цены покупки квартир в Москве невыгоден и тем, кто является номинальным покупателем с периферии, бегущим оттуда из-за безработицы как от чумы. Другими словами, «интерес общества» – мыльный пузырь.  

Единственно, кому это выгодно – строительный московский бизнес, включая производство строительных материалов, в первую очередь – цемента. Причем бизнес этот на 90 процентов основан на рабском труде «гасарбайтеров», каковые по условиям своей жизни – точная копия бродяг, стекающихся в Москву со всего постсоветского пространства. Они дешевы как рабы, лишены всех человеческих прав и ежедневно их как коров «доит» милиция, которая, в свою очередь, вполне согласна работать по этой причине вообще без заработной платы. Их-то «интерес общества» где? Ведь даже в благополучной Западной Европе бывшие «гасарбайтеры» в эти дни, когда я пишу это заявление, всполошили всю Европу, а не только пригороды Парижа.

Строительный бум выгоден в первую очередь супруге мэра Лужкова, г-же Батуриной, захватившей значительную часть строительного комплекса Москвы, и только за прошедший 2004 год «заработавшей» не менее 400 миллионов долларов. По данным уважаемого журнала «Форбс» состояние ее возросло за один год с 1,1 млрд. долларов до 1,5 миллиардов. А начала она свой бизнес с того,  что «выиграла» первый же тендер, объявленный ее мужем на штамповку пластмассовых кресел для стадиона в Лужниках. Примерно как мальчик Копперфилд у Т. Драйзера – с перепродажи ящика мыла. Только упомянутый мальчик от ящика мыла добирался до строительства лондонской подземки всю свою жизнь, тогда как г-же Батуриной хватило нескольких лет быть женой мэра. 

Кстати, меня нисколько не удивляет совсем недавно случившаяся продажа г-жой Батуриной своих цементных заводов в Подмосковье – этого «хлеба панельного домостроения», который в здравом уме никогда не продаст предприниматель-строитель. Но кому, как не мэру Москвы известно, что искусственно разогретый строи­тельный бизнес высосан до предела, чему свидетельствуют не светящиеся по вечерам окна в домах-ново­стройках. Но кто же будет их считать в 9-миллионном городе? Но вот у мэра Москвы на этот счет всегда лежат на столе самые точные данные, точнее не бывает. Так что обсуждаемый «общественный интерес» весьма скоро обрушится вместе с искусственно разогретым строительным московским бизнесом. И г-жа Батурина вытаскивает свои ноги из этой грязи, ставшей слишком вязкой.

Почему продажа бизнеса началась с цементных заводов? Потому, что это огромная по габаритам, тяжелейшая по весу недвижимость из железа и бетона, демонтировать и переместить которую на новое место практически невозможно, учитывая, что заводы все эти – времен социализма. Их дешевле взорвать. Но никто другой как мэр первый узнает, что крах приближается и если сегодня не продать, то завтра эти заводы уже никто не купит. Они и морально, и физически устарели. Напротив, вся остальная строительная индустрия (автомобили, краны, бетономешалки, бульдозеры, экскаваторы и так далее, включая формы для бетонных отливок), во-первых, движимое имущество и может быть увезено хоть в Магадан. Во-вторых, все это может быть продано в розницу, без какого-либо катастрофического снижения цены, ибо все это нужно в любой точке России. Что касается самих домостроительных комбинатов, льющих из бетона панели, то все они расположены почти в центре Москвы, цена оборудования на них – ничтожна, а вот участки земли, которые они занимают – огромны, а цена – фантастически высока. Так что продавать их, чем позже, тем – лучше, во всяком случае, торопиться некуда. Вовремя продать цементные заводы – во много раз важнее. И я не просто так все это описываю, от нечего делать. Я этим доказываю все то, что написал выше.         

