Кривосудие Европейского Суда

(роман в письмах)

 

«Жалоба № 35993/02  SINYUKOV v. Russia.  Первая Секция

Довожу до Вашего сведения, что 29 апреля 2005 г. Европейский Суд по правам   человека,   заседая    в   составе    Комитета    из    трех     судей  

(г-жа Ф. ТУЛЬКЕНС, Председатель, г-н А. КОВЛЕР и г-н С. Э. ЙЕБЕНС) …принял решение… объявить вышеуказанную жалобу неприемлемой, поскольку она… не содержит признаков нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции или в Протоколах к ней. Это решение…  не подлежит обжалованию….  Суд не будет направлять Вам каких-либо дополнительных документов, относящихся к жалобе, …досье по  …жалобе будет уничтожено…

                                Сантьяго Кесада Заместитель Секретаря Секции».

 

Часть III

Дополнения № 1 и № 2 к формуляру

(Дело представлено, как казалось, в полном объеме)

 

Введение

 

Это дополнение потребовалось потому, что не было направлено в Европейский Суд  приложение 64 – окончательное внутренне решение суда  «о выселении», которое провозглашено в Мосгорсуде 24 октября 2002, но выдано мне на руки только 25 ноября 2002.

Тогда возникает вопрос, почему я не дождался его, чтобы формуляр отправить вместо этого вот приложения? Потому, что пройдет шестимесячный срок по другим фактам жалобы, сопутствующим этому окончательному судебному решению, и они станут недействительными для Европейского Суда. К тому же я не знал, когда мне суды соизволят вручить  судебные решения, ибо по закону положено через три дня, а я их иногда получал и через месяц, и через полтора. Шестимесячный срок все время висит над головой как дамоклов меч, поэтому у меня и вышло в романе  шесть глав на шесть судебных дел вместо одной, но – длинной.

Итак.

 

Дополнение №1

к Жалобе Синюкова Б.П. от 15 ноября 2002 г.

(досье № 35993/02)

 

Я просил Европейский Суд рассмотреть мою жалобу в порядке pending cause, так как сил у моей семьи терпеть пытки публичных властей больше не осталось. Поэтому докладываю Европейскому Суду, как развиваются события по нарушению моих прав человека, защищенных Конвенцией.

Ниже я буду придерживаться той нумерации, которая существует в заполненном мной формуляре жалобы, приложениях к формуляру и в приложениях к жалобе в целом.

По пункту 14. Изложение фактов.

В пункте 14.6 и приложениях 51 и 52 к нему сообщается о пытках над нами в суде и пытках над нами муниципальных властей, о чем безрезультатно сообщено суду кассационной инстанции и Президенту РФ.

Пытки продолжаются с даты окончания пункта 14.6 моей жалобы. (Приложение 69). Президенту вновь направлены заявления №4 и №5 о пытках, а также телеграмма: «Спасите нас от пыток». Притом последние два обращения писаны при свечах, так как электроэнергии не было, и компьютер не работал. Я написал письмо Уполномоченному по правам человека г-ну Миронову, но перед этим позвонил в его секретариат, из которого мне ответили в смысле, что «пожары не тушат». Поэтому письмо ему и написано так, как написано (в составе приложения 69).

Собственники квартир, оставшиеся в нашем доме и подписавшие мои письма вме­сте со мной (Приложение 69), тоже не имеют возможности переехать в предоставленные властями квартиры по причине невозможности в них жить. Они, в том числе и моя жена, 21.11.02, просидев не одни уже сутки без воды и света, в том числе с грудными детьми на руках, обратились к начальнику муниципальной Управы «Северное Бутово» Юго-запад­ного округа Москвы г-ну Буркотову со слезами на глазах: «Не пытайте нас! Пощадите!» Но им хотя бы определены квартиры, где хотя и плохо, но можно жить. У нас же ситуация еще хуже. Решения суда о нашем выселении, вступившего в законную силу, нет, потому что два судебных дела находятся в кассационной инстанции. Мы не знаем, куда нам можно выехать, чтобы избежать этих пыток. 

Так вот, Буркотов, официальный глава муниципальной власти, заявил моей жене: «Снимите другую квартиру и живите  в ней пока бегаете по судам», на что жена его спросила: «А кто будет оплачивать эту съемную квартиру?»  Буркотов ответил: «Это Ваши проблемы». На вопрос жены: «Как же так? Ведь мы живем в своей собственности, платим за коммунальные услуги, которых Вы нас беззаконно лишаете», Буркотов не стал вообще отвечать, добавив: «Вот я сейчас дам команду, и Вам временно включат воду и свет. Только имейте в виду, что вода и свет будут выключены 24.11.02 или 25.11.02 утром, притом не просто будет все выключено, но все будет отрезано. И можете на меня жаловаться». Он никого и ничего не боится. Счастливый.

С этим «делегация» покинула кабинет Буркотова, а я мог включить компьютер, чтобы писать эти строки. Только вот беда. Наша пенсия с женой составляет в сумме 130 долларов в месяц, а снять квартиру стоит от 400 до 500 долларов в месяц. Мы просто в панике. Мы не знаем, что нам делать? Как нам жить с 24.11.02 зимой в доме без отопления, воды, туалета? Ведь решение суда неизвестно, когда будет. Без этого решения нас, наверное, силой переселять не будут, просто оставят замерзать насмерть.

Я задаю себе вопрос: зачем над нами творят эти пытки? И не нахожу другого ответа: пытки творят затем, чтобы мы пришли к властям с поклоном: «Дайте нам хоть какое жилье, хоть в пять раз хуже нашего собственного, лишь бы мы не замерзли насмерть. Мы подпишем вам все, что вы пожелаете, только не дайте нам умереть. Мы отзовем все свои жалобы из судов, только сохраните нам жизнь». С болью Федор Достоевский назвал свой роман в 19 веке: «Униженные и оскорбленные». Но сегодня-то уже 21 век.

Мы решили, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Потому я и пишу это дополнение к жалобе. У меня очень болит сердце, физически болит, но я не иду в больницу. Я знаю, что меня госпитализируют в прединфарктном состоянии. А что будет с моей женой и моим сыном, которые не в состоянии вести столь многотрудную борьбу? У них просто нет ни сил для этого, ни воли, ни образования. Так что я, наверное, умру, как говорится, на своем посту главы семьи. Но, дай мне Бог продержаться! Без меня погибнет и моя семья. А я за 15 лет работы в шахте много раз был в секунде и в метре от смерти.

В пункте 14.6 своей жалобы я сообщал о двух неоконченных судах: по моей жалобе на нарушение прав человека, защищенных Конвенцией, и по второму иску властей, возжелавших совершенно беззаконно отобрать у нас собственность.

Иск властей был удовлетворен, но кассационная инстанция отменила это решение и направила вновь в суд первой инстанции для повторного рассмотрения. Это определение кассационной инстанции я не мог ранее представить, так как оно было только произнесено в зале суда, но не представлено нам, ответчикам. И одновременно присвоил ему номер приложения 64. В составе настоящего Дополнения я прилагаю отсутствующее ранее приложение 64. Из этого приложения видно, о чем я писал в основной жалобе, что кассационную инстанцию не заинтересовали грубейшие нарушения закона судом первой инстанции при рассмотрении этого дела и удовлетворении иска (Приложения 45 – 51). Кассационную инстанцию заинтересовала только равноценность квартир, притом в довольно примитивной форме. И именно поэтому кассационная инстанция не прекратила дело производством, как того требовали мы в кассационной жалобе, а направила его на новое рассмотрение. И дело это №2-2882/02 по-прежнему лежит в суде первой инстанции, по настоящий день без движения. Только председатель суда велел ему присвоить новый номер, мне пока неизвестный.

В формуляре жалобы я также сообщал, что суд первой инстанции, точнее, все та же судья Ахмидзянова, возбудила новый иск №2-3318/02, совершенно, до последней буквы аналогичный иску №2-2882/02, который, вернувшись из кассационной инстанции на пересмотр, ждет своей очереди. Так вот, вернувшийся на пересмотр иск №2-2882/02 так и лежит и ждет своей очереди, а новый иск №2-3318/02 уже рассмотрен и опять полностью удовлетворен судьей Ахмидзяновой 19.11.02. К сожалению, в письменном виде я не могу пока представить это решение, так как оно произнесено только в зале суда. И, так как мы вновь подали кассационную жалобу (Приложение 70), то выдать решение нам на руки суд отказался. Но, так как иск полностью удовлетворен, то, читая этот иск (Приложение 63), можно иметь полное представление о беззаконии суда. Полную ясность в это дело вносит приложение 70, которое я считаю очень важным для иллюстрации нарушений Россией статьи 6 «Право на справедливое судебное разбирательство» (пункт 1) Конвенции.

Интересна судьба моей кассационной жалобы на решение суда первой инстанции (все та же судья Ахмидзянова) в отказе по моей жалобе восстановить мои нарушенные права человека, защищенные Конвенцией (дело №2-2390/02). Как я сообщал в пункте 14.6 (последний абзац), она была «подвешена» (pending cause), притом так, что ее все время опережали рассмотрения исков властей к нам о конфискации нашей собственности. Сдав 31.10.02 свою кассационную жалобу по делу №2-2390/02 в канцелярию суда первой инстанции, как того требует Гражданский процессуальный кодекс, для передачи ее в кассационную инстанцию (Мосгорсуд) (Приложение 38), я долго ждал повестки в Мосгорсуд для ее рассмотрения. Повестки все не было, и я 19.11.02 пошел в канцелярию суда первой инстанции и спросил: «Моя кассационная жалоба отправлена в Московский городской суд? А то я очень долго жду повестки». Мне отвечают: «Ваша жалоба не только отправлена в Московский суд, но уже и рассмотрена им 18.11.02. Теперь ждите, когда придет к нам это решение». Я чуть в обморок не упал, и спросил: «Как же так, в мое отсутствие рассматривали мою жалобу и приняли по ней решение?», «А мы Вам отправляли повестку, но почта плохо работает», - ответили мне.

Если почта «плохо работает», то почему эта повестка вообще ко мне не пришла? -  подумал я. Тогда как другие повестки приходили вовремя, и даже, «опаздывая», все равно приходили. А эта вообще не пришла. Притом, когда суд не надеялся на своевременную доставку повестки по почте, то меня просто вызывали по телефону, извиняясь, что по почте просто не успевают мне сообщить.

Я начал звонить в канцелярию Московского городского суда. Мне ответили: «Да, Ваше дело рассматривалось судом кассационной инстанции, но было отложено на 28.11.02». 

И здесь я обращаю внимание на разницу ответов из канцелярий первой и второй инстанций. Канцелярия суда первой инстанции велит мне ждать решения, которое еще окончательно не принято, но, не сообщая мне о том, что решение еще не принято, и дело отложено рассмотрением на тот срок, 28.11.02, к которому я могу вполне подготовиться.

И если бы я не позвонил в канцелярию второй инстанции, то так бы сидел и ждал, и не явился бы уже на второе, отложенное заседание судебной коллегии 28.11.02. Коллегия посчитала бы меня «не заинтересованным» в исходе дела, и вполне могла бы рассмотреть мою жалобу в окончательном решении при моем вторичном отсутствии. Тем более что канцелярия первой инстанции уверила меня, что она сообщила кассационной инстанции, что я «надлежаще уведомлен» по почте. Только «почта плохо работает». Повестку на второй суд, на 28.11.02 я тоже не получил. Наверное, почта вообще перестала «работать» исключительно по моей жалобе о защите прав человека, защищенных Конвенцией. 