В приложении 13 (оно же приложение 179 в отвергнутой жалобе) представлена статья «Бульдозером по граням между городом и деревней». Эта статья дает много фактов в подтверждение только что изложенного:

а) О районе, в котором я ныне живу по воле властей, о Южном Бутове статья сообщает:  «Вот как мы отошли к Москве 12 июля 1985 года, так и ждем, когда нас отселят.  Дома не ремонтируем, сидим на чемоданах». «Печку топят углем, газ привозной. Во­ду таскают из колодцев. Бывает, без света сидят сутками. Удобства во дворе. От бывшего магазина оста­лась одна стена с надписью «Мясо». «Главная достопримечательность - од­ноэтажная начальная школа из кирпи­ча». «Власти считают: зачем тра­титься, вкладывать деньги в неперспек­тивную деревню, проводить капиталь­ный ремонт, если она все равно обре­чена, ее вроде как нет. В официальных документах сельские по­селения проходят как «бывшие», их как бы нет. Но они есть и пока настоя­щие». «Мест­ные жители, уж два десятка лет числя­щиеся москвичами, пишут в обрат­ном адресе на конверте: Москва, де­ревня Новокурьяново (варианты: де­ревня Захарьино, Захарьинские Дво­рики, Щиброво...)». «Таких умирающих дере­вень, как Но­вокурьяново, в районе боль­шинство». «В 1999 году в границах столи­цы числилось 75 деревень и поселков».

В этом сборном отрывке из статьи вопиет ужас. Только он целиком на совести мэра Москвы, чего в статье не сказано. Дело в том, что как только 25 лет назад деревни вошли в границу Москвы, Московская область по праву перестала заниматься современным благоустройством этих деревень, заботы о них легли на плечи мэра Москвы. Поэтому и оставшаяся от бывшего магазина одна стена с надписью «Мясо», и все прочие ужасы, включая то, что в 300 метрах проходит магистральный газопровод, а «газ в деревне – привозной» – все это на совести мэра Лужкова с первого же дня как он сел в кресло мэра. И если мэр палец о палец не ударил все эти годы о благоустройстве, каковое на соседних землях Московской области осуществлено, (там в каждом доме – газ и водопровод); если он своею волею перевел 75 деревень в «неперспективные», если он позволяет себе держать эти деревни «без света – сутками», значит, он сживает со света не деревни, он сживает со света – людей, живых людей, заставляя их много лет «сидеть на чемоданах», строя вместе с женой сборные железобетонные монстры. И называет весь этот ужас – «интересами общества». При этом «интересы общества», заключенные в покупке квартир в железобетонных монстрах, всего лишь – потенциальны, к тому же – не обоснованны, а надуты как мыльный пузырь. А явными, не терпящими отлагательства, действительными и действующими интересами общества, состоящего из живых людей этих деревень, мэр пренебрегает, надо полагать, преступно пренебрегает. Ведь его прямая обязанность – эти действительные «интересы общества» соблюдать.        

б) С одной стороны, «по словам префекта ЮЗАО Виноградова подавляющее большин­ство устали «жить в нечеловеческих ус­ловиях» и ждут, когда их переселят в благоустроенное жилье. Но даже в наиболее захудалых дерев­нях находятся «сопротивленцы». Всего таких процентов 25 – 30».

С другой стороны «Предводитель инициативной груп­пы назвал цифры, от­личающиеся от «официальных». По проведенным ими опросам, 70 процен­тов поселковых домовладельцев не же­лают переезжать в панельные многоэ­тажки, хотят жить на своей земле, стро­иться и развиваться на ней на свои средства. Предводитель инициативной группы: «Я хочу, чтобы это был коттеджный поселок европейс­кого типа». «Эти дома построены в соответствии с правами собственни­ков».

Кому верить насчет 25 и 70 процентов? Об этом можно спросить в любом уголке Западной Европы и 70 процентов немедленно подтвердятся. Ибо, в противном случае, префект не стал бы угрожать: «Он (префект) не исклю­чает доб­ровольно-принудительного варианта через возможные судебные разбира­тельства». Надо полагать, таких же, как со мной.

Итак, 75 де­ревень, где 70 процентов жителей мэр (префект – только его подчиненный чиновник) намерен, точно так же как и меня, подвергнуть совершенно беззаконной  «добровольно-при­нудительной процедуре». Рассмотрим ее скрытый за идиотизмом смысл. Этот смысл, во-первых, состоит в том, что человеку префект угрожает, что «передаст дело в суд», и человек, боясь потенциального суда больше явной каторги, отвечает: «я согласен на все ваши условия, только не подавайте в суд». Во-вторых, на тех, кто суда не боится на первых порах, префект в действительности подает в суд, и уже суд добьется (примеры у меня есть)  «согласия подсудимого» на «обмен». В-третьих, только считанные единицы попытаются воспротивиться, но уже перед страхом кассационной инстанции отступят и тоже согласятся. В-четвертых, подобных мне, добравшихся до Европейского Суда, не больше одного на миллион. И я все это могу доказать только на одном примере нашего дома, одного из тысяч «сносимых» домов.      

в) «Когда собирались сно­сить деревню Поляны, начались поджоги. Поджигали вроде бы умыш­ленно те, кто был против сноса, кого не устраивали условия переезда. Лю­ди дежурили по ночам, наивно пола­гая, что им удастся остановить буль­дозеры. За последний год «красный петух» спалил несколько изб в раз­ных деревнях. История повторяется? 

Во-первых, никакой дурак не будет поджигать свой дом из-за того, что его «не устраивают условия переезда», как сообщает автор статьи. Ибо этим «поджогом» он как раз и вынуждает сам себя к переезду, ибо после поджога ему жить негде. Во-вторых, люди не станут «дежурить по ночам», чтоб охранить себя от поджога, коль скоро они намерились себя поджечь. В-третьих, корреспондент боится писать правду, что именно «инвесторы», угодные власти, поджигают дома. Именно поэтому у корреспондента получается несуразица: с одной стороны «наивно», так как «бульдозеры не остановить», с другой стороны – «сами себя поджигают», причем эта дурацкая самоубийственная «история повторяется», будто это стрелка на циферблате часов. Но ведь главное для нас не метод подачи корреспондентом фактов, а – сами факты. 

г) Далее следует: «Мнение мэра более катего­рично: аэродром «Авиагазпром» нужно ликвидировать, за ненадобностью городу. Но как еще на это посмотрят хозяева Остафьева». В этой фразе – точная копия взаимоотношений мэра со мной, и с выше упомянутым институтом ВИЛАР, только Газпром бесконечно мощнее института. Соблазненный деньгами ВИЛАР согласился с желанием мэра еще до написания самого постановления № 811-ПП. Поэтому к компенсации своих потерь получил порцию уважения в этом постановлении. С простыми же людьми мэр обошелся как с животными. А вот Газпром и его аэродром «Авиагазпром» до сих пор гремит прямо под окнами новостроек мэра в «интересах общества». И греметь будет, несмотря на пустые слова мэра «за ненадобностью городу».  

 д) «При благоприятном развитии собы­тий, - говорит Валерий Виноградов (упомянутый префект – мое), – на месте отселенных деревень можно пост­роить до 1 млн. 800 тыс. кв. метров жилья».  «Строй – не хочу и греби деньги лопатой». Только вот «грести деньги лопатой» предстоит не московскому бюджету, а частным предпринимателям, вершиной которых является Елена Батурина – жена мэра. Ибо дальше следует: «Новое жилье, объекты социаль­ной сферы строить надо на инвестиции, считает мэр. Денег на все в бюджете не найдется». Не хочу повторяться, так как я эту фразу уже объяснил в пункте 14.2.9.5. 

В результате все это – тоталитаризм в сфере «градостроительных планов…». Часть того самого тоталитаризма во всех сферах, который совсем недавно был неотъемлемой принадлежностью аббревиатуры СССР и России в частности. В результате колоссальные деньги – в Москве, и тратятся в основном на пускание пыли в глаза. Жалкие остатки попадают в столицы субъектов Федерации и тратятся на то же самое. А вся остальная страна, особенно небольшие городки и деревни, – лежит в развалинах, на которые страшно смотреть. Доказательство – за окном поезда, в котором я недавно ехал из Москвы в Сибирь.    