Этими фактами еще более подтверждается мой пункт 14.7 основной жалобы в Европейский Суд, который называется: «факт продолжающегося (преднамеренно «подвешенного») дела (pending cause). Эти факты подтверждают также мой пункт 14.8. Попытки судебной системы России выдать фактически «окончательное внутреннее решение» под видом формально «неокончательного решения», в результате чего судебное разбирательство становится неэффективным, показным. Этими фактами подтверждается, что судебная система России сама препятствует правосудию.

Я отдаю себе отчет, что составленное мной описание фактов в пунктах 14.6 и настоящем Дополнении № 1 (выше) отягчено многими подробностями, частностями, которые я, тем не менее, считаю важными. Но в этих подробностях и частностях теряется основные глубоко антиконвенционные и антиконституционные действия судебной власти России, которые я хочу довести до Европейского Суда. Об этом сказано в Дополнении №1 к Кассационной жалобе на Решение Зюзинского суда по делу № 2-2390/02 (Приложение 71), но я считаю нужным их повторить здесь.

Четыре судебных дела одновременно рассматривают суд первой и второй инстанции, причем неоднократно, «перекидывая» их друг другу как шарик пинг-понга. Тогда как эти суды должны все эти дела рассматривать в рамках одного дела, первого – моей жалобы о защите прав человека, декларированных Конвенцией.

Дело № 2390. Я пытался 04.04.02 подать жалобу на нарушение властями Москвы моих прав, защищенных Конвенцией. Жалоба не была принята из-за того, что с меня потребовали приложить постановление правительства Москвы, которое я обжалую. Поиски этого постановления отняли у меня почти два месяца, так как власти, к которым я обратился, это постановление мне не представили  (см. пункт 14.6 основного заявления). Я добыл, минуя власти, это постановление и вновь 20.05.02 подал жалобу в суд, судье Мартусову. Ровно неделю эта жалоба пролежала у него и на ней появилась виза: «Пименовой. 27.05.02». Определением судьи Пименовой  27.05.02 жалоба отклонена. Это Определение обжаловано в кассационной инстанции и дело вновь возвращено ею на новое рассмотрение в тот же суд судье Ахмидзяновой. Жалоба вновь отклонена ее Решением. Вновь подана, уже вторая, кассационная жалоба на это Решение. 28.11.02 кассационная инстанция оставила решение судьи Ахмидзяновой в силе, то есть вынесла по ней окончательное внутреннее решение.

Для того чтобы было понятна суть остальных трех дел, я исследую процессуальную формулу: «между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям». Эта формула принадлежит статьям 143, 219, 220, 221 Гражданского процессуального кодекса России и защищена, как я считаю, Конвенцией (статья 6).

В этом первом деле по моей жалобе о защите прав человека

Стороны:

-          я от имени своей семьи (истец) и

-          публичная власть, в частности префектура ЮЗАО Москвы (ответчик).

Предмет:

-          действия властей по отчуждению моей семейной собственности.

Основания:

-          решения властей по строительству объекта на месте объекта собственности моей семьи.

В этот же самый период времени, но позднее чем 27.05.02, один и тот же Зюзинский суд, один и тот же судья Ахмидзянова принимает последовательно три иска и рассматривает их между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям.

Стороны: те же самые:

-          моя семья, и я в том числе (ответчик);

-          префектура ЮЗАО Москвы (истец).

Как видно, в трех последующих делах по сравнению с первым делом истец и ответчик поменялись местами при тех же самых сторонах. Это могло бы произойти только в одном случае, если бы были поданы три встречных иска по первому делу, но таковых не объявлялось. Просто были возбуждены новые дела, как будто судья Ахмидзянова не знала, что она уже имеет в руках мое первое дело, возвращенное ей из кассационной инстанции на пересмотр. В котором черным по белому написано, что первый раз я обратился в суд 04.04.02, потом 20.05.02, определение судьи Пименовой совершено 27.05.02. 

Предмет трех исков к моей семье: те же самые действия властей по отчуждению нашей собственности.

Основания: те же самые решения властей по строительству объекта на месте объекта собственности нашей семьи.

Исковые заявления – под копирку (Приложения 39, 44, 63):

-         выселить нас из нашей собственности;

-         прекратить наше право собственности;

-         предоставить нам в собственность…(варианты, см. также в материалах настоящей жалобы, в частности Приложение 70, что это требование истца не может быть предметом иска);

-         нашу собственность передать муниципии Москвы.

Перечисляю эти три дела по порядку. Они не могли быть по закону возбуждены, притом одним и тем же судьей Ахмидзяновой, имеющей на руках мою жалобу о нарушении прав человека, защищенных Конвенцией, возбуждаемую мной 04.04.02, 20.05.02 и начатую производством с 27.05.02:

Дело № 2182 начато 06.06.02, закончено 28.06.02 отказом истца от иска. Истец предупрежден в определении суда о статье 220 ГПК РСФСР.

Дело № 2882 начато 12.08.02, закончено 28.08.02 Решением, полностью удовлетворяющим исковые требования. Ответчики (мы) потребовали разъяснить Решения суда и определить порядок его выполнения, так как выполнить это Решение без нарушения законов невозможно. Нам в этом отказано Определением от 02.10.02.  13.09.02 подана кассационная жалоба, 25.09.02 – дополнение к ней.  10 и 24.10.02 кассационная жалоба рассмотрена (Определение Мосгорсуда № 33-14578), Решение Зюзинского суда отменено и дело направлено на новое рассмотрение. До настоящего времени новое рассмотрение в суде первой инстанции не назначено.

Дело № 3318 начато слушанием 11.11.02, перенесено на 19.11.02 в связи с ошибками в исковом заявлении, и 19-го же завершено полным удовлетворением иска. Кассационная жалоба подана, но рассмотрение до настоящего дня не назначено.

Таким образом, все три дела против моей семьи начаты позднее возбуждения упомянутой жалобы о защите прав человека 04.04.02, 20.05.02 и 27.05.02 и поэтому не могли быть по закону возбуждены кроме как в виде встречного иска в рамках моей жалобы.

Кроме нарушения судом первой инстанции упомянутых статей 143, 219, 220, 221 ГПК РСФСР, конкретизирующих положения статьи 6 Конвенции, обращаю внимание Европейского Суда на ситуацию, будто Зюзинскому суду, в частности судье Ахмидзяновой, совершенно нечего делать. И они вынуждены рассматривать одно и то же дело в разных вариациях, чтобы заполнить образовавшийся временной вакуум. Хотя о каком «вакууме» можно говорить, когда первое дело № 2390 о нарушении моих прав человека суды первой и кассационной инстанций «рассматривали» почти 8 месяцев вместо 10 дней по закону?

Это – ответ на первый вопрос о процессуальной формуле: «между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям».

Но есть и вторая сторона этого вопроса. Статья 145 ГПК РСФСР гласит: «Председательствующий… обеспечивает полное, всестороннее и объективное выяснение всех обстоятельств дела…»  О каком же полном и всестороннем, не говоря уже об объективном, выяснении всех обстоятельств дела может идти речь, если взаимосвязанные по обстоятельствам четыре дела специально рассматриваются судами в отрыве друг от друга? А мои напоминания об этом (Приложение 71) остаются вне внимания суда.  

О последнем, четвертом деле № 3318 против моей семьи, нарушающем статью 1 (пункт 1) Дополнительного протокола к Конвенции, следует добавить еще одно нарушение статьи 6 (пункт 1) Конвенции при производстве этого дела судьей Ахмидзяновой. Суть в том, что это дело № 3318 завершено ею 19.11.02, то есть после того как она была ознакомлена 14.11.02 с Определением кассационной инстанции по предыдущему делу № 2882, которым она принудила нас к неравноценному обмену (Приложение 64). Ее Решение по этому третьему делу № 2882 кассационной инстанцией отменено и признано, что ею присужденная квартира значительно хуже нашей квартиры, которую она конфисковала.

Итак, судья Ахмидзянова доподлинно знала, что совершила ошибку, я не говорю пока об ее преднамеренности: присудила неравноценную нашей квартиру. Кассационная инстанция ей на это указала. И возбуждение ею четвертого дела № 3318 можно было бы понять только в одном случае: зная определение Мосгорсуда (а она его знала), решила исправить свою ошибку. Тогда бы она по этому четвертому делу № 3318 присудила бы лучшую квартиру, чем та, которую критикует кассационная инстанция по делу № 2882. 

Но в том-то и дело, что присужденная ею нам квартира по делу № 3318 (по улице Бартеневской), оказалась несравненно хуже той, которую кассационная инстанция посчитала хуже нашей квартиры. И тогда мы узнали цену словам, неоднократно сказанным судьей Ахмидзяновой при рассмотрении дела № 2882: «Вы еще пожалеете, что отказались от квартиры по улице Шверника». А кассационная инстанция как раз и отменила решение судьи Ахмидзяновой, посчитав квартиру по улице Шверника – хуже нашей квартиры по потребительским свойствам.

Таким образом, налицо факт злопамятности, несовместимой с беспристрастностью. Дескать, я Вас предупреждала, Вы не послушались. Поэтому вопреки Определению кассационной инстанции получите более худший вариант, чем тот, который посчитала плохим для Вас кассационная инстанция! Власть будет довольна мной! Кроме того, налицо преднамеренность действий судьи Ахмидзяновой, ухудшающей наше положение по сравнению с тем положением, которое кассационная инстанция посчитала для нас ущербным.

И только ради этого судья Ахмитзянова затеяла, по моему мнению, новое дело № 3318. Тем более что ни одно из трех исковых заявлений властей к нам не имеет даты его совершения. Эти заявления – из-под одного клише. О степени уважения судьи Ахмидзяновой к кассационной инстанции не мне судить. Но с моей семьей она поступила самым несправедливым образом. 

Итак.  Я хочу заявить совместным анализом этих четырех судебных дел, между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям о совмещенном их рассмотрении, во взаимосвязи и совокупности согласно требованию статьи 6 Конвенции (пункт 1). И это касается не только конкретного судьи Ахмидзяновой, но и кассационной инстанции в целом. Ибо гонять туда и обратно по несколько раз четыре дела как шарик пинг-понга вместо того, чтобы рассмотреть по существу одно дело, мою жалобу, свидетельствует о преднамеренном затягивании разумного срока рассмотрения моей жалобы на 8 месяцев вместо 10 дней по закону.

Кроме этого, я вынужден просить при этом Европейский Суд рассмотреть мою жалобу как можно скорее. Я в свои 66 лет действительно чувствую себя очень плохо, особенно у меня плохо с сердцем. Я вполне бы мог еще ждать свершения российского правосудия, если бы не пытки, которым столь жестоко подвергают меня и мою семью. И безысходность. Снять другую квартиру мы не можем по финансовому состоянию. Нас не переселяют силой, так как нет окончательного решения суда. А в нашей собственной квартире нас пытают так, что врагу не пожелаешь. Скорее всего, следующее послание я буду опять писать при свечах, авторучкой, в заиндевевшей квартире, грязный и обросший как бродяга, забитый и запуганный как самый последний нищий.