15.4.2.  Я отдаю себе отчет, что представленные доказательства имеют элемент умозрительности, хотя, на мой взгляд, логика в этих доказательствах есть. Не теряя надежды, что логика будет понятна Европейскому Суду, я, тем не менее, предпринял анализ актов правительства Москвы,  самым тесным образом связанных с насильственным переселением жителей, включая меня, и строительством нового жилья в Москве, на предмет учета ими «интересов общества». Анализ представлен в моем пункте 14.2.9   (включая подпункты), так как все это – «новые факты, относящиеся к делу». Повторяю резюме. Только отмечаю, что все это касается не Москвы вообще, а только конкретного района, где я жил и куда меня переселили силой.

15.4.2.1. <Снесенные ЛЭП по моему пункту 14.2.9.1 не угрожали моему дому, так что общественный интерес в их снесении никак не должен был отразиться на причинах сноса моего дома.

15.4.2.2. Предусмотренный постановлением Правительства Москвы от 19 января 1993 г. N 28 согласно моему пункту 14.2.9.2 перечень общественных зданий, действительно представляющих общественный интерес, так и не построен правительством Москвы за 12 прошедших лет, напротив, с прибавлением новых многоэтажных жилых домов общественный интерес пострадал, так как нагрузка на старые общественные здания возросла.

15.4.2.3.  Предусмотренная постановлением правительства Москвы от 19 сентября 1995 г. N 782 структура этажности домов на самой окраине Москвы (мой пункт 14.2.9.3) не отражает общественного интереса, она отражает интерес коммерческий, и именно строительного комплекса Москвы, в котором жена мэра занимает ведущее место. Но даже и эта, ущербная для общественного интереса структура этажности, не выполнена, в Северном Бутове не построено ни одного малоэтажного жилого дома.

15.4.2.4.  Правительство Москвы для небогатых людей, для социальных квартир предусмотрело своим постановлением от 15 сентября 1998 г. N 706 безопасные расстояния от высоковольтных линий электропередач «в интересах общества» в шесть раз ниже рекомендованных главным санитарным врачом  СССР (мой пункт 14.2.9.4).

15.4.2.5.  Постановлением Правительства Москвы от 17 июля 2001 г. N 666-ПП предусмотрен (мой пункт 14.2.9.5) грандиозный снос жилого панельного фонда, включая 8 деревень. Нигде на Земле никогда такое не практиковалось в «общественных интересах», притом, что все это застраивается элитным жильем для богатых, а бедных людей, выселенных из центра, вселяют в точно такие же панельные дома на самой окраине Москвы, только не пятиэтажные, а в двадцатиэтажные. Ошеломляющая часть прибыли от этого «общественного интереса» оказывается в семье мэра.         

15.4.2.6.  Согласно Постановлению правительства Москвы от 4 сентября 2001 г. N 811-ПП выполняется грандиозный объем работ гигантской стоимости за счет бюджета по освобождению земли от действующих и могущих действовать дальше построек для новой застройки (мой пункт 14.2.9.6).  Следом принимается постановление правительства Москвы о кредитовании «инвесторов» нового строительства (мой пункт 14.2.9.7).  Вслед за этим – распоряжение  Мэра Москвы от 3 октября 2001 г. N 948-РМ  о кредитных льготах «инвесторам». Затем – постановление от 30 октября 2001 № 983-ПП о том, куда же нас, чей дом сносят, девать? (мой пункт 14.2.9.8), и опять же – за счет бюджета. Затем – постановление 30 октября 2001 г. N 984-ПП о новой застройке «освобожденной» за счет бюджета земли, причем все коммуникации – опять за счет бюджета. Затем «инвестору» поручается построить жилые дома «за свой счет», из них 36.5 процентов – городу. Но уже постановлением Правительства Москвы от 20 августа 2002 г. N 660-ПП городу передается – ноль процентов построенного жилья в престижном районе и 100 процентов жилья в районе непрестижном. Именно в этом и заключается «общественный интерес», чтобы за все заплатил бюджет Москвы, а прибыль получила жена мэра.  Отвлекающие пассы в постановлениях правительства Москвы, чтобы представленный краткий перечень деяний мэра не был так вопиющ, я прокомментировал в указанных пунктах.