Между тем, я – кандидат наук, университет закончил с отличием, имею научные труды и патенты на изобретения, правительственные и ведомственные награды, являюсь членом научного совета государственного комитета по науке и технике. Я в возрасте четырех лет остался без отца, погибшего в сталинских лагерях. Мой дед тоже погиб, лишенный из-за сына и моего отца «благонадежности». Я всего достиг сам, в том числе и знаний законов. Теперь страдают наши четверо детей, и это самое горькое для нас  с женой бремя.

Окончательное внутреннее решение по моей жалобе о нарушении прав человека, защищенных Конвенцией (Дело № 2390, Приложения 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 71). 28.11.02 официальный глава муниципальных властей района не отключил свет, воду и тепло. Может быть, потому, что Президенту направлено 5 писем и телеграмма об этих пытках. Хотя ответ его Администрации не говорит о том, что эта Администрация сильно озабочена нашими пытками (Приложение 72).

28.11.02 состоялось отложенное 18.11.02 заседание суда кассационной инстанции. Ответчиков, то есть властей на процессе не было. Я выступил (Приложение 71). Суд, не задав мне ни единого вопроса, только временами прерывая меня словами «нам все это известно, что Вы говорите», удалился на совещание. Весь процесс занял не более 5-6 минут. Через три минуты суд провозгласил свое Определение: «Решение Зюзинского районного суда первой инстанции об отказе в удовлетворении жалобы Синюкова Б.П. на действия правительства Москвы и префектуры ЮЗАО Москвы оставить без изменения».

Я был так ошеломлен, что дважды переспросил, плохо соображая от удивления, тоски и испуга: «Вы отказываете мне?»  На что дважды следовал ответ: «Решение суда первой инстанции оставлено без изменения», то есть, в силе, как, наконец, понял я.

На этом завершилась моя почти 8-месячная эпопея в попытке защитить с помощью российской судебной системы моих прав человека, провозглашенных Конвенцией.

В связи с этим я считаю нужным заявить, что из этих 8 месяцев вместо 10 дней по закону общее время, когда я находился в залах судов при непосредственном рассмотрении дела, то есть в процессе его непосредственного рассмотрения, составило всего:

-         первый отказ судьи Пименовой – 3 минуты;

-         первое рассмотрение дела в кассационной инстанции – 5 минут;

-         второе рассмотрение дела в суде первой инстанции (судья Ахмидзянова) – 40 минут;

-         второе рассмотрение дела в кассационной инстанции – 6 минут.

Итого 54 минуты, менее часа на четыре судебных процесса. Поэтому я спрашиваю себя: разве можно в среднем за 13,5 минут беспристрастно и справедливо в чем-либо разобраться? Этого времени едва хватит, чтобы съесть «биг-мак» в «Макдоналдсе».

Поэтому для меня не подлежит сомнению, что суды действительно играли моими правами человека, защищенными Конвенцией, в «пинг-понг», с заранее известным им результатом. Им надо было наказать не публичные власти, попирающие все известные законы, а – меня, законопослушного гражданина своей страны. И эту свою задачу они «блестяще» выполнили. Окончательное внутреннее решение по моему делу провозглашено.

К сожалению, я не могу его сейчас приложить к настоящему Дополнению №1 к формуляру жалобы в Европейский Суд в письменном виде. Дело в том, что я смогу его получить не ранее месяца со дня провозглашения. Об этом говорит моя практика общения с судами, изложенная в пункте 14 моей жалобы. И я очень обеспокоен тем обстоятельством, что как только эта «бумага» мне будет вручена, начнутся препятствия в переписке с Секретариатом Европейского Суда. Власти и суды пока я не получил «окончательного решения» надеются, что я еще не обратился в Европейский Суд, тогда как я отправил первое заявление и формуляр с приложениями. Может быть, что первое мое заявление поэтому и дошло до Европейского Суда. В отношении второй своей корреспонденции (формуляра жалобы) я пока не уверен, так как сообщения Европейского Суда о получении моей второй корреспонденции все еще не имею.

Я считаю, что этим своим посланием (без приложения письменного отказа суда защищать мои права) выигрываю время и саму возможность общаться с Европейским Судом. Определение кассационной инстанции от 28.11.02 (Приложение 73) будет представлено позднее, немедленно, как только я его получу на руки. Решение суда первой инстанции об отказе в удовлетворении моей жалобы мной также не представлено, так как мне его не выдали из-за подачи кассационной жалобы. Оно будет также представлено в составе приложения 73.

В пункте 14.5 я сообщал о своих 3 безрезультатных попытках возбудить дело в Конституционном Суде РФ. На 4 попытку пришел ответ из Секретариата Конституционного Суда РФ (Приложение 74). Судя по изложенным фактам, я не уверен, что Конституционный Суд рассмотрит дело по существу. Я даже уверен, что получу еще один урок попирания моих прав, защищенных Конвенцией. Но решение Конституционного Суда будет не ранее 3 месяцев по закону. Если буду живой, о результатах сообщу дополнительно, хотя это решение лишь косвенно относится к сути моей жалобы в Европейский Суд.

К пункту 15.2 Основной жалобы по статье 3 Конвенции следует прибавить пытки, изложенные в пункте 14.6 настоящего Дополнения №1 к Жалобе. Кроме того, оставшихся в доме жильцов каждый день официальные лица, в том числе инспектор по расселению Управы «Северное Бутово», запугивают тем, что «подгонят бульдозеры и вместе с Вашими шкафами, чашками и плошками снесут». И мы не знаем, что нам делать? Решение суда не вступило в законную силу, притом два суда присудили нам разные квартиры, а на улице грядет мороз до 25 градусов. И в наших душах – ужас.

Эти факты относятся также к пункту 15.3 Основной жалобы по статье 4 Конвенции. На фоне окончательного решения суда по пункту 14.6 настоящего Дополнения №1 все изложенное выше нельзя понимать иначе как «содержание моей семьи в рабстве или подневольном состоянии».

Я уже не говорю о требовании статьи 8 Конвенции об уважении к нашему жилищу.

К пункту 15.5 Основной жалобы о требовании статьи 13 Конвенции «об эффективном средстве правовой защиты в государственном органе». Администрация Президента – государственный орган. Я пишу ему письма о пытках (пункт 14.6 – выше). И этот государственный орган ничего не принимает сам, изображая из себя почту (Приложение 72).

К пункту 15.6 Основной жалобы относительно статьи 14 Конвенции о дискриминации. Над нами точно такая же 3-комнатная квартира №12. Там проживали люди, которые квартиру не покупали, а снимали там жилье у муниципальной власти. Так им вместо трехкомнатной квартиры выделили четыре квартиры: две двухкомнатные и две однокомнатные. Нам же отказывают в выделении трех и однокомнатной квартиры взамен нашей, что мы требуем, учитывая неравноценность жилья в кирпичном и железобетонном доме. Газеты и телевидение полны призывами расприватизировать квартиры, то есть подарить их властям. И дискриминация становится понятной. Власти Москвы хотят всю жилую собственность сосредоточить в своих руках, стать всеподавляющим монополистом жилья, а затем воспользоваться этим монополизмом.

К пункту 15.7 о статье 17 Конвенции «об упразднении прав и свобод». «Окончательным решением» суда кассационной инстанции согласно пункту 14.6 настоящего Дополнения №1  «упразднены все мои права и свободы», защищенные Конвенцией. Суд кассационной инстанции в своем «окончательном решении» отказал мне в восстановлении моих прав, защищенных Конвенцией. Тем самым он упразднил для моей семьи эти права. Суд первой инстанции, «переселяя» нас как животных, - тоже упразднил эти наши права, притом уже дважды. Кассационная инстанция в одном случае не стала вообще рассматривать нарушения моих прав, защищенных Конвенцией, формально отправив дело на повторное рассмотрение. Второй случай – все еще ждет своего решения. Но откуда у меня возьмется надежда на благоприятный исход, учитывая «окончательное решение» по моей жалобе в защиту своих прав? Что касается упразднения моих прав муниципией, прокуратурой, и бездеятельностью Администрации Президента, то об этом сказано в основной жалобе.

К пункту 15.9 о статье 6 Конвенции о праве на справедливое судебное разбирательство. В пункте 14.6 настоящего Дополнения №1 отмечено сколько «чистого» времени посвятили суды моему делу – 13,5 минут. Это справедливо? Можно говорить о «разумном сроке судебного разбирательства», когда суды вместо 10 дней по закону «рассматривали» мою жалобу около 8 месяцев, но фактически рассматривали ее в зале судебного заседания 54 минуты? Можно говорить о справедливом судебном разбирательстве, когда я назвал нарушенными чуть ли не половину статей Конвенции, но в судебных заседаниях не была даже произнесена вслух судьями, исключая меня, ни одна статья Конвенции? Все судьи как один делали вид, что вообще не слышали о Конвенции, хотя чуть ли не половина текста моих жалоб посвящена именно Конвенции. И даже в заголовке жалобы Она названа.

Относительно заявления о «pending cause» в моей Основной жалобе. В настоящее время он потерял ту остроту, которую я ему придавал, измученный неизвестностью. И страдал я в основном не из-за себя, а из-за своей семьи. «Окончательное решение» принято, правда, совсем не то, которое я ожидал от «советской», даже «сталинской» системы. Она от сталинской системы ничем не отличается по существу, но отличается по «внешнему» виду. Сталин хотя бы не скрывал, что у него судят без суда, «законом установленного». Сейчас по виду есть суд, законом установленный, но фактически – это тот же самый сталинский суд, «покрашенный» по-западному, но, где все заранее по-прежнему предопределено, как и при Сталине. Власть всегда права, человек – всегда не прав.

Составляющая  «pending cause» теперь остается только в противозаконных исках властей к моей семье, попирающих элементарные представления о священности частной собственности, такой понятной и незыблемой для европейца. Но этот факт становится таким малозначительным на фоне «окончательного решения» по самому факту нарушения моих прав, защищенных Конвенцией, которые я прямо ставил перед судами первого и второго уровня.

К пункту 16. Окончательное внутреннее решение. В формуляре жалобы окончательное внутреннее решение не сформулировано. Оно заменено просьбой о pending cause и перечислением инстанций, куда я делал попытки обратиться за восстановлением моих нарушенных прав. Сделано это от безисходности и страха. Теперь это окончательное решение кассационной судебной инстанции: мои права не восстанавливать, произнесено в зале судебного заседания. И я на него опираюсь согласно пункту 1 статьи 35 Конвенции. Тем не менее, я одновременно апеллирую (в меньшей степени, чем раньше) и к формуле pending cause.

К пункту 17 я ничего не добавляю.

К пункту 19 я добавляю подпункт 19.16. Определение Московского городского суда от 28.11.02: решение Зюзинского суда от 17.10.02 оставить без изменения – не соответствует статье 6 Конвенции  «Право на справедливое судебное разбирательство» в части «справедливого судебного разбирательства в разумный срок независимым и беспристрастным судом».

В своем основном заявлении-формуляре я просил сообщить мне о получении от меня корреспонденции. Повторяю эту же просьбу в отношении настоящего Дополнения №1 (Досье №35993/02).

Дополнение к списку приложений:

64. Ранее не приложенное, прилагается: Определение кассационной инстанции по делу №2-2882/02 (№33-14578) от 24.10.02 на 6 листах.

69. Заявления о пытках на 6 листах.

70. Кассационная жалоба по делу №2-3318/02 от 19.11.02 на 10 листах.

71. Выступление Синюкова Б.П. в зале суда кассационной инстанции по делу №2-2390/02 28.11.02 на 3 листах.

72. Ответ Администрации Президента от 21.11.02 на наше сообщение о пытках на 1 листе.

73. Решение суда от 17.10.02 и Определение суда кассационной инстанции от 28.11.02 по делу №2-2390/02 (будет представлено позднее).

74. Письмо Секретариата Конституционного Суда РФ от 18.11.02 на 1 листе.     

 

      29 ноября  2002 г.

 

Считаю необходимым привести здесь свои заявления президенту РФ и мэру Лужкову о пытках.

 

Заявление о пытках

 

«Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания» (Нью-Йорк, 10.12.84) определяет: «…пытка – любое действие, которое какому-либо лицу умышленно причиняет… страдание, физическое или нравственное, чтобы… наказать его действия, а также запугать или принудить, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такое… страдание причиняется… иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по его подстрекательству, или с его ведома или молчаливого согласия». Эта Конвенция ратифицирована Россией и поэтому согласно Конституции является частью нашей правовой системы.

Предпосылкой для пыток является постановление мэра Москвы, подписавшего противозаконное постановление в 2001 году № 811-ПП в отношении нашей собственности.

По этому поводу моя жена дважды обращалась к Вам, 16.05.02 и 18.06.02, однако ее письма оба раза, 07.06.02 №А26-08-177294 и 05.07.02 №А26-08-191129, были пересланы тем, на кого она жаловалась.

Ободренный таким развитием событий префект ЮЗАО Москвы уже трижды подает на нас в суд, притом даже не дожидаясь решения кассационной инстанции, куда мы обращаемся. Он хочет, грубо говоря, дать взамен нашей квартиры – сарай. Я же все-таки не папуас позапрошлого века, меняющий алмазы на стеклянные бусы.

Мы судимся, не даем ободрать нас как липку.

Тогда власть приступила к пыткам.  

21.10.02 нам, упрямо не подчиняющимся воле властей:

-         отключили холодное водоснабжение;

-         во 2-м подъезде попытались отключить электроэнергию, но инвалид Манушин не позволил, встав у электриков на пути;

-         там же отключили телевизионную антенну.

Мы это предвидели, поэтому написали в Кассационной жалобе: «Такое беспрецедентное, ужасающее судебное давление властей на нашу семью вполне вероятно не может ограничиться только судебным давлением, поэтому мы вправе опасаться за наше здоровье и самую жизнь». Предвидение полностью оправдалось.

07.11.02 нам вновь отключили холодную воду и электроэнергию, притом в праздник, в самое бьющее по нам время, в «День примирения и согласия», воду с 14-00, электроэнергию – с 17-00. Притом – только в нашем доме. Диспетчер ЖЭКа прямо нам так и заявила: «Есть приказ выживать Вас из дома». Все жильцы повисли на телефоне: «Включите! Караул!», а нам отвечают из Управы «Северного Бутова»: «Видите ли, авария. Ликвидируют и включат».

Мы дождались на улице дежурного электрика. Он отпер подвал. Я спустился вместе с ним. Он отпер электрощиток, щелкнул автомат и сказал: «Вот и вся авария! Мне велели выключить, а когда Вы окончательно встанете на дыбы – включить».  

Мэр своим постановлением и, особенно, пересылкой наших жалоб «вниз» демонстрирует «молчаливое согласие». Для префекта подойдет «с его ведома».  Ближайшие сподвижники префекта «подстрекают» к пытке. Не электрик же, водопроводчик или слесарь по собственной воле устраивают над нами пытки?

Кому это нужно, чтобы «наказать наши действия», «запугать или принудить»? а что это «умышленно», уже доказано. Безусловно, не электрику и не сантехнику. Это нужно властям Москвы, которым Администрация Президента пересылает наши жалобы на них же.

Высокие власти Москвы думают, что пытают только нас, жильцов злополучного дома. Нет, они одновременно подвергают пыткам своих работников низшего звена. Они пытают электриков, сантехников и слесарей, которые, пытая нас, сами испытывают пытку. Ибо пытать людей как пытают они, не всем по душе, но их заставляют пытать. Высокие власти пытают техников и инженеров ДЭЗа, которым дают приказ передать этот приказ о пытках «вниз». Высокие власти пытают всю остальную цепочку «исполнителей» своей воли.

Во всяком случае, нам известно, что начальник УМЖ Воронов «просвещал» своих подчиненных: «Не умеете работать, господа! Отключите им воду и канализацию, и пусть они задыхаются в собственном дерьме!» 

У нас больше нет защитника в Москве. Придется писать Вам, господин Президент, о каждой пытке.

Мы не обольщаемся насчет Вашей Администрации, господин Гарант Конституции. Две наших жалобы уже переслали мэру Москвы. И, как видите, пытки продолжаются. Их много еще впереди. Но, все равно, о каждой пытке будет Вам доложено. Повторяю, о каждой. Скорее всего, они до Вас не дойдут. Зато пусть Ваша Администрация хотя бы позаботится об их пересылке мэру Лужкову. Или хотя бы прочитает. От этого тоже иногда бывает польза. Во всяком случае, мы будем сообщать о наших страданиях, и это будет хотя бы слабой компенсацией их.

Президенту Российской Федерации

Владимиру Владимировичу Путину,

103132, Москва, Старая площадь, 4, Администрация Президента

 

                       Копии:        Мэру Москвы Лужкову,

г. Москва, ул. Тверская, 13

 

                                                                                      Префекту ЮЗАО Москвы Виноградову

г. Москва, Севастопольский просп., 28, корп.4

 

Синюкова Бориса Прокопьевича,

ветерана труда, реабилитированного,

награжденного,

116217, Москва, ул. Грина, 16, кв.9

 

Заявление №4 о пытках

 

Три заявления о пытках, творимых правительством Москвы над жителями указанного дома, уже отправлены Вам. Но пытки продолжаются.

13.11.02 нам вновь отключили электроэнергию с 21-00 до утра.

Я уже доказал в предыдущих своих письмах, подписанных кроме меня и соседями, что выдать эти отключения воды и электроэнергии за аварийные невозможно. Во-первых, потому, что аварии, раньше случающиеся раз или два в год, стали «случаться» ежедневно. Во-вторых, слесари и электрики, которых тоже подвергают пыткам, заставляя пытать нас, не скрывали от нас, что им начальством велено пытать нас подобным образом. Поэтому все увещевания высокого начальства, уверяющего нас, что все это случайные аварии, выглядит смешно и ложно. 

Правители Москвы тоже понимали, что говорят нам сущую ерунду. Поэтому они приступили к прямой организации аварий на придомовой трассе горячего водоснабжения.

Я это утверждаю не как простой обыватель, а как кандидат технических наук в области гидравлического транспорта сыпучих грузов по трубопроводу. Само собой понятно, что физический процесс перемещения грузов в потоке воды по трубам намного сложнее, чем просто перекачка воды по трубопроводу. И тот, кто по образованию своему, подтвержденному Высшей аттестационной комиссией России, знает, как перемещать грузы в потоке воды, знает и, как перекачивают простую воду по трубам.

Поэтому, как только в кранах горячей воды нашего дома потекла вода чуть теплая, до тех пор, пока не спустишь в канализацию, особенно в ночные часы, ведер сто, я сразу заявил семье и соседям, что грядет большая авария на горячем водоснабжении. При этом именно рукотворная авария.

Она как по расписанию и произошла 16.11.02. Лопнула труба «обратной» подачи горячей воды наружной прокладки к дому из-за того, что в ней замерзла вода. Дело в том, что по «обратке» всегда должна циркулировать вода с тем, чтобы температура горячей воды, поступающей в наши краны, не снижалась в периоды минимума ее потребления. По трубе «прямой» подачи в дом поступает горячая вода и тот ее объем, который не израсходован домом, возвращается в теплосеть по «обратке». Когда дом спит, вся вода «прямой» подачи возвращается в теплосеть через «обратку». В результате дом всегда с горячей водой, не надо спускать в канализацию раз в десять больше горячей воды, чем потребляешь фактически, а трубы наружной прокладки не перемерзают.

Я этот ликбез привожу потому, чтобы показать «тонкости организации» аварии. Если в доме закрыть полностью задвижку на «обратке», чтобы вода туда не поступала во-

 

 

 

 

Делать нечего, написал и этому чиновнику от прав человека:

 

Аппарат Уполномоченного по правам человека в РФ

Начальнику отдела гражданского права и жилищного законодательства О.А. Францкевич,

107084, Москва, Мясницкая ул., дом 47

 

Синюкова Б.П., награжденного ветерана труда, члена секции Научного совета ГКНТ СССР,  реабилитированной жертвы политических репрессий, вновь репрессированного,

117042, Москва, ул. Бартеневская, 13, кв.121 (прежний адрес насильственно изменился на этот)

 

 

На Ваш ответ от 05.12.02 №28977-22

 

Заявление

 

Я  отдаю себе отчет о Ваших возможностях в нашей стране. Поэтому написал Вам во время пыток над моей семьей как последний крик умирающей души, не знающей уже, куда же можно еще обратиться за спасением. Я думал, что случится чудо, и кто-то немедленно прилетит спасать мою семью или хотя бы узнать: как в столице «1/6» морально и физически уничтожают частичку своего населения? Никто не прилетел, когда еще что-то можно было сделать. Чудес не бывает. И пытка над нами вошла в вялотекущую фазу истязания, конца которой не видно.

Поэтому я никак не пойму разницы между государственными институтами власти (публичная или административная власть, прокуратура, суд) и Вашей государственной же структурой «по правам человека». Ведь всем этим «властям» без исключения законами предписано охранять права человека, но никто и никогда, за редким исключением для «рекламы», их не охранял и не охраняет, что видно на примере моей рядовой семьи в трех поколениях. В лучшем случае жалобы «спускают» тем, на кого жалуешься. В результате чего «низы властей» еще более «борзеют», чувствуя себя абсолютно ненаказуемыми.

Думаю, что и Вы поступите именно так. Ведь и Президент, и Генеральный прокурор и даже Председатель Верховного Суда так поступают. Это же всеобщее неписаное российское правило, незаконный «закон».

Но, делать мне нечего, раз «взялся за гуж», называемый именем Вашего ведомства.       

Итак. Моя семья имеет в частной собственности в городе Москве квартиру №9 по улице Грина, дом 16, где мы и проживаем: я, жена и сын. В доме – 32 квартиры, около половины из них – частная собственность жильцов, остальные – муниципальная собственность Москвы. То есть, это – кондоминиум в понятии статьи 1 закона РФ «Об основах федеральной жилищной политики» от 24.12.92 №4218-1 в редакциях Федеральных законов от 12.01.96 №9-ФЗ и от 21.04.97 №68-ФЗ со всеми вытекающими из этого закона правоотношениями между долевыми собственниками кондоминиума.