15.5.  Чтобы была понятна вся эта мерзость, я вынужден привести полнейшую аналогию, каковую может понять даже прилежный школьник, и каковые на нашей грешной Земле лишь недавно закончились, почти закончились.

Допустим, геологи нашли алмазную «трубку» на километровой глубине, над которой живет народ, не нуждающийся в брильянтах. Но он здесь живет с самого сотворения мира, потому что в озерах здесь много рыбы, в лесу – вкусных зверей, а на деревьях, например, – бананов. А дальше, за пределами округи, чего-нибудь да нет, или рыбы, или бананов. Или вообще – пустыня. Поэтому народ живет именно здесь, повторяю, с сотворения мира. Никто не станет отрицать, что рыба, звери и бананы – собственность этого народа. Так чья же тогда алмазная трубка? Хотя народ о ней и не знает. Но ведь и не геологов, которые ее нашли. Ведь они нашли ее примерно так же как находят бананы.

И тут является Дьявол, собрав со всего света Дьяволят, «переселят» народ в пустыню, написав перед этим в газетах, что предоставляет народу «новое благоустроенное жилье» и не забыв упомянуть, что он их «облагодетельствовал», так как они жили в вигвамах, а он им дал двадцатиэтажный дом, один на весь народ. Только не напишет о том, что народ пьет воду из унитаза, ладонями, думая, что это – родник. Не напишет и о том, что дом сооружен из такой «химии», какая в собственном доме Дьявола запрещена еще до новой эры. Конечно, народ слегка обидится, но ведь он не знает адрес Европейского Суда. Обида и вообще всяческие горести на нашей грешной Земле заливаются, где водкой, где – ромом, поэтому Дьявол сделает ее доступной народу в таком качестве, что прибыль от ее продажи составит примерно 100 к 1. И народ успокоится. Дьявол – тоже.

Затем Дьявол прибыль от водки, полученную от народа, назовет «бюджетом», так сказать, для развития народа. И потратит его по трем направлениям: а) отравит бензином рыбу, срубит лес, проведет дорогу, электричество и телеграф, в) даст «временную финансовую помощь» Дьяволятам и попросит их за счет «собственных средств в полном объеме» выкопать яму глубиной в километр и такого же диаметра. Яма будет называться Антипирамида, так как она будет «вверх ногами», второе имя ей придумают потом, в другой эре. А то, что Дьяволята найдут в этой яме будет их собственностью, потому что Дьяволу ведь нужна яма, то есть Антипирамида, а вовсе – не алмазы.                   

 

IV. ЗАЯВЛЕНИЕ В СООТВЕТСТВИИ СО СТАТЬЕЙ 35§ 1 КОНВЕНЦИИ

 

16. Окончательное внутреннее решение (дата и характер решения, орган - судебный или иной - его вынесший).

16.1.   30 января 2003  Мосгорсуд рассмотрел кассационную жалобу от 22 ноября 2002 и своим определением постановил: «Решение Зюзинского районного суда от 19 ноября 2002 года оставить без изменения, кассационные жалобы Синюковой Г.В., Синюкова Б.П., Синюкова Д.Б. – без удовлетворения». Это есть окончательное внутреннее решение.

Указанное решение Зюзинского суда первой инстанции города Москвы от 19 ноября 2002 года заключается в следующем:

«На основании статьи 49³ ЖК РСФСР:

- выселить Синюковых Г.В., Б.П., Д.Б. из квартиры №9 дома 16 по ул. Грина в г. Москве, с предоставлением другого благоустроенного жилого помещения, расположенного по адресу: Москва, ул. Бартеневская дом 13 кв. 121.

- прекратить право собственности Синюковой Г.В. на жилое помещение, расположенное по адресу: Москва, ул. Грина 16 кв. 9.

- предоставить в собственность Синюковой Г.В. жилое помещение по адресу: Москва, ул. Бартеневская 13-121 с последующей регистрацией на данную площадь Синюковых Б.П. и Д.Б.

- во встречном иске Синюковых Б.П., Г.В., Д.Б. отказать.

- жилое помещение по адресу: Москва, ул. Грина 16, кв. 9 перевести в муниципальный фонд города Москвы».  20 марта 2003 указанные решения судов направлены в Европейский Суд.