За 40 лет эксплуатации дома (постройка 1959г.) из взносов собственников скопились амортизационные отчисления на капитальный ремонт. И в 1997-98 годах муниципальные власти потратили эти деньги на капитальный ремонт общего имущества кондоминиума (в понятии статьи 8 упомянутого закона). Были полностью заменены системы отопления, водоснабжения, энергоснабжения, газоснабжения, канализация, санитарно-техническое оборудование, перекрыта крыша, дом с газовых колонок переведен на централизованное снабжение горячей водой, отремонтирована вентиляция, уложен новый асфальт, приведена в порядок придомовая территория, уличное освещение и так далее.

Видя эти общедомовые ремонтные работы, наша семья тоже затратила на ремонт своей квартиры 16257 долларов. Таким образом, мы подготовили себе спокойную старость. Квартира наша в кирпичном, 4-этажном, с высотой потолков 3,1 метра и в 5 минутах ходьбы до станции метрополитена доме стала выглядеть очень красиво, удобно, несравненно лучше тех квартир, которые строят муниципальные власти в железобетонных 17-этажных домах на окраинах города для сдачи внаем.

Шокирует в приведенной ситуации то, что в самый разгар указанного ремонта мэр Москвы пишет постановление от 15.09.98 № 706 «Об освобождении территории застройки микрорайона 2а, 6а Северного Бутова (ЮЗАО)», на которой находится наш дом. Согласно Дополнительному протоколу к Конвенции (ст.1) перед написанием указанного постановления мэр Москвы должен был бы обратиться к нам за согласием на это «освобождение территории». Но, мы, собственники, ничего не знаем об этом постановлении.

Когда дом, включая нашу квартиру, уже был полностью отремонтирован, и мы радовались как дети, мэр Москвы пишет второе свое постановление «во исполнение» уже упомянутого. Это постановление от 04.09.01 № 811-ПП «О застройке микрорайона 6а Северного Бутово (ЮЗАО)». И об этом постановлении мы опять ничего не знаем. Между тем в этом постановлении конкретно о нас, собственниках, сказано: «Префекту… в 2002 году обеспечить переселение жителей из сносимого жилого дома №16 по улице Грина», нашего дома. Словно мы какие-то безответные животные. Об этой фразе мы пока тоже ничего не знаем.

Официально от властей мы ничего не знаем, но потекли слухи, что наш дом будут «сносить». Совершенно сбитый с толку несуразностью и невообразимостью слухов о сносе только что капитально отремонтированного дома, я пишу префекту Виноградову 20.02.02 письмо «О предполагаемом сносе дома по ул. Грина, 16», в котором сообщаю ему о незаконности даже мысли «снести» без моего ведома мою собственность. И указываю, что согласно Конституции РФ (ст.15) «международные договоры РФ являются частью ее правовой системы», имея в виду Конвенцию. Но я не такой уж твердолобый, чтобы чисто по-человечески не понимать нужд ошибшихся чиновников. Поэтому к этому письму приложил «Меморандум…», характеризующий потребительские достоинства своей квартиры и дома в целом, и указал, что этот Меморандум мог бы стать основой обсуждения и заключения со мной договора о сносе моей собственности. Меморандум мной приведен здесь в сравнении с тем, что дали фактически нашей семье (Приложение 1).

Префект мне на это письмо отвечать не стал. Вместо этого, в своей официальной газете, выпускаемой на деньги налогоплательщиков, «официально» сообщил, что наш дом по ул. Грина, 16 – «ветхий». Потому дом, дескать, и «сносят». (Приложение 2).

Это был чудовищный обман. О нем я 18.04.02 написал мэру Москвы, а заодно и в прокуратуру Москвы, приведя бесспорные, неопровержимые доказательства, что наш дом не «ветхий». Я считал, что этот факт должен заинтересовать прокуратуру, так как письмо называлось «О неправомерности сноса…» и касалось денег не только моих, но и денег налогоплательщиков. (Приложение 3). На это письмо ни мэр, ни прокуратура по существу не ответили. Прокуратура уголовного дела о растрате народных денег не завела. Аппарат правительства Москвы 25.04.02 переслал мое письмо в ЮЗАО Москвы.

5 марта 2002г., почти через четыре года после первого постановления мэра о сносенашего дома, нас вызвали в префектуру Юго-Западного административного округа Москвы (в дальнейшем ЮЗАО) и безапелляционно заявили следующее. Есть постановление правительства Москвы № 811-ПП. Вашу собственность мы сносим, а вас переселим туда, куда пожелаем «в черте города». Притом то, что вы здорово потратились на ремонт и привели свою квартиру в идеальный порядок, мы учитывать не будем. Дадим вам взамен только «ваши» квадратные метры в нашем «стандартном» муниципальном жилье. Мы знали, что этот «стандарт» представляет собой 17-этажные железобетонные коробки самых устаревших проектов и совершенно неприемлемо отделанных по сравнению с существующей у нас отделкой квартиры. И сказали об этом властям, вторично предъявив упомянутый «Меморандум…», на что получили ответ: «больше нас ничто из ваших претензий не интересует».

11 марта 2002г. я обратился к мэру Москвы с очень уважительным письмом (Приложение 4). Дескать, Вы по ошибке подписали постановление, которое нарушает Конституцию. Ответ: письмо Ваше отправили в Управление муниципального жилья (УМЖ). То есть мэрия делает вид, что это не Лужков подписал постановление правительства Москвы №811-ПП, нарушающее мои права, а – УМЖ. И именно поэтому УМЖ посчитало, что может со мной делать все, что пожелает. Эту мою мысль доказывает и письмо заместителя префекта, направленное мне 17.05.02 (Приложение 5). Заместитель префекта, поняв, что правительство Москвы отдает меня ему в рабство, стал обращаться со мной как с рабом.   

Ободренные правительством Москвы зам префекта и начальник УМЖ почти одновременно, 17.06.02 и 20.06.02, и почти в унисон сообщают мне, что подают на нас в суд «о переселении и изъятии» нашей частной собственности, квартиры (Приложение 6). В данном случае моя семья от животных отличается только тем, что на животных в суд не подают, «переселяют» без суда, даже на бойню.

Мои обращения в прокуратуру результатов никаких не дали, если не считать «результатом» попытки прокурорских работников высокого ранга сфальсифицировать закон в моих глазах (приложение 7).

Мои обращения к Президенту регулярно пересылались тому, на кого я жалуюсь (приложение 8).

Представление о судебной эпопее нарушений моих прав человека дает «Хронография нарушений прав человека», направленная 09.12.02 Президенту и другим высоким лицам страны (приложение 9). Добавлю здесь только, что решение Мосгорсуда об отказе защищать мои права человека было начато 20.05.02, окончательно завершено 28.11.02 (6 месяцев вместо 10 дней по закону), но до сего дня я не могу это решение получить на руки. В Зюзинском суде, где я должен его получить, мне уже почти месяц ежедневно отвечают как магнитофон: «не поступило». По закону, напомню, если это определение суда, я должен получить его немедленно, а если это «мотивированное» решение «по особо сложным делам», то не позднее 3 дней со дня провозглашения.

За это же время тот же Зюзинский суд с молчаливого согласия Мосгорсуда уже дважды конфисковал мою собственность – квартиру. И не только конфисковал, но и 11.12.02 выбросил нас из нашей собственности как собак в совершенно неприспособленное и негодное к проживанию жилье, переломав при этом всю нашу мебель. Вот отсюда я и пишу Вам заявление. Приезжайте, посмотрите, мы покажем Вам даже небольшой фильм и кучу фотографий. Причем мы живем здесь без всякого права на это жилье, как скотина не имеет юридически безупречных прав на скотный двор, в котором до бойни существует.

Я не могу приложить основополагающих копий решений и определений судов, так как мне их не дают на руки неизвестно, по какому закону, ссылаясь, что я их обжалую, а потому, дескать, и не могу получить. Ни в одном законе не написано, что не вступившие в законную силу решения и определения суда не выдаются на руки. Но суды делают именно так. И я считаю это местью: ах, ты подал жалобу на мое решение, определение? Так помни его наизусть, бумажку в руки не получишь!

Впрочем, согласно упомянутому Вами Конституционному закону «Об Уполномоченном…» (статья 23) у Вас гораздо больше возможностей ознакомиться с этими документами.

В конечном итоге вышло так. У моей семьи отобрали или переломали все, что мы нажили за свою долгую трудовую жизнь, надеясь на спокойную старость. Абсолютно все, что мы имели. Подвергли пыткам, действиям, унижающим человеческое достоинство. И все это описано как совершенно недопустимое в отношении прав человека не только в Конституции (статьи 2, 3, 8, 12, 15, 17, 34, 35, 40, 52, 53, 55, 56, 120, пункты 1 и 2 Раздела Второго), но и в Европейской Конвенции (статьи 1, 2, 3, 4, 6, 8, 13, 14, 17 Конвенции, статья 1 Дополнительного протокола к Конвенции, статья 2 Протокола 4 к Конвенции).

Все власти страны без исключения сделали с нами то, что сделали. И у меня так и стоит в ушах: А теперь жалуйтесь хоть самому Господу Богу!

Я еще жизненно важную для меня вещь хочу сказать. Все мои и моей жены жалобы всем самым высоким властям России, а жалоб этих не один десяток, оказались на столе самого «мелкого» клерка Управы Северное Бутово ЮЗАО Москвы по имени Оксана Евгеньевна. Ниже по должности в России вообще нет клерков. Оксана Евгеньевна была этим очень горда. И раз шесть, в том числе и тогда, когда ее дворники ломали нашу мебель, «выселяя» нас под руководством судебного пристава, повторила нам, поднимая свой «престиж» и «гордость» принадлежности к власти: «Вы ничего не добьетесь! Все Ваши жалобы лежат у меня на столе, и именно я Вас выселяю. Мы всем отделом ухохатываемся, читая, как Вы мерзнете, сидите без воды и туалета, как у Вас в холодильнике испортились продукты, как Вам тоскливо и горько. Мы смеемся потому, что Вы дураки, не знающие жизни». А я жизнь знаю. Мой дед погиб, когда у него, последнего из вольных крестьян, отобрали в 1941 году лошадей. Мой отец – начальник геологической партии сгинул в сталинских лагерях в 1941 году. Я шахтер и горный инженер, организатор мировых рекордов в шахте, кандидат наук, изобретатель и автор научных трудов, оставшийся без отца в 4-летнем возрасте. 

Не дай Вам Бог, чтобы и эта жалоба оказалась у Оксаны Евгеньевны. Я всю оставшуюся жизнь ежечасно буду проклинать Вашу «контору» по моим правам! Лучше Вам выбросить все это в мусорную корзину и на этом закончить переписку. 

Приложения:

1.      Письмо префекту от 20.02.02 и Заявление о беззаконии от 02.12.02 (Анализ Меморандума) на 11 листах.

2.      Вырезка из газеты «о ветхости» моего дома.

3.      Письмо мэру и прокурору «о ветхости» моего дома от 18.04.02 на 3 листах.

4.      Письмо мэру от 07.03.02 на 5 листах.

5.      Ответ зам префекта от 17.05.02 на 1 листе.

6.      Ответы зам префекта от 17.06.02 и начальника УМЖ от 20.06.02 на 2 листах.

7.      Ответы прокуратуры от 30.04.02, от 28.05.02 и от 10.06.02 на 3 листах.

8.      Ответы Президента от 07.06.02, от 05.07.02, от 21.11.02, от 25.11.02, от 29.11.02 на 5 листах.

9. Хронография нарушений прав человека от 09.12.02 на 4 листах.

Я прекрасно отдавал себе отчет, что эта контора по правам человека примерно как попугай в клетке в квартире у президента: и не нужна, и жалко выбросить.

Но я и сам немного сошел с ума от пыток, ведь я даже отправил семь телеграмм послам семи стран от испуга и с самым коротким на свете текстом, только на русском языке: «спасите наши души». Плюс свой адрес, где замерзал, скользя и падая в свои 67 лет по льду в квартире, который образовался из натекшей воды из лопнувших радиаторов отопления. Я если бы я не чувствовал себя праведным как генерал Карбышев у нацистов в плену, я бы не написал в русскую контору «по правам человека».

Поэтому и письмо мое несколько нагловато, оно прямо и без экивоков напоминает этой конторе «по правам человека»: кто в российском доме хозяин, людоедская власть.

Мои «теоретические» построения не замедлили подтвердиться:

Вы видите, куда переслал мою боль этот чиновник «по правам человека»? В прокуратуру Москвы! А мне-то она доподлинно известна да и вы, надеюсь еще не забыли предыдущих двух глав. Так что и для вас следующий «ответ» прокуратуры Москвы не явится чем-то неожиданным.

Вот этот ответ:

Я тут немного заскочил вперед, я ведь только что закончил дополнение № 1 к своей жалобе в Европейский Суд и еще даже не был на почте, чтобы сдать ее, а вас завел уже в следующую эру. Но и меня надо понять. Я решил показать вам, не отвлекаясь, как реагируют власти на пытки, чинимые ими самими.

Что касается этих документов, то я их отправлю Европейскому Суду немного позже, а вы уже будете знать, в чем же тут дело.  Кроме того, я попытаюсь возбудить против публичных властей иск, каковой все три ветви власти возбудить не дадут.

Но это дело будущего, а пока я пошел на почту сдать дополнение № 1 к жалобе в Европейский Суд. Шел и думал, как бы не забыть возбудить розыск предыдущего своего письма с формуляром жалобы, ибо из Европейского Суда вот уже 15 дней не было ни слуху, ни духу. Возбудил, говорили со мной вежливо и даже оторвали от моего стандартного заявления  корешок и вручили мне, корешок был  с печатью, дескать, будем искать, а вы не волнуйтесь.  

Ободренный таким оборотом дела я и дополнение № 1 сдал на почту без почтового уведомления. Поэтому мне надо опять забежать вперед, я имею в виду дополнение № 2. Ведь главу о нем я еще не начинал. Главу не начинал, а уже сообщаю, что и дополнение № 2 я сдал на почту без уведомления о вручении адресату.

Таким образом, я уже три письма направил без почтового уведомления: формуляр и два к нему дополнения. В этом и состоит мой бег впереди дым паровоза. Это чтобы дальнейшие катаклизмы с почтой связать воедино, не разбрасывать их по трем главам, где и без почты есть, о чем рассказать.

Итак, на три моих «розыска» своих писем я получил три квиточка с печатями, следом за ними ко мне домой пришли три стандартных  письма с пропусками в тексте «нужное вписать». Это 15-значные номера писем и даты их приема от меня. Затем следовали стандартные слова «розыск проводится иностранной почтовой службой», так как наша почтовая служба, надо полагать, потерять ничего не может никогда, и что искать положено два месяца, потом мне сообщат о результатах.

Я слегка заволновался. При этом не писем жалко, они у меня все лежат на дисках и могут быть в любую минуту извлечены и направлены вновь, жалко шестимесячного срока, который может быть по этой причине пропущен, и тогда уж ничего не вернешь, ни при каких обстоятельствах. На этот счет Европейский Суд неумолим.

Между тем, я получаю от российской почты следующие три письма, которые бы могли меня привести в ужас, так как положения предыдущего абзаца полностью подтверждались. В письмах типографией написано и вставлено компьютером от руки следующее содержание: «На Ваше заявление по розыску почтового отправления №…, поданного… сообщаем, что данное почтовое отправление утрачено при пересылке к месту назначения на территории (вписано – Франция). В связи с этим иностранной почтовой службе предъявлена материальная ответственность, а УФПС «Международный почтамт» дано указание о выплате Вам возмещения в сумме 1068 рублей. Данное возмещение будет направлено по Вашему адресу служебным почтовым переводом. С уважением, начальник по контролю за качеством услуг В. Сухарский».

Представляете, три письма подряд, от одного и того же человека, направленные в один и тот же Европейский Суд потеряны французами! Прямо на пороге Европейского Суда, ибо летят письма самолетом, а Страсбург стоит почти на самой границе Франции со Швейцарией.

И здесь уже я не удержусь, приведу фото почтовых переводов: один за одно письмо и один на два «потерянных» письма разом.            

Вы заметили, я выше написал, что эти письма, а особенно – переводы, могли бы привести меня в ужас, но, слава Богу, не привели. Именно поэтому я привожу эти переводы не только с лицевой стороны, но и – с обратной. Из этого следует, что я эти переводы не стал получать.  И если я не такой грустный, то даже задал себе вопрос: интересно, а наша почта содрала с французов за мои «потерянные» письма? Она же обещала мне это сделать. Вы же сами читали.

Приложение № 2 к формуляру жалобы, к которому все никак не могу перейти, я написал 15 января 2003 и в тот же день сдал его на почту без уведомления о вручении адресату. Только что представленные вам почтовые переводы я получил 12 и 19 июля 2003, так что с января до июля у меня было много времени для раздумий о судьбах моих трех писем.

Поэтому я 12 февраля 2003 написал грефье Страсбургского Суда следующее письмецо:

«Уважаемый сэр!

12 августа 2002 года я направил в Европейский Суд по Правам Человека предварительное письмо о нарушении моих прав человека Россией, гарантированных мне Европейской Конвенцией.

12 октября я получил ответ от 2 октября 2002 г., подписанный Ольгой Чернышовой, с приложением Формуляра жалобы, текста Конвенции, Пояснительной записки и присвоенного моему делу номера Досье № 35993/02.

15 ноября 2002 г. я направил в адрес Суда заполненный Формуляр своей жалобы и 67 приложений к нему, всего на 259 листах.

29 ноября 2002 я направил Дополнение № 1 к своей Жалобе, в котором представил дополнительные сведения и просил уведомить меня о получении Судом, как Формуляра жалобы, так и Дополнения № 1.

15 января 2003 я направил Дополнение № 2 к своей Жалобе и вновь просил уведомить меня о получении моих посланий от 15.11.02, от 29.11.02 и от 15.01.03. 

До сегодняшнего дня я не получил от Вас запрашиваемого мной уведомления о получении Вами моих корреспонденций от 15.11.02, от 29.11.02 от 15.01.03.

Я обеспокоен, получили ли Вы мои три указанных письма? Я боюсь, что Россия может препятствовать моей переписке с Европейским Судом.

Тем более что я направил письменный запрос в почтовое ведомство России с просьбой сообщить мне факт доставки моего письма от 15.11.02 в Страсбург, в Ваш адрес. Почтовое ведомство России мне ответило, что они, в свою очередь, послали запрос во Францию, так как доставку моего письма во Францию они гарантируют. Но почтовое ведомство Франции, дескать, не отвечает на их запрос более двух месяцев о доставке моего письма непосредственно в адрес Суда. И сообщают мне дополнительно, что, если они не получат ответ из Франции еще в течение одного месяца, то выплатят мне компенсацию за якобы потерянное именно во Франции мое заказное письмо. 

Пожалуйста, уведомите меня хотя бы о том, получили ли Вы три мои указанные письма для Досье № 35993/02. 

Сообщаю также, что мой почтовый адрес и номер телефона изменились по отношению к тем, которые указаны в Формуляре жалобы, но об этом я уже Вам сообщал в письме от 15.01.03. Повторяю их еще раз: ....

                      С глубоким уважением,  12.02.03  Борис Прокопьевич Синюков».

И уж это письмо я направил с уведомлением о вручении его адресату. Давно бы так надо. Наверное, почтовых работников специально инструктируют, чтобы они не рекомендовали нам оплачивать уведомления. В результате я, как фраер, сэкономил на уведомлениях 150 рублей и чуть не потерял бесконечно больше. Я ведь тогда даже не мог предположить, что Европейский Суд, тоже, как последний фраер, поступит со мной.  

Следует обратить внимание на дату моего письма от 12 февраля 2003 и как бы на только что представленный «ответ» на него от 14 февраля 2003 г-жи Чернышовой. Мое письмо к ней еще не полетело, так как уже твердо мной установлено, что письма отправляются в полет после сдачи их на международный почтамт не ранее пяти дней после их сдачи, а г-жа Чернышова уже на него отвечает. То есть, она еще не видела моего озабоченного письма, но уже уведомляет меня о получении всех трех моих писем. Другими словами, она просто слегка задержалась с ответом, читала мои послания, и когда прочитала, самостоятельно уведомила меня о том, что письма дошли.

Поэтому следует обратить внимание как на факт самостоятельной озабоченности г-жи Чернышовой о моем самочувствии, так и, в большей степени, на факт бережного ведения меня по закоулкам Европейского Суда, где на каждом шагу – темнота и высокие ступеньки. Прочитайте ее письмо еще раз, и я не буду писать лишних слов.

Тот факт, что г-жа Чернышова не на письмо мое от 12 февраля 2003 отвечала, а только уведомляла меня о получении трех упомянутых моих писем, подтверждается ее письмом от 25 марта 2003, в котором она пишет: «Подтверждаю получение Вашего письма от 12 февраля 2003, которое было приобщено к материалам досье по вышеупомянутой жалобе» (№ 35993/02 –мое). «Ожидаем ответа на наше письмо от 14 февраля 2003». Вот мой ответ на это письмо.

To Greffier of European Court of Human Rights

Council of Europe

F – 67075 Strasbourg Cedex FranceФранция

 

К досье № 35993/02

 

Уважаемая г-жа Юридический референт,

Я получил Ваше письмо от 25 марта 2003 г., которым Вы подтверждаете получение моего письма от 12 февраля 2003 г. и которым предлагаете мне дать ответ на Ваше письмо от 14 февраля 2003 г.

Дело в том, что еще до получения Вашего письма от 25 марта 2003 г. я 20 марта 2003 г. уже дал ответ на указанное Ваше письмо от 14 февраля 2003 г. в форме Дополнения № 3 к Жалобе (Досье № 3599/02), в котором, на мой взгляд, полностью выполнил все условия, упомянутые Вами в письме от 14 февраля 2003 г.

В настоящее время это Дополнение № 3 к Жалобе (согласно полученному мной уведомлению почты о вручении) находится в Вашем распоряжении и, на мой взгляд,  соответствует, с учетом ранее представленных мной материалов, требованиям Европейского Суда.

Поэтому настоящим письмом я всего лишь подтверждаю получение Вашего письма от 25 марта 2003 г. и надеюсь на положительный ответ Европейского Суда о принятии к рассмотрению существа моей Жалобы.

                         С глубоким уважением,  21 апреля 2003 г. Борис Синюков.