16.2.   24 ноября 2004 Московский городской суд отклонил мою и жены частную жалобу на определение Зюзинского суда первой инстанции от 21 октября 2004, оставив указанное определение в силе. Это есть окончательное решение.

Указанное определение Зюзинского суда от 21 октября 2004 заключается в следующем: «существенных для дела обстоятельств, которые не были и не могли быть известны заявителю, не имеется. Отказать в удовлетворении заявления о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам решения Зюзинского суда от 19 ноября 2002…».

16.3.   В моем с женой Заявлении в Зюзинский суд согласно главе 42 и статье 200 ГПК РФ написано: «По решению суда от 19 ноября 2002 правоотношения между нами, супругами по отношению к нашей совместной собственности (квартире по улице Бартеневская) изменены судом по сравнению с правоотношениями к квартире по улице Грина. И это недопустимо, так как мы не изъявляли такого желания в суде, а суд, лучше нас знающий законы, не спросил нас об этом. <…> Исходя из изложенного, просим суд сформулировать часть третью решения суда в смысле «признания права собственности на квартиру по улице Бартеневская как общей совместной собственности Синюковой Г.В. и Синюкова Б.П.» <…> Указанные исправления никоим образом не затрагивают основной право устанавливающей сути решения суда: «выселить из…», «прекратить право собственности…», «предоставить в собственность…», а также «во встречном иске отказать» и изъятую квартиру «перевести в муниципальный фонд г. Москвы». То есть, суть решения суда остается неизменной. Изменить надо только форму решения суда».      

После объявления жалобы неприемлемой Европейским Судом, у моей жены указанная  позиция изменилась. И я потерял свою законную собственность не только по решению российского суда.

 

17. Другие решения (список в хронологическом порядке, даты этих решений, орган - судебный или иной - его принявший)

 

Европейский Суд по Правам Человека 29 апреля 2005 в составе Комитета из Трех Судей объявил жалобу неприемлемой, «поскольку она не отвечает требованиям, изложенным в статьях 34 и 35 Конвенции». Об этом решении Европейского Суда мне сообщил Заместитель Секретаря Секции 19 мая 2005, я же получил это письмо 31 мая 2005. Между тем, я 18 мая 2005 отправил в адрес Европейского Суда дополнение № 6 к своей жалобе о тех фактах, дополняющих жалобу, о которых я не знал и не мог знать ранее. Таким образом, эти факты не были рассмотрены Комитетом из Трех Судей при принятии ими решения. Кроме того, еще позднее мне стали известны дополнительные факты, относящиеся к моему делу, о которых я не знал и не мог знать ранее. Эти два обстоятельства явились причиной моего настоящего обращения в Европейский Суд.

 

18. Располагаете ли Вы каким-либо средством защиты, к которому  Вы не прибегли? Если да, то объясните, почему оно не было Вами использовано?

 

Для защиты своих Прав Человека, декларируемых Европейской Конвенцией, я больше не располагаю никаким средством защиты.

 

V.    ИЗЛОЖЕНИЕ ПРЕДМЕТА ЖАЛОБЫ И ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ ПО      СПРАВЕДЛИВОМУ ВОЗМЕЩЕНИЮ

 

19.   В связи с тем, что срок действия доверенности от моей жены, упомянутый в моем пункте 14.2.6, закончился 28 мая 2005, я выступаю перед Европейским Судом только от своего имени, а не от имени моей семьи. Я не изменил своей позиции перед Европейским Судом, заявленной в отвергнутой жалобе. Тем не менее, в настоящем заявлении я прошу только одно: признать нарушение Россией в отношении меня статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции.

Если Европейский Суд сочтет возможным или необходимым рассмотреть нарушения других статей Конвенции, упомянутые в отвергнутой жалобе, я буду с Ним согласен.

Обоснования предварительных требований по справедливому возмещению представлены в отвергнутой жалобе, но это не означает, что они не могут быть мной изменены в сторону уменьшения. Только говорить о конкретном объеме уменьшения сейчас слишком рано, мой прошлый опыт показывает, что «не надо бежать впереди дыма паровоза».