Но я здорово забежал вперед, я ведь 20 марта 2003 отправил уже Дополнение № 3 к своей жалобе-формуляру, но не представил вам еще и Дополнения № 2. Вот оно.

 

Дополнение № 2

к Жалобе Синюкова Б.П. от 15 ноября 2002 г.

(досье № 35993/02)

 

В Дополнении №1 к Жалобе Синюкова Б.П. от 15 ноября 2002 г. (досье № 35993/02) от  29.11.02  я сообщил Европейскому Суду, что окончательное внутреннее решение по делу № 2-2390/02 о защите моих прав человека, провозглашенных Конвенцией, провозглашено в зале судебного заседания кассационной инстанции. В удовлетворении жалобы мне отказано. Это было 28.11.02.

Я буду вновь придерживаться той нумерации, которая существует в заполненном мной формуляре Жалобы от 15.11.02, приложениях к формуляру и в указанном выше Дополнении № 1 к Жалобе от 29.11.02.

По пункту 14. Изложение фактов.

Указанное выше окончательное внутреннее решение кассационной инстанции (Мосгорсуда) в письменном виде мне было предоставлено только 09.01.03, то есть спустя 40 дней после провозглашения. На эти документы в качестве приложения 73 сделана ссылка в Дополнении № 1 к моей Жалобе, но само приложение 73 не приложено к этому Дополнению № 1. Прилагаю это приложение 73 к настоящему Дополнению №2.

Об этом Определении кассационной инстанции надо сказать особо. Для этого надо обратиться к тексту моей кассационной жалобы (приложение 38). В разделе «Факты по предмету жалобы» указано 8 конкретных фактов нарушения Конвенции и Конституции России. Эти факты не стали предметом рассмотрения суда первой инстанции. Кассационная инстанция также не стала исследовать эти факты, ни единым словом не упомянув о них в своем Определении.

Перед судом кассационной инстанции в кассационной жалобе, в разделе «Факты по ст. 3 Европейской Конвенции» ставился вопрос о рассмотрении конкретных 8 фактов пыток, которым мою семью подвергли власти. Ни единого слова в Определении  кассационной инстанции об этом нет.

В своей кассационной жалобе я подробно перечислил факты, допущенные судом первой инстанции в нарушение статьи 6 Европейской Конвенции. Ни один из них не стал предметом изучения кассационной инстанцией и не отражен в ее Определении.

Под заголовком «Заявление о беззаконии Решения суда» первой инстанции я обратил внимание кассационной инстанции на беззаконие, которым руководствовался суд первой инстанции, принимая свое Решение. И подробно объяснил, что все те документы, на основании которых суд первой инстанции принял свое Решение, не являются согласно Конвенции и Конституции России право устанавливающими для собственника недвижимости. Они могли быть только причиной, чтобы вступить в равноправные переговоры с моей семьей, но не для санкций отчуждения собственности моей семьи.

И что же мы видим в Определении кассационной инстанции? Коллегия судей Мосгорсуда как бы не читала даже этот раздел моей кассационной жалобы, так как вновь повторила эти же тезисы, попросту переписав их из Решения суда первой инстанции. Притом, абсолютно не вникая в смысл того, на чем я настаивал, и никак не выразив своего отношения на поставленные мной перед ней вопросы. В связи с этим заявляю, что кассационная инстанция, так же как и первая инстанция, делают вид, что никогда не читали законов, и не знают их. А решения свои основывают не на законе, а на чистейшем произволе, корни которого – в желании угодить властям. В связи с этим разве можно говорить о «справедливости, независимости и беспристрастности суда»?

Кассационная инстанция не единым словом не упомянула также о том, что я ей настойчиво заявлял: о неопределенном сроке рассмотрения моей жалобы (ст. 6 Конвенции) – более полугода вместо 10 дней по закону.

Но самая вопиющая несправедливость суда кассационной инстанции, граничащая по своей сути с уголовным преступлением о «подделке документов», – это ссылка ее на статью 309 ГПК РСФСР, которой она якобы «руководствовалась» при вынесении своего Определения.

Статья 309 гласит: «Решение суда (первой инстанции – мое) подлежит отмене в кассационном порядке с прекращением производства по делу или оставлением заявления без рассмотрения по основаниям, указанным в статьях 219 и 221 настоящего Кодекса».

Статья 219, касаясь нашей конкретной ситуации, гласит: «Суд прекращает производство по делу, если имеется вступившее в законную силу, вынесенное по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям решение суда или определение суда о принятии отказа истца от иска или об утверждении мирового соглашения сторон; если истец отказался от иска». В настоящем деле нет ни вступившего в законную силу решения суда, ни отказа истца от иска, ни мирового соглашения. Значит, эта статья не может быть основой для применения статьи 309 к моей жалобе. 

Статья 221, касаясь нашей конкретной ситуации, гласит: «Суд оставляет заявление без рассмотрения, если в производстве этого же или другого суда имеется дело по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям». Именно эту ситуацию, определяемую статьей 221, имеет в виду кассационная инстанция для применения статьи 309, ссылаясь на мое выступление в кассационной инстанции (приложение 80) в своем Определении. Я это выступление ранее не прилагал к своей жалобе в Европейский суд, считая его не очень значимым, а теперь вынужден приложить, так как в Определении кассационной инстанции на это выступление делается ссылка с большими последствиями по делу, граничащая с фальсификацией кассационной инстанцией закона.

Итак, кассационная инстанция «руководствуется» статьей 309 на основе статьи 221, так как «…Синюков пояснил, что в производстве Зюзинского районного суда Москвы имеется гражданское  дело по иску префектуры ЮЗАО Москвы о их (нас – мое) выселении в предоставленную квартиру взамен занимаемой».

Первое нарушение закона кассационной инстанцией состоит в том, что согласно статье 309 решение суда первой инстанции подлежит отмене или оставлению заявления без рассмотрения. А кассационная инстанция оставила решение суда первой инстанции (отказать мне в удовлетворении жалобы по защите прав человека) без изменения, а мою кассационную жалобу – без удовлетворения. Другими словами, по данной статье кассационная инстанция могла только отменить решение суда первой инстанции и дело закрыть. А она отказала мне в защите прав человека. То есть прямо нарушила закон, который якобы применила.

Второе нарушение закона кассационной инстанцией состоит в фальсификации смысла моего выступления в зале суда. Я привел в своем выступлении неопровержимые факты, что моя жалоба о защите прав человека начата рассматриваться судом первой инстанции до того, как тем же самым судом, тем же самым судьей были начаты дела о нашем выселении из своей собственности. То есть, между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям, как утверждает сама кассационная инстанция своей ссылкой на статью 309. Поэтому все три дела против нашей семьи должны быть закрыты, или рассматриваться в рамках именно моей жалобы в виде встречного иска властей ко мне и моей семье. И именно о закрытии беззаконно рассматриваемых судом первой инстанции исков к моей семье я просил кассационную инстанцию в своем выступлении.

Третье нарушение закона кассационной инстанцией, если все же принять, что моя жалоба и иск против моей семьи возникли в суде первой инстанции в один и тот же день, 27.05.02, состоит в том, что первое дело № 2182 завершилось отказом властей от иска к нам. И последствием этого отказа является статья 220 ГПК РСФСР. Новые иски власти возбуждать уже не могли, а они возбудили два иска, и суд первой инстанции их удовлетворил. Именно этому в частности было посвящено мое выступление, которое кассационная инстанция извращенно использовала, представив ситуацию так, что дело по моей жалобе на нарушение прав человека властями Москвы закрывается, так как в суде имеется иск властей Москвы к моей семье «о выселении». То есть, кассационная инстанция извратила закон, применила его там, где он применяться не должен. И не применила его там, где он обязательно должен быть применен.

В целом, кассационная инстанция не могла «руководствоваться» статьей 309. Но других статей ГПК РСФСР кассационная инстанция в обоснование своего Определения не дала. Значит, ее решение чисто произвольное и граничит, как я уже сказал, с уголовным преступлением.

Между тем, еще в первое прохождение моей жалобой кассационной инстанции 20.06.02 (описываемое прохождение уже второе), я заявлял кассационной инстанции (приложение 35), что моя жалоба подлежит рассмотрению согласно главе 24-1 ГПК РСФСР. Заголовок ее: «Жалобы на действия государственных органов… и должностных лиц, нарушающих права и свободы граждан». В этой главе есть статья 239-7, в которой записано: «Установив, что обжалуемые действия были совершены в соответствии с законом, в пределах полномочий государственного органа… или должностного лица и права либо свободы гражданина не были нарушены, суд выносит решение об отказе в удовлетворении жалобы».

Суд первой, а затем и второй, инстанций решил, что мои права не нарушены и в удовлетворении жалобы по защите прав человека, декларированных Конвенцией и Конституцией России, отказал. Но указанная статья ГПК РСФСР требует назвать закон, соответствие ему. Какие же законы приводит в оправдание своего решения суд, которые бы по юридической силе были выше Конвенции и Конституции России? Суд приводит два «постановления» и какой-то «градостроительный план» правительства Москвы, и больше – ничего. То есть, суд отдает им предпочтение перед Конституцией собственной страны и действующим Международным договором своей страны. Как будто этот суд никогда не читал не только своей Конституции (статья 15), но и Федерального Конституционного закона «О судебной системе РФ» (статья 5), не говоря уже о ГПК РСФСР (статья 10).

Даже простого гражданина, не отягченного юридическим образованием, закон не освобождает от ответственности за преступление, совершенное по незнанию закона: «незнание закона не освобождает от ответственности». Поэтому как суд первой, так и второй инстанции, совершили прямое преступление своим Решением и Определением. 

Итак, главное решение по защите моих прав человека в национальной судебной системе России (дело № 2-2390/02) состоялось, и в правах человека, декларированных Конвенцией, мне отказано. Но не только в этом состоит издевательство судебной власти России над моей семьей. Поэтому докладываю Европейскому Суду, как развиваются события параллельных судебных процессов: дело № 2-2882/02 и дело № 2-3318/02. Из 2005-го. Я уже писал, что ссылаться на номер дела бесполезно, ибо этот номер значится только на папке с делом. В результате Европейскому Суду трудно идентифицировать дело с его номером, что, однако, не мешает ему запросить от меня дополнительные разъяснения.

В пункте 14.6 Дополнения № 1 я сообщал, что кассационная инстанция 24.10.02 отменила Решение суда первой инстанции по иску к моей семье «О выселении» по делу № 2-2882/02, и направила его на новое рассмотрение в тот же суд, где оно получило новый №, сегодня уже мне известный - № 2-3416/02.  Я также сообщил, что это дело лежит без движения в суде первой инстанции. Мне абсолютно ничего не было известно об этом деле вплоть до 16.12.02, кроме того, что оно находится у судьи Пименовой. Эта дата, 16.12.02, знаменательна тем, что она связана также с делом № 2-3318/02, начатом судом первой инстанции  (судья Ахмидзянова), которое совершенно аналогично делу № 2-2882/02 «О выселении». По этому делу № 2-3318/02 судья Ахмидзянова 19.11.02 присудила нам квартиру значительно худшую той квартиры, которую как неравноценную раскритиковала кассационная инстанция.

За этим следуют дальнейшие факты.