Впрочем, я надеюсь, что Европейский Суд предоставит Себя согласно статье 38 Конвенции «в распоряжение заинтересованных сторон с целью заключения мирового соглашения».

 

VI.   ДРУГИЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ ИНСТАНЦИИ, ГДЕ РАССМАТРИВАЛОСЬ ИЛИ РАССМАТРИВАЕТСЯ ДЕЛО

20. Ни в какие другие международные инстанции я не подавал жалоб, содержащих вышеизложенные претензии.

 

VII.   СПИСОК ПРИЛОЖЕННЫХ ДОКУМЕНТОВ

21.

1. Решение Зюзинского суда первой инстанции Москвы от 19 ноября 2002 (в отвергнутой жалобе это приложение стоит под № 86).

2. Кассационная жалоба в Мосгорсуд от 22 ноября 2002 на решение суда по пункту 1 (в отвергнутой жалобе это приложение стоит под № 70).

3. Определение Зюзинского суда первой инстанции от 04 декабря 2002 о немедленном исполнении решения суда по пункту 1 (в отвергнутой жалобе это приложение стоит под № 75).

4. Определение Мосгорсуда от 30 января 2003 по кассационной жалобе по пункту 2 (в отвергнутой жалобе это приложение стоит под № 90).

5. Договор купли-продажи квартиры № 9 снесенного властями Москвы дома № 16 по улице Грина от 06 октября 1993, зарегистрированный в этот же день в государственном реестре. Свидетельство о заключении брака от 24 марта 1978. Главная страница и штамп в моем паспорте, полученном 04 февраля 2004, и свидетельствующем о действительности брака на момент сноса дома по улице Грина в 2002 году. Итого на 3 листах.

6. Заявление от 01 октября 2004 в Зюзинский суд пересмотреть решение суда от 19 ноября 2002  в части изменения им правоотношений к собственности в результате выселения.

7. Определение Зюзинского суда от 21 октября 2004 об отклонении заявления по пункту 6.

8. Частная жалоба от 22 октября 2004 в Мосгорсуд на определение суда по пункту 7.

9. Определение Мосгорсуда от 24 ноября 2004 об отклонении частной жалобы по пункту 8.

10. Доверенность от 28 мая 2002 мне от моей жены на представление ее интересов в любой стране мира, от ее имени сроком на три года.

11. План земельного участка и снесенного дома с использованием места для нового строительства.

12. Схема участка застройки после сноса линий электропередач.

13. Статья из газеты «Бульдозером по граням между городом и деревней» (в отвергнутой жалобе это приложение стоит под № 179).

14. Общая прибыль от строительства жилых домов.

15. Противозаконная «помощь» судьям, судейскому сообществу, судебным структурам и Министерству юстиции РФ со стороны мэра Москвы. 

 

VIII.         ЗАЯВЛЕНИЕ И ПОДПИСЬ

            Настоящим, исходя из моих знаний и убеждений, заявляю, что все сведения, которые я указал в настоящем заявлении, являются верными.

Место:  город  Москва….  Дата:  17  ноября 2005 года. Подпись: Б.П. Синюков.

 

Заявление это Европейский Суд получил 05 декабря 2005 года, 06 декабря в 17-00 часов почтовое уведомление о вручении двинулось из Страсбурга в обратный путь, ко мне. Но получил я его лишь 24 января 2006 года – все изодранное, помятое, будто им и впрямь подтирали известное место.

Но это неважно, важно то, что сегодня, повторяю, 18 февраля 2006 года, но от Европейского Суда ни слуху, ни духу, ибо уведомление – не от Европейского Суда, а всего лишь – от страсбургской почты, что она свое дело за мои деньги сделала исправно.

В следующей части я сделаю анализ всей показухе, которую с россиянами творит Европейский Суд, обижаясь как первые два канала российского TV, что мы ничего не соображаем, глупы как пробки, и именно поэтому 99,9 %  наших жалоб они вынуждены бросать в корзину для мусора.

И сделаю глобальные, так сказать, выводы.

 

                                                                                                  18.02.06.     

 

 

[ Оглавление романа]

[ Назад ] [ Вперед ]