04.12.02 суд первой инстанции (судья Ахмидзянова) своим Определением (Приложение 75) постановил обратить Решение от 19.11.02 о нашем выселении к немедленному исполнению, грубо нарушив все известные законы России на этот счет. (Приложение 76). Несмотря на то, что на само Решение суда 22.11.02 подана, но еще не рассмотрена, кассационная жалоба. В судебном заседании мы спросили судью Ахмидзянову: «Когда мы можем получить на руки Ваше Определение?». Она ответила: «В пятницу», то есть 06.12.02. Но дело поступило в канцелярию суда для нашего ознакомления и выдачи упомянутого Определения только 16.12.02. Это первая часть знаменательности даты 16.12.02: дело № 2-2882/02 (оно же № 2-3416/02) и дело № 2-3318/02, оба - «О выселении», поступили в канцелярию суда в один и тот же день. При этом о деле № 2-2882 нам ничего не было известно с 24.10.02 по 16.12.02, а по делу №2-3318/02 судья обманула нас, назвав срок представления своего Определения 06.12.02, а выдав его фактически тоже 16.12.02.

Что же произошло в период от провозглашения Определения 04.12.02 до 16.12.02? Не выдав нам Определения, как обещала 06.12.02, судья Ахмидзянова выдала его 04.12.02, то есть в день принятия, истцу – префектуре, и не только выдала это Определение, но и исполнительный лист на наше выселение из нашей собственности. И уже 06.12.02 судебный пристав-исполнитель Отдела службы судебных приставов-исполнителей по ЮЗАО Москвы написал Предписание на выселение № 22-407 (Приложение 77). Предписание это нам было вручено 10.12.02 в 19-00 часов, а уже утром 11.12.02 выселение было принудительно осуществлено. Я ни с чем иным не могу связать невыдачу нам Определения до 16.12.02 и выдачу его же 04.12.02 истцу и судебному приставу-исполнителю кроме как с преднамеренным препятствованием судьи Ахмидзяновой подачи нами частной жалобы на ее Определение в процессуальный срок 10 дней, установленный законом. Поэтому мы смогли подать частную жалобу только 16.12.02 с заявлением о восстановлении пропущенного срока (Приложение 76). Притом тогда, когда само насильственное переселение было уже совершено (11.12.02).

Из 2005-го. Писать даты так, как я их написал, нельзя. Дело в том, что в разных странах порядок «день – месяц – год» меняется, то есть пишут:  «год – месяц – день». Вчитавшись, конечно, можно понять, но на это требуется много сил, нужных для понятия самого текста. Впоследствии Европейский Суд принял специальную инструкцию по написанию дат, когда месяц всегда должен писаться буквами, а не цифрами. Но это было уже после моих цитируемых обращений.  

Преднамеренность действий судьи Ахмидзяновой по недопущению подачи нами частной жалобы на ее Определение в установленный законом срок иллюстрируется надписью судьи на Определении: «Определение вступило в законную силу 16 декабря 2002 года». Эта надпись сделана судьей в день выдачи мне Определения 16 декабря 2002 года, и в день, когда Определение вообще стало доступно мне на бумаге в составе дела №2-3318/02. Ранее это дело непрерывно находилось у судьи Ахмидзяновой, и не было представлено в канцелярию суда для нашего с ним ознакомления. Получается, что принудительно исполнять не вступившее в законную силу Определение можно, что и было совершено, а подать жалобу на это Определение – нельзя. 

Судебный пристав-исполнитель, в свою очередь, нарушил Закон «Об исполнительном производстве» как при подготовке своего незаконного документа, так и при доставке его нам (Приложение 77). А само выселение больше напоминало не выселение как таковое, а – депортацию репрессированных народов сталинских времен. Переломана вся мебель, утрачены вещи, часть вещей вообще брошена практически на улице. Нас поселили в квартиру № 121 по улице Бартеневская, 13, на самой окраине Москвы, в деревне Гавриково, не выдав абсолютно никаких прав владения или найма ее, совершенно как «переселенным» из хлева в хлев животным.   

Естественно, я подал Жалобу на неправомерные действия судебного пристава, приведшие к материальному и моральному ущербу нашей семье (Приложение 78). Но беда моя состоит в том, что для меня нет другого суда в России, кроме того, который не выполняет ни одного российского и международного закона, служит властям, а не закону, несправедлив и зависим, что доказано многократно на протяжении настоящей Жалобы, Дополнений к ней и Приложений. И я в сотый раз задаю себе вопрос: обязан ли я бесконечно к такому суду обращаться, когда отлично знаю, что он несправедлив и зависим, попирает не только Конституцию своей страны но и Европейскую Конвенцию?

На фоне переселения нас как безответных животных вернемся к дате 16.12.02, когда я разом мог ознакомиться с двумя делами о нашем выселении, делом № 2-2882 (3416) и делом № 2-3318. По делу № 3318 с нами обошлись как с животными, не дождавшись даже решения по нему кассационной инстанции (Дело будет рассматриваться в Мосгорсуде только 30.01.03). Итоги рассмотрения дела № 2882 (3416) в кассационной инстанции, наоборот, вселяли в нас некоторый оптимизм. Действительно, решение суда первой инстанции о выселении нас в недостойную квартиру было отменено, суду первой инстанции рекомендовано внимательнее отнестись к оценке потребительской равноценности предлагаемых к обмену квартир, рекомендовано следовать закону.

И что же я вижу в деле, наконец-то ставшем мне доступным 16.12.02?  А оно, оказывается еще 28.11.02 закрыто судьей Пименовой «по просьбе истца, отказавшегося от иска к нашей семье». И объявлено мне об этом только тогда, когда с моей семьей обошлись как с бездомной собакой по другому делу. Судья Пименова целиком и полностью сфальсифицировала рассмотрение этого дела якобы в судебном заседании, ни единым словом не упомянув, что оно вернулось из кассационной инстанции. Наоборот, она его сфальсифицировала так, будто она его только и начала рассматривать с иска префектуры, которая в процессе «рассмотрения» отказалась от иска. Вот, оказывается, для чего Зюзинскому суду первой инстанции потребовалось присваивать делу новый номер. И в этом виновна не только судья Пименова, но и руководство Зюзинского суда в целом, прямо, письменно указавшее ей присвоить делу новый номер. Подробности – в Частной жалобе от 17.12.02 на Определение Зюзинского суда (судья Пименова) от 28.11.02 по делу № 2-2882/02 (Приложение 79). И вновь меня суд насильственно заставил пропустить процессуальный срок в 10 дней для обжалования, о чем – заявление в том же Приложении 79.

Напомню, что судья Пименова – это тот самый судья, которая отказала мне в защите моих прав человека (Приложения 33 – 36) при первом рассмотрении моей жалобы в суде первой инстанции.

И я вновь задаю себе вопрос: обязан ли я вновь и вновь обращаться в несправедливый, зависимый от властей суд? Во всяком случае, делающий на протяжении почти года вопреки закону так, что властям – хорошо, а нашей семье – плохо. И не только этот вопрос я задаю себе. Я спрашиваю себя: зачем судье Пименовой нужно было присваивать делу новый номер и делать вид, что она это дело только что начала, если не для того, чтобы невыгодное для властей дело закрыть? И даже если она ему присвоила новый номер, то зачем она ни разу не упомянула в этом, с «новым» номером деле, что оно вернулось из кассационной инстанции на пересмотр, но не для закрытия? И я не только по поводу судьи Пименовой задаю себе вопросы. Я задаю их себе и по поводу судьи Ахмидзяновой. Судья Ахмидзянова была ознакомлена руководством суда с Определением кассационной инстанции, по которому она приняла свое драконовское Решение, об его отмене и новом рассмотрении дела судьей Пименовой (Приложение 64). Тогда почему она, не дождавшись его нового рассмотрения судьей Пименовой, начала новое дело № 3318, по которому нас как собак выбросила из своей собственной квартиры, в квартиру несравненно хуже той, которую раскритиковала кассационная инстанция?

Я считаю на основании изложенного, что суды, как первой, так и кассационной инстанций, рассматривающие мои дела, не обеспечивают мне «Право на справедливое судебное разбирательство», совершенно не соответствуют требованиям пункта 1 статьи 6 Конвенции в части как «разумности срока» разбирательства, так и «независимости и беспристрастности суда».

 

Список приложений дополняется приложениями к настоящему Дополнению № 2:

73. Ранее не представленное в Дополнении № 1 Приложение под этим номером, прилагается: Решение суда от 17.10.02 и Определение суда кассационной инстанции от 28.11.02 по делу №2-2390/02 (по Жалобе о нарушении прав человека, провозглашенных Конвенцией) на 3 листах.

74. Представлено в Дополнении № 1.

75. Определение Зюзинского суда первой инстанции от 04.12.02 о немедленном

 исполнении Решения суда на 2 листах.

76. Дополнение № 1 к Кассационной жалобе (Частная жалоба на Определение суда

от 04.12.02 о немедленном исполнении) от 16.12.02 и заявление о продлении пропущенного процессуального срока, на 4 листах.

77. Предписание на выселение от 06.12.02 на 1 листе.

78. Жалоба на неправомерные действия судебного пристава-исполнителя и заявление о продлении процессуального срока, на 10 листах с фотокопиями почтовой квитанции и уведомления о вручении адресату.

79. Частная жалоба на Определение Зюзинского суда от 28.11.02 и заявление о

 продлении процессуального срока, на 7 листах.

80. Выступление Синюкова Б.П. 28.11.02 в зале суда кассационной инстанции по делу № 2-2390/02 на 3 листах.

 В заключение сообщаю:

1.      Мой адрес для переписки изменился. Новый адрес: 117042, город Москва, улица Бартеневская, дом 13, квартира 121, Россия.

2.      Изменился и № моего телефона. Новый телефон: Россия, (095) 717-72-43.

Повторяю также свою просьбу, высказанную в Дополнении № 1 к моей Жалобе в Европейский Суд от 29.11.02: получены ли Секретариатом Суда формуляр Жалобы от 15.11.02 и Дополнение № 1 к этой Жалобе от 29.11.02?  Я опасаюсь, что московские власти могут препятствовать моей переписке с Европейским Судом. И о получении этого Дополнения № 2 также прошу сообщить.

15 января 2003 года, Синюков Борис Прокопьевич,  город Москва, Россия. Досье № 35993/02.

 

Из 2005-го. Вы уже, наверное, заметили, что четыре судебных дела  (три против меня и одно мое против правительства Москвы) переплелись между собой так причудливо, что ничего не поймешь. Вернее, понять можно, но приложив значительные усилия и задав дополнительные вопросы. Но я же не мог наперед сам планировать эти дела, они возникали как гроза при чистом небе. И я их описывал в хронологическом порядке по мере возникновения. Но, так как более ранние дела заканчивались значительно позднее, чем вновь возникающие, наступил ералаш. При этом почти утратился смысл того факта, что именно я первый возбудил судебное дело (жалобу) против правительства Москвы. Поэтому все остальные три дела, возбужденные правительством Москвы против меня «о выселении», должны рассматриваться исключительно в рамках моей жалобы.

Следствием такой постановки вопроса явилось Дополнение № 3 к моей жалобе в Европейский Суд, но это уже – следующий раздел моего романа в письмах.  

 

[ Оглавление романа]

[ Назад ] [ Вперед ]